- А почему нам не повезло? - спросил он.

   - А три дня тому назад здесь ограбили караван. Хозяин, как ты понимаешь, не очень этим доволен, назначил награду, а тут ты, лежишь, высматриваешь, а завтра подстережёшь их где-нибудь за Леммелем, и пиф-паф вместе со своими дружками.

   - Я один.

   - Чем докажешь?

   - А надо? Вы, как мне кажется, уже всё сами поняли.

   - С его это тебе так кажется?

   - Ну, вы явно не солдат, не офицер, не наёмник, но вооружены и ходите по округе, явно разыскивая кого-то. Вы местный законник. Один из, учитывая размер поселения.

   Миллстоун подумал, что зря сходу всё так рассказал, но терять было уже нечего. Если бы его хотели убить, он бы давно был мёртв, а раз он жив, то нужен. Выкручиваться и изворачиваться не было смысла. Обрести свободу и возможность двигаться дальше в сложившейся ситуации можно было только правдой. Частичной, разумеется.

   - А ты и правда шустрый малый. Вот только не учёл, что твой выстрел будет слышен издалека.

   - Не было выбора.

   Джон и правда сглупил, когда вместо лазера решил использовать огнестрельный пистолет, но с другой стороны, этот человек всё равно был поблизости, раз смог так быстро сюда прийти. Заметь он в руках Миллстоуна блестящую игрушку, всё могло бы быть совсем по-другому. Хотя, может быть, в этом поселении лояльно относятся к федералам.

   - Это хорошо, что не надумал свернуть одноухому шею. Он уже загрыз парочку неудачливых охотников, а ты и твой Везунчик вот так вот взяли его и прибили.

   - Одноухий? - Джон бросил взгляд на дикую собаку, висевшую у него на рюкзаке.

   - Да. Давненько покоя нам не даёт. Ловкая гадина и везучая. Ты, кстати, что с ним собрался делать?

   - Ну, - замялся Миллстоун, - у меня в последнее время плохо с едой.

   - Чтобы наладить твою ситуацию с едой, разумнее не есть его, а отнести в город. Старина Долбет назначил за него награду. Чего ты думаешь, за ним охотились?

   - Ого, и большая награда?

   - Это же не человек. Сколько бы ты дал за старого бешеного пса?

   Джон развёл руками. Он не знал ни какими денежными единицами здесь принято расплачиваться, ни их стоимость по отношению к федеральным деньгам.

   - Как договоришься. Но думаю, не меньше двадцатки. А может, ты ему понравишься, и он расщедрится ажна на полтинник, да ещё и свежую курицу даст на радостях. Одноухий всё равно за свою поганую жизнь перетаскал больше.

   - Тогда вы правы, - покивал головой Миллстоун, - так будет разумнее.

   - Но вот только к Долбету нужно ещё попасть, а для этого надо, чтобы я тебе поверил.

   - В то, что я один тут брожу и заплутал?

   - Хотя бы.

   - Ну, я ем бешеных псов и головастых крыс, потому что люблю деликатесы. Всё это хорошее мягкое мясо, хорошо приготовленное, не по мне. Я люблю, чтобы было жёстко, чтобы воды не хватало, и чтобы каждый патрон был на счету.

   - Вот поэтому ты мне и не показался везунчиком, как и твой пёс. Вы с ним похожи. Оба тощие оборванцы.

   - Зато сразу видно, что не врём.

   - Да нет, у здешних грабителей дела ещё хуже, а это может значить, что вы иногда проворачиваете удачные дела, к примеру, три дня назад. Курточка на тебе хоть и потёртая, но годная, как и боты. Армейские?

   - Да, - ответил Джон.

   - Пришил федерала? Может, напали с везунчиком на патруль?

   - Нет.

   - А ствол откуда? - незнакомец кивнул на карабин.

   - Подобрал.

   - У мёртвого федерала? - он снова усмехнулся.

   Джон привёл бы довод о том, что солдаты федеральной армии не имеют на вооружении таких карабинов, но решил, что это будет лишним. Пусть, по легенде он не будет знать почти ничего о федеральной армии, но, к сожалению, при пристрастном расспросе, скорее всего придётся признаться, что он раньше там жил.

   - Нет. Просто повезло.

   - Ладно. Допустим, я тебе поверил. Но отпустить ей богу не могу.

