Очищаю сознание от посторонних чувств, мысленно представляю свое оставшееся в прежнем мире тело, пытаюсь провести настройку психо- и нейронной систем, гормональной структуры. Ни первый, ни последующие попытки не привели к успеху, нет связи сознания и телесной оболочки. После долгого обдумывания и нескольких пробных воздействий приходит озарение выхода в астрал и оттуда проникнуть в свой мир. После нескольких безуспешных проб все же удалось ввести сознание в некое пространство с бесчисленными созвездиями миров, а потом искать якорь моей телесной сущности в одном из них.
Прихожу в себя, оглядываюсь, вокруг привычная обстановка лаборатории кафедры, передо мной лежит на кушетке мой напарник по эксперименту, как и я, обвешанный датчиками, смотрю на настенные часы, время то же, что и до моего путешествия по мирам. Возникает мысль, а не причудилось ли оно мне, но все это можно проверить, главное, я здесь, в своем теле. Прерываю сеанс, на сегодня достаточно впечатлений, мне надо все обдумать. Объяснять о происшедшем со мной пока никому не собираюсь, надо самому провести некоторые исследования, подтверждающие новый феномен, в котором сам почти не сомневаюсь.
В предоставленном мне кабинете привожу организм в рабочее состояние, настраиваю повышенную чувствительность психосенсорной и нейронной систем, своим видением осматриваю все органы, узлы и системы. Каких-то новообразований не обнаруживаю, хотя предполагаю, что должен быть какой-то центр, влияющий на восприятие времени и перенесший мое сознание в иное измерение. Подключаю центр ускорения, результат тот же. Активизирую логический и чувственный центры головного мозга, не помогает.
Иду на очередной эксперимент, ложусь на кушетку, провожу действия, аналогичные выходу в астрал. Мое сознание покидает телесную оболочку, нахожусь в окружающем ментальном поле. Здесь тишина, покой. Разглядываю лежащее тело, оно все просвечивается, виден каждый сосуд, нейронный канал, оба центра дара, идущие от них нити. Вот оно, то, что я ищу - нейронный центр в спинном мозгу, в районе ядра Кахаля, от него идет слабое свечение. Возвращаю сознание в тело, ощущение ментального поля пропадает, я нахожусь в реальном мире.
Инициирую выявленный центр, вновь останавливается время, мое сознание оказывается в новом мире. По степи скачет группа вооруженных винтовками всадников, на ходу отстреливаются, за ними погоня, кавалерийский взвод в буденовках. По-видимому, идет преследование отряда басмачей. Ладно, опыт подтвердил действительный факт переноса сознания, надо возвращаться. Вхожу в астрал, а затем возвращаюсь в свой реальный мир. На этот раз возвращение произошло быстро, без каких-либо затруднений.
Докладываю Марату Абубакриевичу о своем открытии новой стороны дара. Он живо заинтересовался рассказом о новых мирах, без какого-либо предубеждения и недоверия. Вместе подумали о перспективе раскрытия подобной способности у других участников наших учебных групп, исследовании природы дара, практического применения. Правда, наша основная цель инициации так и не достигнута, но подобные открытия весьма полезны науке и практике изучения тайн психики человека.
14
На шестом курсе проходим первичную специализацию - субординатуру, у меня - психиатрия и психотерапия, взял еще довеском общую и клиническую психологию, неврологию, по каждой из данных специализаций нужно получить сертификаты. Руководителем субординатуры, как и следовало ожидать, назначен Марат Абубакриевич, базовая клиника - городской психиатрический диспансер. После завершения курса, сдачи госэкзаменов выдается диплом врача, но надо еще пройти годичную интернатуру (стажировку) для допуска к врачебной деятельности. Правда, у меня будет иначе, Марат Абубакриевич предложил сразу после выпуска поступить в аспирантуру по нашей кафедре, я с готовностью согласился.
В диспансере меня направили в отделение эндогенных психозов, ассистирую, иногда замещаю на дежурствах врачей-психиатров. В отделении больные с диагнозом паранойя, шизофрения, психоз маниакально-депрессивного типа, генуинная эпилепсия. Наблюдаю за ними, знакомлюсь с историей болезни, изучаю нейроэндокринную систему, нервный и гормональный компоненты. Пока не прибегаю к воздействию, использую только видение; сопоставляю имеющуюся картину клиники больных с учебными данными, выделяю характерные детали, симптомы. У нескольких пациентов есть некоторое несоответствие с поставленным диагнозом, в блокноте записываю свои замечания и предложения, надо их обсудить с врачами.
