Номер был обставлен просто, но глупо было ожидать чего-то большего от придорожного заведения среднего класса. Холодный свет уличных фонарей, разрезанный на полоски приоткрытыми жалюзи, падал на широкую кровать, аккуратно застеленную синим покрывалом. Напротив неё стоял небольшой столик и два стула, а рядом с окном примостился небольшой шкаф. Ощущение уюта во многом создавалось запахом чистого белья: сегодня номер убирали, и весьма тщательно.

Включать свет решительно не хотелось. Такой полумрак вполне соответствовал общему настроению вечера. Миллстоун лишь коротко щёлкнул замком и уверенно прошёл вперёд. Рита, показавшаяся ему довольно смелой в отношениях с мужчинами сейчас, напротив, стала какой-то скованной, хотя, скорее всего, ей просто хотелось, чтобы всё начал он.

И он начал, без лишних отступлений. Он заключил её в свои объятия - нежные, но уверенные, - и страстно поцеловал. Её скованность мгновенно исчезла, и Миллстоун ощутил прикосновение её рук к своим плечам. От неё немного пахло алкоголем, но в основном костром, на фоне которого совершенно терялся запах простеньких духов. Он чувствовал её жгучее желание, которое росло с каждой секундой. И сам он осознал, что после приезда в Смоллкрик, уже давно и сам не испытывал подобных всплесков страсти. Непрошло и полминуты, как она сбросила с него пиджак. Он тут же отправил на пол её лёгкую майку и продолжил раздевать её. Она дышала всё быстрее, разжигая в нём желание, которое вот-вот должно было достигнуть своего пика. Пожалуй, такой страсти он не встречал слишком долго, и его отъезд из столицы не был главной причиной.

На улице постепенно воцарялась тишина. Несколько раз слышался звук заводящегося мотора, который после растворялся в ней по мере удаления от города, и людские голоса, то появлявшиеся, то исчезавшие. Миллстоун лежал и слушал шум улицы, который хоть и был тише столичного, но всё равно гремел по сравнению со Смоллкриком. Взгляд его был устремлён на жалюзи, всё так же рассекавшие свет, проникавший внутрь номера. Он лишь иногда смотрел на Риту, которая мирно спала рядом, положив руку ему на грудь.

А вот Миллстоуну спать не хотелось - хватило получаса небольшой полудрёмы, и Джон, немного поворочавшись, встал. Закурив, он подошёл к окну и осторожно выглянул на улицу через жалюзи. Машин на парковке заметно поубавилось, да и людей почти не было. Его внимание привлёк лишь странный мужчина стоявший возле одного из автомобилей. Он не был похож на обычного подвыпившего бродягу, хоть и был одет весьма скромно. Он оглядывался по сторонам так, как будто кого-то ждал и немного нервничал. Это прявлялось, в частности, в том, что чаще всего он смотрел в сторону, где стояли армейские машины.

Воображение Миллстоуна не замедлило среагировать на эти наблюдения - у него сразу начали появляться версии, начиная от продажи солдатам наркотиков и заканчивая скупки у них же боеприпасов или даже оружия. Масла в огонь подливало и то, что у машины не было федеральных регистрационных знаков, что в принципе не было такой уж диковинкой в этих приграничных областях, но всё же добавляло незнакомцу подозрительности.

Постояв ещё немного, он сел обратно в машину. С точки зрения безопасности ему стоило бы изначально в ней оставаться - человек, которому назначена встреча, вряд ли прошёл бы мимо, а вот постороннего внимания это помогло бы избежать. Но теперь Миллстоун взял его на заметку и начал спешно одеваться, чтобы не пропустить сам момент встречи, если она состоится.

Однако, не успел Джон привести себя в порядок, как с улицы раздался звук работающего стартёра. И либо он сам был не в лучшей форме, либо аккумулятор приводивший его в действие, но каждый оборот давался ему с большими трудностями, а может быть, он и вовсе был нештатным, и поэтому плохо справлялся. Это был отличный повод вступить в действие, и, проверив наличие пистолета, Миллстоун устремился на улицу.

- Могу я чем-то вам помочь? - спросил он через приоткрытое окно автомобиля.

- Нет, - нервно бросил незнакомец и снова начал мучить стартёр.

