Он может быть таким занудой, когда не ведёт себя как мудак.
Несомненно, он выглядит горячо в чём угодно. Сейчас на нём светло-жёлтый кашемировый свитер и штаны цвета хаки, а также бейсболка и солнцезащитные очки. Нам повезло с погодой, учитывая солнце, которое стояло всю неделю с температурой около шестидесяти, однако, по словам синоптиков, сегодня ожидается дождь.
Мы едем на гольф-каре к пятой лунке. Единственная вещь, которую я узнала не так давно после игры на пяти лунках: я самый настоящий лох в гольфе. К тому же, надеюсь, мне не выставят счёт на уход за газоном, потому что тут я его хорошенько подпортила.
Линк же, с другой стороны, демонстрирует приземление на фарвей (прим.пер.: фарвей — ровная площадка поля для гольфа между стартовой позицией и полем) и лужайку после каждой чёртовой поездки и даже совершает птичку (прим.пер.: птичка — провести мяч в лунку, сделав на один удар меньше, чем партнёр). Здесь он другой. Более расслабленный. Действительно прикольный, что очень важно. Безусловно, он много язвит, но это нормально для нас, дерущихся друг с другом как кошка с собакой. Сегодня мы веселимся гораздо больше. Моим глазам предстала новая сторона Линка, которую прежде я не видела.
Выбравшись из гольф-кара сразу же после того, как Линк припарковал его в парке, мы проделываем путь до «ти».
— Сейчас я помогу тебе ещё раз. На этой лунке ты просто обязана научиться играть в гольф. Если же нет, тогда, думаю, будет безопаснее сказать, что гольф не твой спорт. Мне довелось повидать несколько ужаснейших игроков, но ты превзошла их всех, Злючка. Без всякого труда ты худшая.
Опустив ресницы, прижимаю руку к животу и делаю драматический поклон.
— Ну, спасибо, сэр. Я приму это за комплимент, так как по-прежнему считаю, что гольф — это — без всякого труда — самый наиглупейший спорт на всей планете.
Линк бросается на меня, хватает и начинает щекотать, вынуждая меня взорваться в припадке смеха, разнёсшегося по всему полю. Несколько человек у лунки останавливаются и устремляют взгляды на нас, качая головами, прежде чем возвратиться к толканию мячика в лунку.
— Возьми свои слова обратно, — игриво уговаривает Линк, продолжая меня щекотать.
— Нет! — воплю я, пытаясь вырваться из его хватки.
— Возьми, иначе я буду щекотать тебя до тех пор, пока ты не намочишь свои штанишки, Рейвен. Клянусь своим мешком с мячиками для гольфа.
Его слова про мячики для гольфа по какой-то причине заставляют рассмеяться ещё сильнее, уводя мои мысли к его «мячикам».
— О… Боже. Представляю… Как… Ты… Клянёшься… Своей… Мошонкой! — хватая ртом воздух, выдавливаю я в перерывах между смехом.
— Я хочу услышать это от тебя. Скажи: гольф — самый офигенный вид спорта на всей планете, а Линк — Майкл Джордан гольфа.
Учитывая, как горят мышцы моего живота, я точно уверена, что здешние игроки гольф-клуба не оценят нас, создающих столько шума, поэтому уступаю:
— Ладно! Хорошо!
Руки Линка застывают на месте, когда он перестаёт меня щекотать. Одним быстрым движением он поворачивает меня так, что я оказываюсь лицом к нему, при этом удерживает в ожидании моего выступления. Я драматически вздыхаю и закатываю глаза, глядя на него.
— Гольф — самый офигенный вид спорта, а ты, Линк Саррис, Майкл — мать твою — Джордан гольфа! Вот. Счастлив? — язвительно спрашиваю я, складывая руки на груди и не переставая смаковать ощущения от объятий Линка.
— Очень. А теперь давай посмотрим, сможем ли мы помочь тебе отбить мяч на фарвей, а не повторно в чёртов лес.
Линк ставит мяч на вершинку, а потом проводит руками вниз по моим бёдрам, помогая мне расставить ноги. Обойдя меня, он вплотную прижимается своим телом к моему, а затем легонько нагибает меня вперёд, помогая рукам принять правильную позицию. Я нахожу практически невозможным сосредоточиться, потому что всё, о чём я могу думать, — его член, который прижат к моей заднице. Издаю очередной смешок, игриво вильнув задом напротив него, пока он пытается показать мне правильный замах. Я чувствую, как его член дёргается в штанах, когда Линк исторгает низкое рычание и шепчет мне на ушко:
— Держи себя в руках, Рейвен, если не хочешь закончить нашу игру, будучи оттраханной у дерева за девятой лункой.
