Женька достал из своего баула медицинские инструменты и лекарства. Ссадины и потертости можно было просто обработать зеленкой. Наибольшую проблему представляли с последствия применения то ли плети, то ли розог. Вся спина оказалась исполосована многочисленными повреждениями от хлестких ударов.

  Удача, что рассечений было не очень много. Обработав раны перекисью и удалив приставшую грязь, Саблин смазал края рассечений йодом и призадумался. Вообще-то ушибленные раны не стягивают, чтобы оставить отток, но теперь все выглядело весьма пристойно. "Рискну", - Женька достал бобину. Можно было стянуть раны с помощью лейкошвов и надеяться, что удастся избежать нагноения. Антибиотики сейчас оказывают чудодейственное воздействие. Саблин принялся за тонкую работу.

  Затратив на первичную обработку около часа, Женька вскрыл упаковку со шприцом и ввел антибиотик широкого спектра, обезболивающее и успокоительное. "Лишним точно не будет", - решил он.

  Перевязанную бинтами девчушку он уложил в свой спальник, а сам отправился спасать многострадальную конягу, которая так и мялась возле дерева, запряжённая в телегу.

   Над тайгой сияла огромная полная луна. Ее свет был так ярок, что можно было передвигаться, не боясь наткнуться на деревья. Лошадка вела себя на удивление спокойно, пока самозваный конюх разбирался в многочисленных постромках и отвязывал ее. С садистами удалось разобраться значительно быстрее. Женька просто скинул тела в вырытую яму, присыпал сверху землей и постарался как мог уложить сверху дерн.

  Когда Саблин вернулся, девчонка уже просто спала. Она свернулась калачиком и дышала глубоко и спокойно. Обморок перешел в медикаментозный сон. Саблин решил еще раз удостовериться, что все нормально и поднес лампаду к лицу. При мерцающем свете пламени короткие как у мальчишки рыжеватые непокорные пряди рассыпались на импровизированной подушке и сверкали в изгибах как золотинки. Женька попытался осмотреть голову и откинул в сторону челку над ушком. Волосы были мягкие, не сальные. Кожа оказалась чистой: без ранок и расчесов. Почувствовав прикосновение, девушка дернула плечиком и перевернулась на спину. Чистый лоб, гладкий и высокий не оставлял сомнений, что девчушка тщательно ухаживала за собой и вряд ли допустила бы наличие у себя зловредных кровососов.

   Женька аккуратно протер лицо девчонки влажной салфеткой и удостоверившись, что все ладно, задул трепещущий огонек светильника и прикорнул рядом. Он настолько вымотался, что душевные переживания об убитых им душегубах совершенно не обеспокоили его. То ли он уже приобрел черствость работая в реанимации, то ли частое посещение морга притупило страх перед мертвецами, но похороны супостатов не оставили следа в его душе.

  Отдыхал Саблин тревожно. Забывать об осторожности не стоило. Частенько Женька просыпался и прислушался. Все было тихо. Однако стоило закрыть глаза как перед глазами вставали не лица убиенных, а изгибы красивого уже сформированного девичьего тела.

  Быстро прошла короткая летняя ночь, не позволив, как следует набраться сил. Вот уже и полная луна нырнула за высокие кроны деревьев, уступив место более яркому светилу.

   Нормально не выспавшись, еще до света, Женька был на ногах. Надо было собираться в дорогу. В любой момент могли появиться нежданные свидетели. Осторожно, словно на цыпочках, чтобы не разбудить сладко сопящего ангелочка, Женька выбрался из палатки.

   Саблин постарался хоть немного замаскировать следы. Разбойнички вряд ли одобрят вмешательство чужака в свои дела. Пусть они узнают об этом как можно позже. Потом надо было решать во что одеть спасенную.

  Глава.

  Споро двинулись дела у Хотея, и строительство продвигалось. Не прошло и месяца, как усилиями взрослых сынов и внука выросла бревенчатая печная баня, в которой не в тягость перезимовать и несколько летних сараев. Впрочем, если судить по внешнему виду, то постройка напоминала длинный приземистый одноэтажный барак с двухскатной крышей. Необычным вышло строение - неказистым. Состояло оно из нескольких независимых частей со своими входами и связанными только общей крышей. Зато огромная глинобитная печь удалась на славу. В мазанках поставили лавки со столами. Вот тебе и светелки. Всем место нашлось. Самому Хотею с женой. Старшему сыну с детьми да младшему сыну - жениху. Времянку легко слепить. Знай себе перегородки ставь. Тут тебе стойла для коров да коней, хлев, курятник, сенник, кладовка. Под навесом встали даже телеги, прибывшие с хозяевами еще со старого места жительства.

