— Да, с улицы, но он вечером закрыт.

Я пошел в сторону входа в лифтовую и увидел очертания силуэтов двух ОПРВИ. В голове у меня созрел план.

— Настя, ты сейчас обойдешь здание и будешь стучать в дверь пока не появится свет. Продолжай стучать, пока не увидишь за дверью роботов. После этого прекращаешь шуметь и возвращаешься сюда, хорошо?

Девушка посмотрела на меня, и молча пошла к уличному входу, а я остался ждать в гараже, следя за полупрозрачным входом в лифтовую. Минут через семь я заметил, как остался только один силуэт робота, я быстро пошел вперед и остановился прямо в дверях, не стараясь пройти внутрь. Камеры на корпусе робота следили за мной. Между мной и машиной было не более пяти метров, я поднял руку и тут же робот стремглав ринулся ко мне, он не успел всего лишь на долю микросекунды, мощная дуга молнии ударила в него на ходу и с громким хлопком отбросила назад. В воздухе запахло озоном, а я очередной раз почувствовал, как волосы на моем теле стоят дыбом, крайне мерзкое ощущение, но по крайней мере я был еще жив, как в прочем и еще одна машина.

Взявшись за манипулятор, я потащил останки робота к машине родителей, я знал, что отец всегда хранит в багажнике кучу инструментов, я не был уверен, что обезвредил военного робота на долго поэтому решил подстраховаться и максимально разобрать его, либо хотя бы отпилить ему манипуляторы, в общем что получиться. Судя по весу, он весил больше двухсот килограмм, но его суставные части манипуляторы были так уязвимы с виду. Пока я разбирал робота вернулась Настя.

— Ты его обезвредил! — мне приятно было услышать нотки восхищения в голосе своей девушки, — а я сразу сюда побежала, когда это чудовище появилось около центрального входа, я так боялась, что он за мной кинется!

— Это исключено, — улыбнулся я, продолжая действовать мини горелкой, — им явно была поставлена команда охранять здание.

— Настя, ты можешь рассказать мне как выглядит инкубатор, чтобы тебе не пришлось рисковать, заходя внутрь?

— Ты конечно у меня очень умный, но навряд ли ты можешь определить включённый инкубатор Виллиса с ребенком от подготовленного к загрузке? Или запустить питательную среду после осеменения?

— Я даже не совсем понимаю, о чем ты сейчас, — признался я.

— Не волнуйся за меня, — девушка посторонилась от резака и поцеловала меня в щеку, — с победителем роботов мне не страшно!

— Хорошо, но тогда ты подождешь здесь, пока я расправлюсь со вторым, — признал я её правоту, — жди меня здесь.

Второго робота поймать оказалось еще легче. Я шибанул в него оставшимися зарядами из браслета, едва двери лифтовой успели приоткрыться на пару сантиметров, и я увидел его внутри. Еще десяток минут потребовалось на то, чтобы дотащить его до машины и также обезвредить, как и первого.

Пропускная система в здании была и правда отключена, как в прочем и вообще все здание! Не работало даже резервное питание и запасные атомные генераторы! Произошло что‑то из ряда вон выходящее.

— Они все не работают! — первое, что я услышал, когда мы спустились по лестнице на нулевой этаж и зашли в огромный зал с бесчисленными стеллажами.

— Иван! — девушка бегала как сумасшедшая от стеллажа к стеллажу и проверяла их индикацию.

— Инкубаторы, все не работают! Они все обесточены! — Настя внезапно разрыдалась и бессильно опустила руки, я едва слышал, что она говорила, — сволочи, как они могли! Их здесь было сотни тысяч! Все мертвы, все до единого.

Я подошел к ближайшему стеллажу и потрогал ближайший ко мне инкубатор. Холод металла дрожью перебежал мне на позвоночник.

— Как это произошло? — я и не заметил, как произнёс вопрос вслух, — этого не может быть, здесь же четыре резервных схемы питания?!

Эта информация была общедоступная, мало того об этом талдычила любая реклама агентств, предлагающих свои услуги по сопровождению родов детей. Наверно только глухой и слепой не знал, как надежны здания СЭС и инкубационные залы в них.

— Этого не может быть! — Настя шептала сквозь слёзы, по — прежнему замерев на месте.

