Э.Винников, М.Мартин

Последняя охота

Снаружи царил чистый, острый, как нож, антарктический мороз. Убийственный мороз, он не раз доказывал, что не зря заслужил этот эпитет. Далекие айсберги черными силуэтами маячили на фоне неяркого полярного сияния. Вода мягко обтекала корпус катера, лишь осколки льда, ударяясь о борт, издавали странный музыкальный звук, словно кто-то ворошил груду битого стекла.

- Впереди чисто. - Клэр для убедительности щелкнула ногтем по экрану.

Пинкоски кивнул. Он стоял впереди, высунувшись по пояс, ветер и брызги стегали его по лицу, по длинным черным волосам. "Рорквал" делал пятьдесят узлов, приподнявшись над водой на подводных крыльях.

- Расстояние и скорость? - его слова, подобные жемчужинам, ибо расходовал он их скупо и редко, прозвучали неожиданно, и, взглянув на дисплей, я поспешно ответил:

- Уходит из зоны детектора А-6, зарегистрирован в зонах Б-13, Б-14. Дистанция тридцать километров, курс 233, скорость шесть узлов.

Я видел, как пальцы Клэр легко двигались, фиксируя объект.

- Готово, капитан. Сближаемся. Контакт через двенадцать минут.

Пинкоски снова кивнул.

На катере нас было трое. Это был лучший из катеров ОС, переделанный из тридцатиметровой морской гоночной машины. Клэр была штурманом, разумеется, лучшим штурманом ОС. Но не командиром: ведь на борту был сам Пинкоски.

Что до меня, то я мирно трудился на станции слежения за косяками рыб при калифорнийском Технологическом, когда ОС предложила мне контракт. Сколько-то времени я гонял на ракетоплане, разбрасывая промысловые детекторы над мрачными антарктическими водами. А теперь вот оказался здесь.

- Айсберги по курсу! - крикнула Клэр. - Дистанция три километра, контакт примерно через две с половиной минуты.

- Есть проходы между ними? - величественно осведомился Пинкоски.

Ее так и подмывало ответить: нет. Но она не умела лгать.

- Очень узкий, капитан. И мелкий. Можно, конечно, попробовать проскочить на крыльях...

Я поежился. Если нас выбросит на лед, вряд ли мы вернемся домой, чтобы истратить нашу честно отработанную зарплату.

- Капитан, - заметил я, - если мы обойдем айсберги, то потеряем только...

- Время и, возможно, след, - закончил за меня Пинкоски, мельком взглянув в мою сторону. - Не бойся, парень, проскочим.

Если бы!

- Стоит ли... рисковать?

- Стоит, черт возьми! Сколько времени мы здесь ошиваемся? Пять, шесть, месяцев? И впервые засекли его! Курс на проход.

- Есть, - ответила Клэр. У нас уже не было времени разговаривать. Шесть градусов право руля.

"Рорквал" вздрогнул, меняя курс. Ремни удержали нас в креслах. Пинкоски пошатнулся, держась за поручень.

Навстречу нам росли айсберги. Вершины их были плоскими, - значит, они совсем недавно оторвались от гигантского ледяного одеяла, покрывающего Антарктиду. Росла и расширялась черная вертикальная щель между двумя горами. Слишком медленно она расширялась. Клэр выжимала из турбин максимум возможного. "Рорквал" поднялся еще выше над водой. Волны били в днище, словно огромный молот, и в такт ударам стучали зубы. Пинкоски не замечал ничего.

Клэр нервничала. Да и я, грешным делом, дрожал от страха.

Она крикнула:

- Контакт через пятнадцать секунд!

- Не спускать глаз с дисплея, - бросил мне через плечо Пинкоски. - Не потеряйте след во время прохода. Будет трудновато.

В его устах эти слова звучали как приговор судьбы.

Айсберги стояли стеной от моря до неба, а проход между ними казался таким же тесным, как и прежде. Гром прокатывался над морем, когда со стен рушились, вздымая фонтаны воды, мерцающие темные глыбы. Брызги градом осыпали нашего капитана; бог знает, как ему удавалось держаться, хоть он и был в магнитных сапогах. Он стоял серой тенью на фоне ночи, неколебимый, как айсберг.

- Пять секунд, - раздался голос Клэр. - Держитесь!..

Мы ворвались в проход, и стены айсбергов казались белым туманом.

- Под нами вода, - сказала Клэр, - но возможны...

Тррр-ж-ж! Я думал, мир полетел в тартарары. Скрежет, с которым лед рвал металл, леденил душу. Прошло несколько секунд; я и открыл глаза.

Пинкоски исчез.

Я обалдело озирался. Айсберги были позади, катер покачивался на чистой воде. В ушах гремела тишина - турбины были выключены. Клэр суетилась возле пульта; у нее не было времени вытереть струйку крови, текущую по щеке. Снизу доносились странные скрипучие звуки, и я подумал, что катер погружается. Но я не решился тревожить Клэр своей догадкой.

- Черт бы побрал эту лужу! - раздалось сзади. Я оглянулся, и первое, что я увидел, были руки в черных перчатках, уцепившиеся за боковой леер. Пока я соображал, что к чему, Пинкоски вскарабкался на борт. С черного теплоскафандра ручьями стекала вода. Лицо капитана обвисло, покрылось морщинами, и я вдруг понял, что он стар.

Я бросился на помощь, но он уже стоял на ногах. На его лице было обычное угрюмое выражение.

- Господи, - пробормотал я, - как вас угораздило...

Оттолкнув меня, он спрыгнул в кокпит.

- Что, здорово нам досталось? - спросил он, глядя на экран.

Клэр вытерла кровь с лица.

- По правому борту пробоина длиной три метра. Помпы не справляются. Мы быстро принимаем воду.

- Сможешь заштопать, дружок?

- Пробоина слишком велика для автоматической системы ремонта. Сварка займет день в сухом доке.

- Что же делать?

Клэр нажала на кнопку с надписью "подкачка, правый отсек", раздался глухой удар, и "Рорквал" выпрямился. Клэр проверила показания приборов. Ее бил озноб.

- Какое-то время мы можем продержаться на плаву, - выговорила она.

Я вытащил из-под сиденья аптечку и кое-как заклеил ей ранку. Тем временем Пинкоски спустился в трюм - взглянуть, как затвердевает пена, которою Клэр заполнила отсеки. Через минуту он вернулся.

- Не утонем, - сказал он коротко.

Клэр запустила турбины на нейтральный ход.

- Добраться бы до дому, - сказал я.

- Все в свое время, парень, - ответил он. - А теперь ступай на свое место и поищи моего кита.

Я не верил собственным ушам.

- Слушайте, да что это в самом деле... Свет клином сошелся на этом ките, что ли? Вернемся домой, приведем катер в порядок, а потом найдем другого.