Оно нанесло на берег и пологое дно немало песка. Всякий раз, как мрачнело небо, Маглор выкладывал его по верху стен и башен, туда, куда должна была ударить молния. Пожалуй, именно после того, как грозовое стекло, простейшее из известных эльдар, заняло своё место, он ощутил, что в самом деле вернулся в свой прежний дом в Белерианде.
Обрести новый дом, завершив скитания, его убеждали многие - отнюдь не только наивные и жалостливые, но и те, кто хорошо знал Маглора.
...Как-то об этом заговорил и Эльронд.
- Амон-Эреб - не первый твой дом. Отчего же он должен стать последним? Келебримбор всё подготовил, ждёт только твоего согласия. И Государь Гиль-Галад с радостью примет тебя в Митлонде.
- Он - да.
- Если ты о тех, кто жил в Гаванях Сириона - я могу поговорить с ними, - продолжил Эльронд совсем тихо. - Меня они послушают. Сыну Эльвинг никто не посмеет сказать, что содеянное вами простить невозможно.
- А сколько из них, - не понижая голоса, отозвался Маглор, - до сих пор считают, что я привязал тебя к себе обманом или чарами? И сколько из тех, что верны нашему Дому - готовы защищать меня от любой обиды, любой ценой? Сколько из них уверены, что Гиль-Галад носит корону не по праву, и провозгласят Государем меня как старшего из Финвионов? И вновь обнажатся мечи?! Довольно! Нет, Эльронд. Не я, а ты должен вернуться к своему народу...
Уходить же на восток он не желал ни один, ни с другими. Желал - на Запад. Сколько раз ему снились Тирион и Форменос! Но с тех пор, как они с Маэдросом отвергли призыв Эонве явиться на суд и решились вернуть сильмариллы силой, путь на Запад для Маглора был закрыт. Удалившись от Моря, он только прибавил бы тоску по нему к своим скорбям.
Завершился ли его путь на ставшем островом Химринге или только прервался - Маглор не знал. Далеко в будущее он не заглядывал. Судьба часто рушила все их замыслы и мечты. Случались, правда, и нежданные подарки - как Гиль-Эстель. Он нередко любовался звездой Эарендиля, отдыхая от трудов - чтобы вернуться к ним с новыми силами. Стремление возродить Химринг, насколько это возможно, совершенно захватило его. Особенно потому, что задача была непростой.
Настал день, когда на высокой башне взвился флаг со звездой Феанора, перешитый из плаща Маглора. Он скоро спустился, отошёл к самой кромке берега и придирчиво оглядел плоды своих трудов. Многого, конечно же, недоставало. И более всего - жителей.
Решившись уплыть на Химринг, он думал о том, что вид прежнего дома вернет его к лучшим воспоминаниям, чем Линдон, и о жизни в уединённом месте, вдали от ненужных встреч. Всё-таки он слишком устал от общения едва в десятую долю подлинного - без тени понимания, без соприкосновения сердец. С тех пор, как мимолётные знакомства перестали быть свидетельством мира и благоденствия, это одиночество без уединения томило душу. Маглор предпочёл бы жить здесь с Эльрондом, но для него одинокая жизнь на Химринге стала бы несчастьем. А если Эарендилион приплывал бы сюда временами - за ним вскоре последовали бы другие, не столь желанные гости. Это было одной из причин, по которой он не сказал воспитаннику о своём решении.
Сейчас он пожалел о том, что не предупредил Эльронда. И о том, что восстановленной крепости никто не видит. Это было столь же неправильно, как его песни, услышанные одними чайками. Наверное, ему стоило вернуться на берег Средиземья, чтобы пригласить к себе в гости всех, кого стоит звать. Если следом придут и не те, пусть смотрят. Было даже интересно услышать, что они скажут. Жаль только - не увидит Майтимо.
Нужно было лишь дождаться, когда прогреется вода. Пока она была слишком холодна для плавания.
На берегу местами робко пробивалась травка. До лета оставалось совсем чуть-чуть.
ГЛАВА 3. ВСТРЕЧА.
Все пути кораблей - эльфийских, с востока на Запад, и нуменорских, с Запада на восток - проходили много южней Химринга. Поэтому Маглор совершенно не ожидал, что один из них может пристать к острову. Собственно, это был не совсем корабль - малая эльфийская ладья с двумя гребцами.
Любой признал бы братьев в этих эльфах, сходных и оттенками жестов, и чертами несколько кругловатых лиц, и непослушными каштановыми кудрями. На крепость они смотрели по-разному: младший - вопросительно и чуть разочарованно, старший - изумлённо и восхищённо. Поприветствовав Маглора первым, он обвёл рукой пространство и спросил:
- Скажи мне, кто сотворил это чудо? Когда я в прошлый раз побывал на Химлинге, здесь были одни руины.
- Загадочные древние руины он мне и обещал, - с чуть слышной обидой в голосе подтвердил младший, крепко сложенный подросток.
- Крепость восстановил я, - кратко ответил Маглор. - "Загадочные древние руины"... Вы из народа Кирдана?
- Да, мы телери, - ответил старший из братьев. - Я - Альфион, а моего брата зовут Тородон.
Маглор кивнул. Самоназвание фалатрим почти не царапало его. Это в первый раз, когда посланник Кирдана передал Тьелкормо благодарность от имени всех телери, тот так побледнел, что посланник справился, не был ли их освободитель ранен и не нужна ли ему помощь.
- Я с друзьями обошёл на этой ладье много разных необычных мест, - продолжил Альфион, - вот брат и завидует.
- Вовсе нет, - слишком быстро возразил тот, - просто ты обещал загадочные руины, а не крепость. И не исполнил обещания.
- Тородон, неужели ты хочешь, чтобы я снова её разрушил? - Маглор не сдержал снисходительной улыбки: на Химринге ему и впрямь стало легче. - И думаю, крепость для тебя не менее загадочна, раз ты ничего о ней не знаешь. Вы хотя бы слышали о Короле Маэдросе?
- Да, конечно, о Маэдросе я слышал. Есть много песен о том, как он попал в плен, и Фингон спас его...
- Тогда тебе стоит знать, что Химринг прежде был крепостью Маэдроса, - прервал Тородона Маглор. Некогда он сам сложил песнь в честь подвига Фингона, но в те дни никто не считал спасение Маэдроса захватывающей историей.
- Я тоже не знал, - задумчиво произнёс Альфион. - Ещё лет сорок назад, когда я впервые достиг Химлинга, я думал расспросить о нём отца. Только всё откладывал, и так до сих пор не спросил. Ты поведаешь нам о его истории?
- Поведаю.
Маглор остался недоволен собственным исполнением. Мелодии недоставало богатства и глубины без сопровождения арфы. Кроме того, он слишком давно не пел эту песню - о единении нолдор, Достославной Битве и Осаде Ангбанда. В иное время он попросил бы кого-нибудь - лучше всего Амбаруссар - занять гостей, пока он подготовится. Но Амбаруссар были очень далеко.
Как он надеялся, в сумрачной тиши Чертогов Мандоса, а не в Вековечной Тьме.
Альфион вновь обрёл дар речи прежде брата.
- Прости меня. Я вначале не поверил, что ты мог в одиночку возродить крепость. А ты в самом деле умеешь творить чудеса. Ты и камни поднимал - песней?
