Литмир - Электронная Библиотека
A
A

День Поэзии 1968

Публикация И. И. Эрбург

Стихотворения из сборников «День поэзии» - i_001.jpg

Лев Славин

Мужество Бориса Лапина

Борис Лапин хорошо известен как прозаик. Книги его — «Повесть о стране Памир», «Тихоокеанский дневник», «Дальневосточные рассказы» (в соавторстве с 3. Хацревиным), «Подвиг» — неоднократно издавались и полюбились широкому читателю.

Но только в тесном кругу литераторов старшего поколения известно, что Б. Лапин был и поэтом.

Три стихотворения, публикуемые здесь, далеко не дают представления о его поэзии — глубокой и оригинальной.

В Отечественную войну нас раскидало по разным фронтам. Но мне случилось быть с Борей в тридцать девятом году на Халхин-Голском фронте. Там я не раз имел случай убедиться в его спокойном и ровном мужестве. Не такова ли его поэзия!

В последний раз мы увиделись с ним в августе сорок первого года, когда редакция «Красной звезды» вызвала со всех фронтов своих корреспондентов, чтобы дать им новые инструкции. Ночью мы с Борей стояли на крыше девятиэтажного дома в Лаврушинском переулке, и после фронтовых испытаний это дежурство во время бомбежки казалось нам заслуженным отдыхом.

Краткое пребывание в Москве Борис использовал, между прочим, и для того, чтобы записать свои стихи прежних лет. До тех пор они хранились только в его памяти. Но вдруг он решил собрать их на бумаге. Откуда это «вдруг»?

Испугался ли он, что попадет в положение героя бальзаковского рассказа «Неведомый шедевр», которого маниакально-одержимая работа над формой привела к обессмысливанию самого произведения?

Или Лапин решил закрепить свои стихи на бумаге, потому что память так хрупка, да и мало ли что может случиться с их автором! Не забудем, то были тревожные дни сорок первого года.

Так появился рукописный сборник, тонкий альбом в кожаном переплете с медной застежкой, единственное хранилище поэзии Бориса Лапина. Сам он не вернулся. Как и его друг, Захар Хацревин, он погиб на фронте под Борисполем, городом, который совпадал с его именем.

В немногие дни нашего последнего свидания Борис Матвеевич сказал мне, что хочет писать поэму. А мы-то, друзья его, полагали, что он отошел от стихов. На самом деле он не переставал писать их. Оказалось, что среди них есть прекрасные вещи. Но Лапин не опубликовывал их, стремясь еще к большему совершенству. Да, он не вмещался в одной прозе. В сущности, поэзия всегда прослаивала его прозу. Но сам он считал, что его стихи не более чем обещания.

Сейчас мы видим, что они не только обещания, но и свершения.

Борис Лапин

Самарканд

Ночь горит огнем. Уплывает сад.
Молодой соловей кричит.
Путник всходит на холм, не глядя назад,
И за ним его тень бежит.
И бежит вдали, слыша чей-то крик,
И за ней еще тень ползет —
Это черный куст, как немой старик,
Беспокойный холм стережет.
Путник снова свернул. Вот горят огни.
Он идет по своим следам,
Спотыкаясь о каменных кладбищ пни
И гробницы помойных ям.
Кто его зовет? Или сонный царь
Снова встал из былых высот?
Иль ждет его роковая сталь
Там, где есть в пути поворот?
Нет, не ждет его ни чужая сталь,
Ни крутая о друге весть,
Ни домашний страх, ни любовь, ни ложь,
Ни отчаяние, ни месть.
Это всё, что может лежать в суме,
Что блестит на храме звезды,
Что бело в земле и черно в сурьме
И течет сквозь поток воды.

Поступь коня

Внизу повисли купы звезд,
В янтарь оделась бирюза,
Дрожит над бездной чуткий мост.
Будь осторожен, как слеза,
Повисшая на реснице.
По камню сполз в кустах арчи
Закат Восточной Бухары,
И за рекою басмачи
Кошмами кутают костры,
Но кто ты, одинокий?
Ты должен спать, припав к земле,
На тюфяке одной из рук
И слышать, как в холодной мгле
Скрывается и цвет и звук.
(И разве ты существуешь?)
Ты, может быть, один из тех,
Кто скрылся от дневных лучей,
Кто говорит без слов и вех
На языке барантачей
Под свист железной сабли.
И может статься, кровь бежит
На твой мохнатый малахай,
И может статься, ты — джигит,
Навеки потерявший рай,
Погибнув под штыками.
И может статься, ты — обман,
Ты — только эхо среди гор,
Бегущее в сырой туман
Под черствыми ножами шпор,
И это мой ступает конь.

Сестра убитого комиссара

Заплакала, поцеловала
Портрет, не видный в темноте,
Лицо горящее прижала
К шершавой каменной плите.
Прозрачным светом, пылью звездной
Кавказ дымился за горой.
Из виноградников морозной
Тянуло ночью и сырой.
Так ты, Баку, горишь над морем
У темных низких берегов,
Суровым скованное горем
В огне домов, в тени холмов.

1923

День Поэзии 1969

Стихотворения из сборников «День поэзии» - i_002.jpg

Константин Симонов

Рядом с прозой

Борис Лапин был превосходным прозаиком. Широкая известность пришла к нему в конце 20-х годов с книгой «Повесть о стране Памир». Вслед за ней появился «Тихоокеанский дневник» и блестящая, умнейшая антифашистская повесть «Подвиг». Почти одновременно с этим, в начале — середине 30-х годов, Лапин в соавторстве со своим другом Захаром Хацревиным написал интереснейшую книгу «Сталинабадский архив» и вслед за ней — «Дальневосточные рассказы», созданные после большого путешествия по Монголии.

В 1939 году Лапин и Хацревин — снова в Монголии, на этот раз — военными корреспондентами. К этой работе они возвращаются с первого дня Великой Отечественной войны. Последнее, что ими было написано в жизни, — это серия военных корреспонденций в «Красную звезду» из сражавшегося Киева.

В сентябре 1941 года они оба погибли при выходе из киевского окружения. Подробности их гибели неизвестны. Известно только одно: тяжело заболевший Хацревин просил оставить его и уходить. Лапин не согласился на это и остался и погиб вместе с ним.

1
{"b":"552442","o":1}