   Молодежь , хоть и работала урывками, но выходило аккуратно. Помощников искать не хотелось. Весь окрестный народ был по уши в своих заботах, а приглашать чужаков вовсе было не с руки. Ни к чему давать соседям повод для зависти. Вот так в перерывах между хождениями по окрестностям и беседами с тамошними обитателями незаметно и выросли стены функционального строения. Пусть пол был настелен низко, едва над землей, так что утеплять постройки перед суровой зимой пришлось бы не только наружной, но и внутренней заваленкой. Реши семья остаться на зимовку пришлось бы еще пару глинобитных печек поставить, ну это дело привычное. Печь за день сработать можно, правда потом жди когда просохнет, но это если на века ставишь, а так чтобы на сезон - не затруднительно от соседей готовый замес привезти и в сплетённый каркас уложить, а неизбежные от неравномерного высыхания трещины подмазывать.

   Только главное удовольствие доставляла баня. Хоть клали сруб на скорую руку, да вышло ладно. Теперь знай себе парься да щели закладывай. Месяц отмывались от двухлетней грязи. Каждый день из трубы дым шел. Обустраивалась семья, хоть уже и подумывала о скором переезде в город. Все складывалось, про старые беды и не вспоминали. Тем более, что Хотею, осунувшемуся сверх всякой меры от разъездов, удалось сговориться кое с кем из местных. Самым перспективным смотрелся изрядный пройдоха - Прокоп. Был это вполне себе нестарый человек. Хотей как битый пес долго принюхивался к нему, но остался изрядно доволен.

   В свои приличные годы Прокоп очень натурально прикидывался весельчаком, не имеющим задних мыслей. Он мог выставиться простодушным и делать вид, что считает собеседников за открытых и честных людей. Только в глазах, окруженных легкими морщинками, изредка проскальзывали хитрые циничные искорки, выдававшие много повидавшего и пережившего человека. Прокоп Иванович мог вдруг сделаться серьезным промеж веселья и из шумливого, веселого простака превращался в жесткого и колючего дельца.

  Новый знакомый имел множество знакомств в округе и мог способствовать вхождению Хотея в среду местного денежного и служилого люда. Тут и пошел тихонечко дорогой товар, в коем в Сибири всегда есть великая нужда. Как же настоящему лесовику без ружьишка да порохового зелья. Разговоры и перепалки с торговым партнером, купившим изрядную часть штуцеров, были сродни гимнастике для размякшего и разленившегося в дороге ума. Сам о том не подозревая, Хотей наслаждался спорами и торговлей вокруг каждой копеечки.

  Придется обосновываться в городе. Так и эдак прикидывал Хотей с сыновьями. Постоялый двор пусть другие налаживают. Не нужна тучная и плодородная земля. Пускай крестьяне борются за прекраснейшие пастбища для выпаса многочисленных стад породистых коров. Будущее семьи за торговлей. Знай меняй порох и оружие на шкурки. Меха превращай в шелк и вези на продажу. Вот где настоящая прибыль. Нет. Самим не выдюжить. Подсказка опытного человека нужна. Да такого с кем торговли нет. Стороннего человека поспрашивать придется. А наладить дело надо быстро, пока старые знакомства на заводах, да путевых заставах сохранились.

  Одному никак не разорваться. Пришлось Антона в город отправить - место для лавки и дома присматривать. Серега поехал по факториям. Сейчас хоть не сезон, но познакомиться с торговцами мехом надобно. Как на грех у самого Хотея спину прихватило, и он решил отлежаться в постоялом дворе, лишь весточку с оказией супруге отправил, чтобы не переживала. Почитай в двадцати верстах, да на другой стороне реки. Вроде и близко, а не дойти. Отдых требуется. Лежал купец и переживал. Обмишурился. Продешевил. Не ту цену взял, да и привез не то. Надо было не дорогой узорный товар тащить, а тот, что попроще. Оборотом втрое взять можно. "Ничего, все, что не деется, все к лучшему, чай почти половина стволов еще осталась - утешал себя дед - зато потом умнее будем".