Сидя в удобном кресле и перелистывая страницы любимой книги с картинками, предсказывающими будущее (чаще неточно), Гелий, конечно, не думал о Совете в этот момент. Когда появилось яркое вихревое кольцо, которое образовали собой иллары, крутясь вокруг колдуна, чтобы не дать ему сбежать и помешать увидеть их лица. Сосчитать, сколько служителей магии изъявили желание наказать Гелия, было трудно для обычного отступника, но не для Гелия теперь. Их было тридцать на этот раз, что явно выдавало неуверенность Совета в своих силах. Продолжая сидеть в кресле, как ни в чём не бывало, Гелий с интересом наблюдал за ярким движением кольца и ждал, чем его ещё удивят. Худое лицо колдуна не выражало, как всегда, какого-либо переживания или интереса, словно сам холод материализовался.

  -Гелий, Совет илларов пришёл наказать тебя. Ты замахнулся на наших друзей и избранную Провидцем чужеземку,- прозвучал грозный голос в голове колдуна.

  -Было бы глупо сидеть и ждать пока девчонка исполнит задуманное Провидцем,- усмехнувшись, возразил колдун. Его лысая голова блестела от сияния магического кольца и в глазах отражался тот же свет, но он не согревал колдуна - это было невозможно, также как льдину скрещивать с пламенем.

  -На этот раз ты не сможешь скрыться, не ...,- зазвучал было вновь тот же илларский голос, но Гелий прервал начатую речь, подняв правую руку вверх и растопырив широко пальцы.

  -Заткнитесь и слушайте,- тихо, проникая в каждую их клеточку своим холодом, произнёс колдун, с удовольствием наблюдая, как кольцо замедляет вращение.- Я стану королём! Я получу власть! У вас есть две возможности: оставить меня в покое и сжиться с мыслью, что я сильнее вас, или погибнуть один за другим. А теперь прочь с моих глаз.

   Гелий любил долго вынашивать и реализовывать планы, но расправлялся всегда быстро, не затягивая бой, поэтому Совет илларов мгновенно исчез, правда, на этот раз без царапинки. Удовлетворённый разговором с последним препятствием, которое могло бы помешать ему взойти на трон, колдун вышел из башни, чтобы прямиком направиться в рабочий кабинет королевы и обрадовать её. Но по дороге к кабинету он встретил секретаря иллара Первея - большую птицу с длинной шеей, которая доставляла много хлопот, потому что норовила всё время изогнуться не в подходящий момент-, которую неуклюжий служитель светлой магии оставил помогать королеве.

  -Королева Полия послала меня к Вам сказать, что рицами схвачены ваши враги: Шалун, Олиан и даже один гральчи с гномом. В схватке с ними пострадало около сотни рицов,- еле удерживая голову на длинной шее, доложил птица-секретарь.

   Выслушав новость, Гелий не выказал особой радости, как всегда, к тому же, так называемые, эти враги его никогда не страшили, ибо бессильны были ему навредить. Но зато приятно стало от того, что последних близких друзей Саши пленили и поднесли ему на блюдечке с голубой каемочкой.

  -Где они?- коротко спросил колдун секретаря.

  -В камере городской тюрьмы.

   Умные и всё-таки заискивающие глаза птицы немного раздражали Гелия. К тому же туловище секретаря всегда находилось ниже пояса колдуна, поэтому, не видя маленьких птичьих конечностей, он всё время наступал на хрупкие неуклюжие лапки, замечая как от боли вылезают из орбит глаза птицы, и совершенно не подозревал, что причиной такого поведения пернатого помощника является он сам. Незаслуженно птица-секретарь считалась Гелием странным созданием. После отъезда Первея в Илию птица исполняла самые разные поручения колдуна и теперь Ази (так звали птицу), переминаясь с лапки на лапку, чтобы унять боль, ждал нового распоряжения.

  -Терпение вознаграждается плодами,- произнёс Гелий с радостной ухмылкой.- Они не были опасны для меня, но как же много хлопот могли доставить, если бы рядом с ними были Овий и Леон. Как думаешь, лучше убить их или наказать по-другому?

   Не решаясь что-то посоветовать колдуну, Ази испуганно смотрел ему в глаза и дрожал всем телом, особенно шеей. Его клювик немного приоткрылся и, казалось, секретарь боится даже пошевелить им.

