Эти крики часовых, подняли девчонок с их ложа. Саша, протирая глаза, пыталась увидеть признаки нападения врагов. Но кроме толпы людей возле ворот, больше ничего не находила. Да и толпа, была какой-то странной. Эти люди не имели оружия, да и вообще ничего в руках у них не было. Там, кроме мужчин, присутствовали женщины и дети. Почти все, были полураздеты, как будто, людей выдернули из кроватей и перевели сюда. Толпа, перед воротами росла, со стороны казалось, что некто вышвыривает их за ворота. Наконец, все люди вышли и ворота захлопнулись. Некоторые из них, переругивались со стражей, стоящей на стенах. Те, в ответ смеялись, показывали оскорбительные жесты и ругались. Потом, это им надоело, и они начали стрелять из луков под ноги этим людям, как будто, подгоняя их, уходить.

- Что там за шум, Саша?- Спросила Настя, при этом зевая.

- Что-то ничего не пойму, арабы, каких-то людей выгнали за ворота. - Удивленно, ответила ей Саша.

- А, это или евреи, или христиане - мусарабы.

- Зачем их выгнали-то?

- Как, это зачем, а вдруг ночью ворота нам откроют.

Настя, оказалась права, в своём предположении. Это, действительно были христиане, проживавшие в городе. Эмир, опасаясь предательства с их стороны, приказал выгнать за ворота около пяти тысяч человек. У этого акта, была ещё одна причина, эмир, своими действиями выгнал из города большое количество лишних едоков. Соответственно, на этих людей, будут тратить свои запасы пищи и воды, их единоверцы. По крайней мере, он на это надеялся.

Но, во всем этом, был и положительный момент для армии европейцев. Они получили дополнительные рабочие руки, для ведения осадных работ и проводников, хорошо знающих окрестности города. Эти люди, сообщили осаждающим нерадостную весть. Оказывается, арабы, ожидая подхода вражеской армии, засыпали или отравили все колодцы и источники в окрестностях города, спустили воду из всех дождевых цистерн, которые были на склонах гор. Эта новость расстроила руководителей осады, если провианта ещё хватало, даже подкармливали осадных рабочих, то вода, расходовалась быстро, ведь стояла жара. По мнению Саши, температура днём, доходила до тридцати градусов в тени.

Ещё, войско остро нуждалось в строительном лесе. Для Саши, было открытием узнать, что в обозах армии находились не только провиант, запас стрел и личное добро рыцарей, но и железные детали осадных машин, а так же запас канатов. Деревянные детали требучетов, таранов и осадных лестниц, крестоносцы, надеялись изготовить на месте. Но в округе, за тысячелетие существования города, весь лес вырубили. Поэтому, рыцарям пришлось организовывать экспедиции для поиска подходящих деревьев, разбирать на материал брошенные лачуги крестьян и часть повозок.

С первого дня осады, вожди войска, организовали наем рабочих. Эти люди, плели корзины из подручных материалов, чтобы носить в них землю для засыпки рвов, изготавливали большие щиты из подручных средств, для защиты солдат от стрел защитников города, собирали лестницы. Но из-за дефицита материала, дело двигалось не так быстро, как этого хотели осаждавшие город крестоносцы. Трудности и проблемы, не приносили благодушия графу, да и остальным вождям армии. Часто, его видели угрюмым и озабоченным. Желая его отвлечь от забот, Эльвира старалась чаще проводить время в его обществе, развлекая беседой, или чтением, какого ни будь романа. От этого, у ее свиты образовалось много свободного времени, хотя, они и так не сильно были заняты.

Саша, с интересом наблюдала за этой суетой. Все ей было в диковинку, особенно лестницы. Связанные из нескольких кусков древесины, они не казались ей сильно надежными. Представив себя, подымающейся по такой лестнице на стену, она невольно поежилась и удивилась храбрости тех, кто все-таки рискнет лезть по ней. Она, полдня крутилась вокруг площадки, на которой рабочими собирался требучет. Он был самым первым на их стороне и показался девушке большими качелями. Одна сторона качелей была стрелой метров шесть или восемь с закрепленной пращей на конце, а другая сторона была корзиной с камнями для груза. Расчет машины, с помощью веревок опускал пращу к земле и ставил стопор под корзину с грузом. Затем, в пращу, укладывали камень, размером с футбольный мяч и выбивали стопор. Все это, рассказал девушке, один строитель, родом из Нарбоны. Правда, вздохнув, он добавил, что это мелкий требучет, а для того, чтобы разбить эти стены, необходим в два или три раза больше.