   - Почему?

   - Ты же сообщишь своим дружкам, что караван вышел, и по какому пути идёт. А так не будет тебя, и они дойдут спокойно. Так что на три дня ты мой. Либо гость, либо задержанный, как сам решишь. Да и вдруг за три дня кого-нибудь поймают в округе, и он укажет на тебя.

   - Не укажет, а что до того, кто, предпочту быть гостем. Если у вас ещё найдётся какая-нибудь работа, буду очень рад.

   - Зависит от того, что ты умеешь.

   - Ну, я могу что-нибудь перетащить из одного места в другое, вообще помочь в чём-то.

   - Ладно, вставай, двинем. Нам ещё долго идти.

   Миллстоун встал, не делая резких движений, и направился в сторону города. Бородач шёл рядом и уже не держал его на прицеле своего ружья, но Миллстоун понимал, что это не повод надеяться, что можно убежать. Может быть, он нарочно изобразил доброго увальня, а на деле за долю секунды способен выхватить из кобуры свой револьвер и выбить наружу содержимое его головы.

   - Так чем ты зарабатываешь на жизнь, просто Джон? - спросил незнакомец.

   - Разным. Если подворачивается работёнка, охочусь за кем-нибудь. Если надо - могу найти что-нибудь.

   - То есть, ничегошеньки не умеешь.

   - Почему же? То, что я назвал, не считается?

   Бородач рассмеялся. От этого смеха Джону показалось, что он его полностью раскусил, и сейчас намеренно задаёт дурацкие вопросы, чтобы посмотреть, как Миллстоун будет выкручиваться. Но здравое мышление подсказывало, что этот человек не может ничего знать ни о том, откуда Джон, ни о том, чем он занимается.

   - Здесь много охотников за добычей, сколько их уже упокоились и здесь, и в других местах. Нужно либо уметь стрелять лучше остальных, либо уметь ещё что-то, чтобы прибиться к толпе, осесть. Понимаешь меня?

   - Понимаю. Ещё не встретил такой толпы, где хотелось бы осесть.

   - Ты шёл с запада?

   - Нет.

   - С севера?

   - Возможно.

   - И что, на севере негде осесть?

   - Говорю, же не хотелось, - отмахнулся Джон, и тут же про себя подумал, что сам бы себе не поверил.

   У него отлично получалось быть на той стороне - ставить людей в тупик, цепляться за то, что они пытаются скрыть, тянуть за эту неудобную нитку и выпытывать информацию. Он стольких за свою карьеру подловил, раскусил и склонил к сотрудничеству, что считал себя вполне компетентным, но вот находиться по другую сторону и увиливать ему ещё не доводилось, и сейчас он понимал, что такими темпами не очень-то опытный законник раскусит его.

   - А вы не боитесь, что я попытаюсь убежать, выстрелю в вас? - спросил он после минутной тишины.

   - Почему ж боюсь-то? - усмехнулся бородач, - я этого только и жду. Вона, ружьё убрал, иду, трещу с тобой, всё жду обшарить твои карманы, когда мозги твои будут на песке. Может, тогда узнаю о тебе какую-нибудь правду.

   - А вы не промах.

   - А ты думал? Я враньё чую за версту. Говор у тебя федеральный, и сам ты весь такой холёный, хоть и поистрепался немного.

   - Федералы здесь не в чести?

   - Здесь не в чести все, кто задумал какую-то пакость мне учудить. Плевать, федерал ты, или брат огня. Разница в том, что первые гадят по мелочи, а вторые по-крупному.

   - И чем же вам так нагадили федералы?

   - До нас им пока далеко, но ты и сам знаешь, что вы делаете с приграничными городами.

   - А я сказал, что я федерал?

   - А мне и не надо, чтоб ты говорил. Я и сам всё вижу, - всё так же спокойно ответил незнакомец.

   - То, что я там часто бывал, не значит, что я федерал.

   - И по каким делам бывал?

   - По разным. Найти что-то, к примеру, или кого-то.

   - Следопыт что ли?

   Это было ещё одно издевательство. Скажи Джон, что он следопыт, борода шерифа расширилась бы из-за огромной улыбки, потому что для следопыта его слишком легко поймали. Так что даже пытаться сказать что-то подобное не было смысла.

   - Нет. Я не выслеживаю. Я ищу.

   - А в чём разница?