  -С годами я понял, что некоторых врагов интереснее оставлять в живых, иначе становиться скучно, когда не нужно остерегаться и быть начеку. Но позволить им жить в Геране мне не хочется. Пусть они плетут свои козни против меня подальше от столицы. Приказываю выгнать всю банду Бурака и слепых братьев из города, и навсегда запретить им возвращаться сюда.

  -А как быть с Камелией, которую гном опекает.

  -Сжечь его забегаловку, а певичку доставить во дворец, пусть развлекает королеву своим пением.

   Секретарь поклонился и, с трудом удерживая длинную шею, полетел исполнять приказание Гелия. Рицы прогнали банду Бурака по улицам Герана и вытолкнули палками через западные ворота. Сопротивляться было бесполезно, если их изгнания пожелал сам Гелий, поэтому никто, кроме гральчи, не огрызался на рицов. Шалун и Олиан, подбадриваемые птицами-поводырями, шли молча. Они слышали выкрики горожан - многих своих знакомых,- которые желали им не отчаиваться и быть сильными. Но больше всего Шалуну сейчас хотелось услышать голос Камелии. Она всё-таки подарила ему надежду, послал брата Картикту оберегать его. И теперь им предстояло жить в разлуке, ни разу не поговорив по душам, не посмотрев друг другу в глаза, не открыв до конца своё сердце перед любовью.

   Бурак, держа возлюбленную жёнушку за руку, брёл по дороге впереди всех, пытаясь с достоинством снести этот позор изгнания из города. Он видел радостные рожицы карликов в толпе, которым теперь некого было бояться в городе. И даже понимая своё поражение, гном не чувствовал себя побеждённым, потому что по сути никакого сражения не было - решающий бой всё ещё был впереди.

   Длинная вереница изгнанников скоро скрылась в лесу и в небе следом за ней летела Звена вместе с двумя веями, которые всё ещё надеялись отправиться на поиски тех илларов, которые осмелились бы противостоять Гелию.

  18.

   На закате, когда в корму светили остатки солнечных лучей, королевский корабль прошёл устье Бены. Вечерняя прохлада приятно освежала, но наслаждаться ею могли на палубе лишь Анари да Первей, а остальным приходилось работать в поте лица. Долгое путешествие подходило к концу, но радость от этого испытывала только корабельная команда. И хотя иллар Первей тоже хотел поскорее ступить на твёрдую почву, он понимал, что теперь начнётся самое трудное - предотвращение дворцовых козней против принцессы. Как бы сильно королева не разочаровалась в дочери, она всё-таки не хотела посылать её в Илию на погибель. Шанс остаться в живых принцессе могла подарить магия чудаковатого иллара.

   На реке быстро стемнело. Анари смутно видела серые крыши домов Ставина, и даже не сомневалась, что этим поздним вечером на причале не собралась толпа, чтобы встретить законную жену принца Алила, потому что навряд ли это событие что-либо значило для илийцев и самого супруга. Ей не хотелось представлять встречу с ним. Казалось, что он сразу догадается об её беременности, если ещё Гелий не донёс принцу об этом. Сохранить жизнь не родившемуся ещё ребёнку Анари, как будущая мать и любящая женщина, желала сильнее встречи с Сашей. Её сердце ныло каждый день от разлуки с ним, но дитя было важнее теперь. Тем более что возлюбленный принцессы никогда не простил бы ей, спаси она только себя, уничтожив плод их любви.

   Одинокая фигура стояла на причале опустевшего порта. В брючном костюме, заложив с важным видом руки за спину, прибытия корабля ожидала Грагара. Хотя и Анари, и Первей не были с ней близко знакомы, им сразу бросилась в глаза царственная осанка, словно это не бородатая рагана встречала принцессу, а сам принц.

  Как изменилась хамут за столь короткий срок! Её самомнение, заносчивость, себялюбие, гордыня - теперь излучались в самом неприглядном свете, потому что слишком выпирали и не скрывались ею. Грагара теперь считала себя непобедимой перед Гелием, чувствуя хороший тыл в лице карабов и некоторых знаний о пыльце лиизий. Можно было предположить, что Гелий, узнав о готовящемся нападении на Селию, предпочтёт расправиться с раганой до начала войны. Конечно, Грагара об этом часто думала и была готова дать колдуну отпор, правда отбрасывала в сторону мысли об исходе такой битвы - в сущности, она шла ва-банк и сильно блефовала.