Никогда я не была так счастлива, что уговорила его отыграть только на первых девяти лунках. Ни за что на свете я бы не смогла сыграть на всех восемнадцати. Теперь, когда знаю, что медленно преодолеваю его сопротивление, я взволнована нашим днём гольфа ещё больше.
Бросаю на него взгляд поверх плеча, сверкая грешной ухмылкой.
— Не грозись мне приятным времяпрепровождением, Линк, потому что я заставлю тебя сдержать своё слово.
— Просто замахнись чёртовой клюшкой, Злючка.
Я крепко сжимаю губы, пытаясь утихомирить смех, когда заношу с помощью Линка клюшку и неожиданно попадаю по шарику, а не по земле, и невероятное потрясение: он приземляется в фарвее!
— Да-чёрт-возьми! Так кто теперь Майкл Джордан гольфа, сучка?! — кричу я, подпрыгивая на месте, радуясь, размахивая руками перед Линком и бросая своего водителя на землю.
Мы продолжаем в том же духе на следующих четырёх лунках, Линк помогает мне, но каждый раз настаивает, что я должна сделать это самостоятельно. Что стало реальностью на шестой лунке. Я достаточно хорошо разобралась во всей этой гольфовой фигне, но, на самом деле, мне очень нравилось быть прижатой к Линку, когда он помогал мне.
Покончив с игрой, мы отправляемся ужинать в ближайший ресторан. Я снова переоделась в сарафан и сандалии, оставив кардиган, поскольку температура слегка упала, когда мы покидали загородный клуб. Ни за какие коврижки я бы не показалась в общественном месте одетая как кукла Барби.
Сейчас мы возвращаемся домой. Дождь начался во время ужина. Тогда он был моросящим дождиком, а теперь превратился в ливень. Дворники едва поспевают за обрушивающимися на лобовое стекло каплями. Никогда раньше я не была так рада видеть наш дом, когда мы въехали на подъездную дорожку, припарковавшись возле гаража.
— Льёт как из ведра, — констатирует Линк, глядя на ветровое стекло. Он выглядит ещё круче в лучах уличных фонарей, освещающих салон автомобиля.
— Согласна.
Ненавижу эту неловкую тишину. У нас ведь был такой крутой день. Последнее что мне нужно, чтобы он в очередной раз оградился от меня. Я уезжаю через два дня, поэтому либо сейчас, либо никогда.
— Линк, — тихо произношу его имя, отстёгивая ремень безопасности.
Повернув голову, он с горящими во взгляде тоской и желанием впивается своими великолепными голубыми, ныне тёмно-сапфировыми, глазами в мои.
— Да?
Поднявшись на колени, я говорю ему:
— Отодвинь назад своё сиденье, — делая, как было сказано, он торопливо отодвигает водительское сиденье так далеко, насколько это возможно. Не теряя времени, я смещаюсь на промежуточной консоли и соскальзываю на его колени, седлая его. — Помнишь, о чём ты спросил меня вчера в спальне, прежде чем Тайлер нас прервал?
Неспешно кивнув головой, он смотрит на меня, ласково проводя руками вдоль моих бёдер и прокладывая себе дорогу под юбку. Я чувствую его эрекцию, настойчиво прижимающуюся к внутреннему шву его штанов и поддразнивающую мой клитор через теперь уже полностью пропитанные соками трусики. Легонько сдвигаюсь и трусь клитором о его член, нежно запуская пальцы в его волосы и глядя в лицо, которое заставляет моё сердце замирать каждый раз, когда я смотрю на него.
— Так вот, мой ответ — да. Я хочу, чтобы ты трахнул меня. В смысле, трахни меня, Линк. Не сдерживайся. Всё или ничего. Улавливаешь?
Он стискивает мои бёдра так сильно, что я взвизгиваю от боли, которая перерастает в тихий стон, когда Линк проскальзывает одной рукой между моих ног и поглаживает чувствительный бугорок через трусики, а другой подбирается к моей голове. Обхватив мой затылок, он притягивает мой рот к своему, сталкивая наши губы с такой силой, что я слышу и чувствую, как зубы ударяются друг об друга. Машина наполняется нежными, страстными стонами, смешивающимися с мелодией дождя, отбивающей ритм по крыше над нами.