На утренней конференции (пятиминутке) отделения после обсуждения текущих вопросов я попросил слова, представил свои суждения по состоянию отмеченных мною больных, поставленному ранее и предлагаемому диагнозу, привел подтверждающие доводы. Произошедшую после моего выступления сцену можно мягко назвать обескураженной, для некоторых врачей даже шокирующей. Наверное, для них мысль, что практикант в какой-то мере обвиняет их в некомпетентности, представляется невозможной, кощунственной. После минуты молчания, когда персонал пришел в себя от услышанного, пошла реакция негодования, начиная от палатных врачей упомянутых мною больных, заканчивая завотделением, обвинившим меня в безответственности, посмевшим без каких-либо серьезных обследований и анализов опровергать заключение уважаемых специалистов.
Завотделением, Кали Бекбосынович, предложил мне извиниться перед задетыми врачами и впредь быть более осмотрительным с такими скандальными заявлениями, если я намерен дальше проходить субординатуру в их диспансере. Я отказался, так как уверен в своей правоте, попросил заведующего связаться с моим руководителем, обсудить сложившуюся ситуацию с ним. Да, по-видимому, дальнейшая моя практика-учеба здесь ставится под большим вопросом, даже если руководители решат между собой недоразумение. Отношение врачей и всего персонала ко мне негативное, как к скандалисту, не уважающему мнение специалистов и коллектива. И вряд ли его удастся повернуть в лучшую ко мне сторону, судя по предвзятому мнению к чужому для них лицу. Никто на совещании даже не пытался разобраться с моими доводами, пошла круговая порука за своих.
Во второй половине дня меня вызвали к заведующему. Кали Бекбосынович встретил меня гораздо приветливее, пригласил к столу и выразил свое сожаление случившимся инцидентом: Сергей Владимирович, я только что разговаривал с Маратом Абубакриевичом, он рассказал о Ваших особых способностях, включая и в диагностике состояния больных. Я приношу извинения за произошедшее на пятиминутке, Ваши предложения обязательно будут учтены. Предлагаю Вам продолжить занятия в нашем диспансере, со своей стороны и коллектива отделения могу пообещать полное содействие и надеюсь на обоюдное сотрудничество.
Понятна подоплека такой перемены, после объяснения завкафедрой хотят воспользоваться моими способностями как в диагностике, так и лечении больных. Но худой мир лучше доброй ссоры, обострять ситуацию не в моих интересах. Принимаю предложение: Хорошо, Кали Бекбосынович, я согласен с дальнейшей работой в Вашем отделении.
Отношение персонала не стало теплее, можно назвать терпимым, вынужденным мириться с моим присутствием. Но мое мнение по медицинским заключениям стало для них важным, нередко просят осмотреть больного, советуются с постановкой диагноза и даже назначением курса лечения, хотя в данной части мне надо у них учиться. По мере освоения практических знаний о психической патологии начинаю применять свои воздействия на психосенсорную и гормональную системы. Сначала в экстренных случаях, при обострении психозов для погашения приступов маниакальной активности и агрессии больных, затем в ходе их лечения дозировано воздействую на патологические очаги в коре головного мозга, височной доле, лимбической системе, гипоталамической области, миокарде.
Не форсирую процесс излечения, после каждого воздействия оцениваю степень его влияния, корректирую с выбором пораженного органа и дозы. На каждого "подопытного" больного веду собственную историю болезни, детально фиксирую результаты наблюдений, курса лечения, формулирую заключение. Постепенно в моей контрольной группе больных наступает устойчивое улучшение состояния, прекращаются острые рецидивы психоза, возвращается адекватность восприятия окружающей обстановки. Их переводят в группу выздоравливающих, мне передают других больных в острой форме недуга. Я не против, большая практика мне на пользу, приходит опыт клинических воздействий, их взаимосвяэей, расширяются и практически закрепляются знания психиатрии и оперативные навыки.