Лампы освящали ряды инкубаторов мягким светом. Проблемы были не в электричестве.

— "Кто?! Кто мог это сделать?! Это же дети! В чем они виноваты?! Они даже не родились!", — гнев во мне рокотал и требовал выхода, — может не так уж и не прав был Худ, говоря, что мы все заслуживаем смерти? Если есть такие среди нас, кто может принести в жертву сотни тысяч не рожденных детей".

Я подошел и обнял её, она бессильно опустилась на холодный бетонный пол. Мы просидели в обнимку около минуты, затем Настя приняла какое‑то решение, встала и произнесла еще дрожащим, но твердеющим голосом.

— Пошли в крио лабораторию, — решительно произнесла она и двинула в сторону выхода из зала. Я последовал её примеру.

— Я сохраню хотя бы этого, пусть одного, но он будет жить, — с не совсем понятными словами, она собрала какие‑то инструменты на столе лаборатории и положив таблетку, полученную от худа, в какой‑то полупрозрачный контейнер с продолговатой иглой.

Едва я шагнул следом за ней, как девушка повернулась ко мне и твердо произнесла, — нет! Ты останешься здесь!

Я отшатнулся от её слов, не совсем понимая, почему меня прогоняют, только смотря на её уверенный вид и контейнер с таблеткой в руках, ко мне пришло понимание. Увидев мои расширенные глаза, девушка кивнула и шагнула в сторону закрытой комнаты, мне ничего не оставалось, как ждать.

Вернулась она спустя десять минут без контейнера в руках и с крайне задумчивым видом. Ни я, ни она не могли смотреть друг на друга, поэтому просто взявшись за руки мы вышли здания.

Говорить не было сил. "Мертвые" стеллажи инкубаторов стояли перед глазами у обоих. Тысячи и тысячи родительских пар потеряли сегодня своих детей, и я гнал от себя мысли, стараясь не думать о причинах, которые к этому привели.

Едва мы сели в кар, как на коммуникатор пришел приватный вызов от Павла.

— Да Паша, — я перевел его вызов на лобовой экран кара.

— Вы уже слышали, что произошло? — голос Паши был тихим — тихим.

Я почему‑то сразу догадался, о чем он спрашивает.

— Ловите ссылку, — с этими словами на экран загрузились программа "Новости Союза". По экрану пошли кадры автокатастроф на дорогах, в сопровождении закадрового информатора.

— Сегодня в 13–00 группа террористов, возглавляемая известным террористом Энтони Ли Вэй, обвиняющийся в подрыве карболитовой колоны МКД, унесшей десятки тысяч жизней, взломала доступ к управлению компьютера социума в результате чего миллионы людей погибли на дорогах и федеральных трассах".

Я посмотрел на Настю, на ней ее было лица, когда она услышала о количестве погибших. Тем временем кадры аварий сменились кадрами зданий СЭС из разных мегаполисов страны, среди них я узнал и здание СЭС Центра из которого мы вышли совсем недавно.

— Этих бесчинств террористам показалось мало и они, используя бреши в безопасности СЭС обесточили залы инкубаторы и несколько миллионов наших нарождённых детей погибли".

— Я и весь мир скорбит нашей утрате, — диктор не выдержала и разрыдалась в прямом эфире, никто за кадром не двинулся ей помочь, но все было и так понятно. Наконец она смогла взять себя в руки и продолжить, с красными глазами и размытой косметикой.

— Виновные в халатности понесут суровую ответственность, Глава СЭС и его заместитель подали в отставку. Создана специальная комиссия, возглавляемая полицейскими и представителями всех групп ответственных для противодействия случившемуся. Общество приняло решение об усилении мер безопасности КС, для чего будут произведены перезагрузки всех серверов ЦОД — ов Союза с восстановлением данных из резервных систем. Просим всех членов социума соблюдать спокойствие и понимание. Денежные записи, кредитные истории не пострадают. В стране объявляется двухнедельный траур, работать будут только экстренные службы и крупные магазины, имеющие собственные резервные системы, не использующие емкости ЦОД. Диктор еще долго перечисляла бонусы, которые будут выплачены членам социума из‑за вынужденных "каникул", но мы с Настей её уже не слышали, мы услышали только главное.