- Мне кажется, ваш аккумулятор не может дать нужное напряжение. Если хотите, можно подключиться к моему.

- Не нужно, сейчас всё заработает.

- Сомневаюсь, - спокойно сказал Миллстоун, прикуривая.

С каждой новой попыткой пуска, стартёр работал всё хуже, и Джон уже понимал, что без посторонней помощи этот автомобиль не сдвинется с места. Но незнакомец, вблизи как раз-таки похожий на бродягу, упорно не желал идти на контакт. Миллстоун не видел причин подобного поведения, и от этого его подозрения усиливались. Человек явно не был местным, и не знал этот автомобиль, и тем более не старался сберечь. Ему важно было любой ценой сейчас исчезнуть, раз уж встреча не состоялась. Однако Миллстоун, хоть и понимал, что это неизбежно, всё же очень не хотел пускать в ход удостоверение и тем более оружие, при весьма вероятной попытке сопротивления, поэтому спокойно стоял в стороне и наблюдал.

- Вы только добьёте его, - сказал Джон, потому что даже ему уже стало жалко старенький автомобиль.

- Твоё какое дело?! - взорвался незнакомец, - Что ты здесь встал? Не надо твоей помощи, вали отсюда.

- Я бы сказал, что вы немного нервничаете. Но я знаю как вас успокоить.

Миллстоун плавным движением вынул из-за пазухи удостоверение и продемонстрировал незнакомцу. Тот не на шутку испугался и впал в ступор, ожидая, что будет дальше. А Джон гадал, что именно он здесь делает. Дело может оказаться и плёвым, а нервничает он потому, что оно у него первое, ну а может оказаться и очень серьёзным.

- Вы не будете так добры выйти из машины? - спокойным и уважительным тоном сказал детектив.

- Конечно, - заикаясь, ответил незнакомец.

И хотя он отвечал спокойно, и принялся выполнять просьбу Джона, по нему было видно, что он совсем не смирился с тем, что его поймали. Миллстоун каждую секунду ожидал подвоха, но бродяга, очевидно, не был вооружён.

- Багажник, - детектив посмотрел в глаза незнакомцу, и увидел, что именно этого слова он опасался больше всего.

- Офицер, я жду одного человека, и он всё объяснит.

- Мне помнится, вы собирались уезжать. А если в вашем багажнике находится нечто объяснимое, то я и без лишних участников вас отпущу. А пока все ваши слова ничего не значат.

Его руки дрожали. Видимо, имели место оба фактора, предугаданные Миллстоуном - и дело было серьёзным, и сам он был новичком. Тем интереснее для детектива было увидеть содержимое багажника.

И лишь только крышка не без помощи рук незнакомца поднялась вверх, как в голове Миллстоуна начался активный мыслительный процесс. Там лежал вполне обычный баллон от огнемёта, но для Джона, знающего достаточно побочной информации, это была весьма многозначительная находка. Во-первых Джон знал, что огнемёты не используются федеральной армией по причине утраты рецептуры топлива и технологии его изготовления. Учёные федерации активно работали над этим, но, что ещё важнее, ходили слухи о том, что где-то на диких территориях огнемёты активно использовались, а значит, проблем с топливом там не было. Во-вторых, контейнер был явно кустарного изготовления, хоть и выполнен достаточно качественно, а это значило, что кто-то ведёт неплохой бизнес благодаря восстановленным технологиям. То, что он видел перед собой, не иначе являлось пробной поставкой, чтобы тот, с кем заключён договор, сумел оценить качество товара.

К сожалению, Миллстоун слишком спонтанно наткнулся на эту находку, и теперь ему не удастся выяснить ни то, кому она предназначалась, ни то, откуда она прибыла. Хотя, с большой долей вероятности можно было заключить, что пареньку это неизвестно. Конечно, Джон передаст его специалистам, а уж от них будет зависеть, как пойдёт это дело, тем более, что оно явно было не его масштаба - тут нужна серьёзная группа и месяцы кропотливой работы.

- Вы арестованы, - устало сказал Джон, - я должен надеть на вас наручники.

В глазах бродяги он увидел панику и желание убежать, но в ответ всё так же устало покачал головой.