Каждый день, она видела перестрелки лучников с обеих сторон. Арабы, пытались своей стрельбой, замедлить осадные работы, выцеливая неосторожных рабочих или пехотинцев, которые их прикрывали. Лучники крестоносцев, в свою очередь, старались подстрелить самих, вражеских лучников. Иногда, с городских башен, раздавались щелчки вражеских баллист и катапульт, посылающих свои каменные ядра или большие стрелы, в лагерь осажденных. Удачные выстрелы своих "артелеристов ", защитники стен приветствовали криками.

Некоторые рыцари, устраивали конную разведку, выезжая за пределы Иерусалимской долины, контролируя подступы к ней. Оказалось, что арабские воины, в основном охотники из ближайших городов, пытались вести разведку подступов к долине и делали попытки, проникнуть в нее саму, чтобы нападать на мелкие группы европейцев и, пытаться мешать, вести осаду. Между противниками, случались стычки с разным успехом.

По лагерям осаждающих, ходили проповедники и своими речами укрепляли воинов в их религиозном рвении. Они, убеждали их, что дни арабов сочтены, Господь на их стороне и достаточно только поступить к стенам как они падут, словно стены библейского Иерихона. И в этом деле, они добились успехов, воины, помнившие восьмимесячное сидение под Антиохией, не хотели повторения этого. Все чаще, в лагере, раздавались возгласы, что хватит сидеть в лагере, пора идти на штурм.

Сашино любопытство пошло на спад на вторые сутки. Ей, быстро надоело, наблюдать одну и ту же картину каждый день. "Права была, Настя,- подумала она, - действительно, на третий день сама себе, работу начну искать. Ей - то, хорошо, к ней жених каждый день приезжает и развлекает, то беседой, то на прогулку пригласит. А, мне, чем себя занять?"

Работу, она себе нашла как раз, на третий день. Проводя время в обществе Эльвиры, Саша, спросила, ни к кому, конкретно, не обращаясь:

- Когда случится штурм и появятся раненые, есть чем их перевязать?

- Наверное, у каждого воина в мешке, есть ткань для перевязки, - ответила удивленно, Эльвира, - а, для чего ты спрашиваешь?

- Просто, я подумала, что когда раненых принесут в лагерь, то некогда будет искать бинты, их можно подготовить заранее.

Её идею, дамы приняли на ура. Ведь получается, что женское общество тоже внесет свой скромный вклад в общую победу, и они займут себя полезным делом на некоторое время. Поэтому, женщины взяли из запасов казначея рулон льняной ткани и принялись за дело. Попутно, Саша, выпросила белой материи себе на сюрко, решив сделать себе накидку, как у крестоносцев, чтобы меньше выделяться своим арабским одеянием и прикрыть кольчугу от солнца. Она, прорезала ножом дыру посередине куска ткани, получилась накидка до колен, а чёрные кресты на груди и спине, нашила из полосок черной материи.

Вечером 12 июня, в лагерь к графу Раймонду, собрались на совет остальные предводители. Они не виделись друг с другом, пять дней. Все были заняты подготовкой к штурму, каждый на своем участке стены. Вместе с ними, на совет, пришли церковные иерархи, с Петром Пустынником и представители Генуи и Венеции, тоже подошли.

Саша, сидела в тени под стеной церкви и прислушивалась к разговору в шатре.

- Раймонд, - воскликнул первым Танкред, когда все расселись за столом, в шатре, - нужно идти на штурм! Я, с трудом сдерживаю своих воинов, они рвутся в бой!

- Наши с братом, воины, то же требуют штурма, - добавил Готфрид, - но у меня не все готово к нему, таран не достроен, лестниц мало изготовлено.

У остальных, наблюдалось такое же брожение среди воинов и так же, обстояли дела с лестницами.