Волдеморт фыркнул.

— Медальон Слизерина — мое законное наследство. Как и кольцо Певерелов. Имею право делать с ними, что захочу.

— Еще и кольцо? — покачала головой МакГоннагал. — Вот как тебе не стыдно! А диадема тоже твоя собственность? Кстати, чаша Хаффлпафф тоже пропала.

— А это по праву сильного, — нагло ответил Волдеморт, — и умного.

— Минни, — позвал Дамблдор, — а ты отдала мантию–невидимку Гарри?

— Я ее мистеру Гендельквисту отдала, — ответила МакГоннагал, — они с Гарри договорились, что мантию положат в сейф до совершеннолетия мальчика. Нечего из артефакта игрушку делать. Гарри хорошо учится, ни к чему его провоцировать на нарушения дисциплины.

Дамблдор обиженно засопел. МакГоннагал пожала плечами.

— Радуйся, что Сириус не узнал, что ты у его друга такую ценную вещь позаимствовал, — сказала она, — он ужасно расстроен смертью брата. Если еще и это наложится, я за целостность вашего портрета не поручусь.

— Э, — возмутился Волдеморт, — вы поаккуратнее с картиной. Тут, между прочим, еще и я живу.

МакГоннагал поджала губы. Честно говоря, иногда ей очень хотелось позаимствовать у Снейпа бутылек волшебного растворителя и решить вопрос радикально. Хотя на Волдеморта это могло и не подействовать. Учитывая крестражи. Мерлин знает, что такое! Такие замечательные вещи. Вдруг и чаша Хаффлпафф найдется?

— Том, — сказала она, — надеюсь, ты согласен завещать медальон Хогвартсу? Это было бы так мило с твоей стороны. Мы бы сделали соответствующую табличку в Зале Славы.

— Завещать? — возмущенно переспросил Волдеморт. — Я же еще не умер!

МакГоннагал вздохнула.

— Ну хорошо, передать в дар. Воспользоваться ты все равно не сможешь.

Волдеморт отвернулся.

* * *

На другой день в кабинет директора пришли дядюшка Дрю, Фламмель и Гарри.

— Что–то случилось? — спросила МакГоннагал.

— Даже не знаю, как и сказать, — ответил дядюшка Дрю. — Мы к портрету.

— Что еще натворили? — строго спросила директриса Хогвартса у Дамблдора и Волдеморта.

— А чего сразу я?! — возмутился бывший Темный Лорд. — Может, они посоветоваться хотят.

— Скажем так, у нас несколько вопросов. Гарри?

Мальчик подошел к портрету.

— Ну как? — спросил дядюшка Дрю.

— Болит, — ответил Гарри, касаясь своего шрама, — такая пульсирующая боль.

Фламмель покачал головой.

— Да что случилось? — забеспокоилась МакГоннагал. — Что с Гарри?

— Скажите, мистер Риддл, — обратился к Волдеморту дядюшка Дрю, — вы в доме Поттеров никакого ритуала не проводили?

— А что? — насторожился Волдеморт.

— А то, — ответил Фламмель, — в мальчике определенно присутствует чужеродная сущность. А учитывая, что у него болит шрам при виде вас или ваших крестражей…

Дамблдор сделал вид, что очень заинтересован недоигранной партией на шахматной доске. Волдеморт обалдело переводил взгляд с Гарри на остальных.

— Том… — потрясенно проговорила МакГоннагал, — а ЭТО тебе зачем?

— Я ничего не делал! — возмутился Волдеморт. — Чего как какая гадость, так сразу я?!

— Нечего было другие гадости делать, — назидательно проговорила Деллис Дервент.

— Послушайте, молодой человек! — возмущенно проговорил Финеас Найджелус Блэк. — Вы что, не понимаете? Вы так надругались над собственной душой, что стали терять ее осколки, даже не замечая этого.

— Что?! — переспросил Волдеморт. — То есть…

— То есть у нас еще один крестраж, — ответил Фламмель, — на этот раз в ребенке.

— И что теперь с этим делать? — МакГоннагал растерянно погладила Гарри по голове.

— Есть один ритуал, — ответил Фламмель, — он относится к запрещенным. Но это единственный шанс спасти Гарри, не причиняя ему вреда. В министерстве нам пойдут навстречу, разрешение будет. Собственно, мы хотели только уточнить.

— А что за ритуал? — спросила МакГоннагал. — Он очень опасный?

— Это ритуал поглощения, — ответил Фламмель, — при правильном проведении все будет хорошо. Но вот Гарри окажется… как бы это помягче выразиться… наследником этого господина. Это что–то вроде усыновления.

— Что?! — возмутился Волдеморт.

— Можно подумать, мне это нравится, — с обидой проговорил Гарри, — вы моих маму и папу убили.

— В древности такое случалось, — проговорил один из бывших директоров, — хотя даже во времена Основателей к этому уже относились негативно. Но детей поверженных врагов вводили в род, если те были сильным волшебниками. Сейчас об этом уже никто и не помнит. Но можно сослаться на древний обычай.

МакГоннагал покачала головой.

— А как это скажется на Гарри? — спросила она. — Он ведь…

— Возрастет магический потенциал, — ответил Фламмель, — а что касается личностных характеристик… Гарри — хороший мальчик, ничего плохого с ним не случится.

— Вот только наследника мне и не хватало, — пробурчал Волдеморт. — Дожил.

— Скажите, — заинтересовался дядюшка Дрю, — конечно, это не мое дело, но вы никогда не думали о том, чтобы завести семью? Разве это правильно, что древний Род Слизеринов прервется на вас?

— А вам какое дело? — буркнул Волдеморт. — Я умирать не собираюсь. То есть — не собирался.

Фламмель и дядюшка Дрю покачали головой.

— Ну, теперь наследник есть, — заметил Финеас Найджелус Блэк. — Просто замечательно получилось.

— Замечательно?! — взвыл Волдеморт.

Дамблдор испуганно прикрыл голову.

— Том… — покачала головой МакГоннагал.

Гарри тяжело вздохнул. Ему ужасно не хотелось проходить через все это. Что может быть ужаснее, чем породниться с убийцей своих родителей? Но дядюшка Дрю и мистер Фламмель сказали, что так будет лучше. Осколок чужой души мешал ему, он поглощал его магию. Фактически — это был самый настоящий паразит. Избавиться от него можно было только со смертью. Или провести тот самый обряд. Умирать не хотелось.

— Ну что ж, раз мы удостоверились, — сказал Николас Фламмель, — то можем идти готовиться к ритуалу.

— До свидания, — вежливо попрощался со всеми Гарри.

— Пока, наследничек, — пробурчал Волдеморт.

* * *

Ритуал проводили в Отделе Тайн по особому разрешению.

— Вам придется постоянно наблюдать за мальчиком, — сказал глава невыразимцев, — впрочем, вы это и так понимаете.

Дядюшка Дрю кивнул.

Гарри поместили на большой каменный алтарь. Присутствующие маги наколдовали защитный купол. Мальчик послушно выпил зелье из большой серебряной чаши. Свидетельствующие — мистер Гендельквист и мистер Фламмель держали его за руки. Начальник невыразимцев стал читать заклинания. Гарри смотрел прямо перед собой. Постепенно голос стал отдаляться, в ушах звенело. Все заволокло тьмой. В этой тьме что–то двигалось. Она то сгущалась, то становилась прозрачной. Появился крошечный огонек, как будто где–то горела свеча. Гарри сосредоточился. Он знал, что надо призвать этот огонек. Медленно–медленно огонек приближался. Вот он уже совсем рядом. Гарри мысленно позвал его. Еще ближе. Яркая вспышка на мгновение ослепила мальчика. Он резко дернулся. В ту же секунду окружающая его тьма исчезла, сменившись теплым светом свечей. В ушах снова зазвучал монотонный голос. Гарри взглянул в сосредоточенное лицо дядюшки Дрю и широко улыбнулся. Тот улыбнулся в ответ…

* * *

Каникулы подошли к концу. Пора было возвращаться в Хогвартс.

— Ну как ты? — спросил дядюшка Дрю своего подопечного за завтраком.

— Нормально, — ответил Гарри, — я даже удивляюсь, что ничего не чувствую.

— А ты и не должен ничего чувствовать, — ответил дядюшка Дрю. — И я настоятельно советую тебе не прислушиваться к своим ощущениям. Знаешь, если человек о чем–то постоянно думает, например, о какой–нибудь болезни, то он действительно может заболеть. Мы с тобой знаем, что Том Риддл был не самым приятным человеком. Но ты не должен думать, что если ты на кого–нибудь рассердишься, то это влияние его души. Душа у тебя одна, своя собственная. И для человека нормально сердиться или обижаться. Так что не ищи у себя чужих черт. И все будет хорошо. Но если тебя что–то будет беспокоить, то ты всегда можешь поговорить со мной. Договорились?