– Кира, а почему ты не позвонила Саше?

– Саша – простачок: ни связей, ни влиятельных друзей. На кой он мне тут?

– А твой отец? Почему ему не позвонила?

– А почему ты думаешь, что не позвонила? Ему-то я позвонила в первую очередь! Да только он далеко, с очередной подружкой уехал на Майорку. Не смогла я до него дозвониться. У нас разница во времени, да и улетел он только утром. Может, до сих пор в самолёте. Я как-то не интересовалась его перелётом. Да и вообще, мне нет дела до его жизни, я уже большая девочка, могу и сама о себе позаботиться!

– Так и заботься! Ты виновата! Как можно подставлять Макса, дэпээсников и того человека, чью машину повредила? Неужели ты думала, что я пойду на это?

– Думала, что ради нашей дружбы пойдёшь, – Кира смотрела сквозь опущенное стекло в темноту ночи, в её голосе чувствовалось разочарование.

– Ты использовала меня! Так? И не только сегодня! – на глаза Леры навернулись слёзы. – Макс мне говорил об этом, а я не хотела слушать!

– Ой, не надо! Макс меня ненавидит, вот и плетёт всякую чушь!

– Неправда! Ему не нравится, что после встреч с тобой я пахну табаком. А тот случай, помнишь, когда он приехал утром домой после дежурства, а меня нет? Как же он был зол! Вспомни почему. Потому что ты позвонила в два ночи. Плакала в трубку. Я тогда подумала, что случилось что-то серьёзное. Приехала, и что? Тебе просто не спалось! Взгрустнулось! А на меня тебе было плевать – на то, что я уже видела десятый сон, когда ты позвонила. Макс тогда едва поверил в то, что я просто утирала твои слёзы!

– Да он у тебя как собака, сорвавшаяся с цепи! Никого к тебе не подпускает! А наша дружба у него как кость поперёк горла! – Кира включила дворники, на лобовое стекло брызнули струйки воды. Щётки сдвинулись вправо, влево и остановились.

– Ну что ты говоришь! – пытаясь убедить подругу, начала Лера. – Если мы с тобой собираемся пройтись по магазинам или в кино и планируем заранее, он ни разу не был против. Пойми, я не могу по первому же твоему зову всё бросать и ехать к тебе! У меня из-за этого ссоры с Максом, понимаешь? Я так больше не могу!

– Ссоры с Максом! И что? Ты ведь его не любишь! – Кира пристально посмотрела на подругу.

– С чего ты взяла? Мы любим друг друга! – Лера быстро отвела взгляд от подруги.

– Он – да, он тебя любит, душу дьяволу за тебя продаст! А ты – нет, ты его не любишь! Это видно! Ты его боишься, – последнее слово она произнесла полушёпотом, растягивая слоги.

– Оставь свои выводы при себе! И не лезь в мою личную жизнь! – Лера была вне себя от злости. – Люда была права, дружба – это взаимное состояние. Нельзя в дружбе просто быть наблюдателем. Ты звонишь в любое время дня и ночи, с любой, даже самой ничтожной просьбой, – и я лечу к тебе, ни о чём не задумываясь. Забиваю на Макса, родителей, свою работу. Да, конечно, это моя добрая воля! Но скажи мне, а ты, ты хоть раз приезжала ко мне не просто так, а чтобы помочь с детьми, покатать меня на своей машине, выслушать мои проблемы, утешить, дать совет?

– На кой тебе мои советы? Ты и без меня прекрасно справляешься. Использовала тебя? Ну надо же, какие мы нежные! Мне и самой уже опостылела эта так называемая «дружба»! Никакой от тебя пользы!

– Мне надо домой. Прощай, Кира, – едва сдерживая себя, хрипло проговорила Валерия, вышла из машины, села в свою и медленно поехала в сторону дома.

У неё что-то оборвалось внутри. Ком обид и разочарования подступил к горлу, стало не хватать воздуха. Это было невыносимо. Она опустила стекло, нажала на кнопку «Media». Зазвучал Вагнер, «Реквием по мечте». Из её глаз полились слёзы.

Приехав домой, Валерия позвонила Максу, умылась и поднялась в спальню.

Мысли не давали ей покоя.

«Человек верит в отношения, например, в дружбу. Верит, как ребёнок, наивно, не сомневаясь. Но “если друг оказался вдруг и не друг, и не враг, а так”, как поётся в известной песне, то неизбежно наступает разочарование. Разочарование – это как понимание. Понимание, что даже если у вас общие интересы, если ты полностью доверяешь человеку, бросаешь всё и бежишь по первому его зову, это ещё нельзя назвать дружбой, как бы тебе ни хотелось в это верить. И ты понимаешь, что, прежде чем называть отношения дружбой, нужно посмотреть на них со стороны, увидеть действия, поступки твоего «друга» С этого момента, момента понимания, ты всегда будешь оценивать, сравнивать. Такое понимание называют взрослением. Потому что ты уже никогда не будешь, как ребёнок, верить наивно, не сомневаясь. Вот что такое разочарование. Значит, разочарование ведёт к взрослению? Я стала ещё на одно разочарование взрослее?»

Сон накатывал на неё тяжёлыми волнами. Темнота сменялась светом. Лера беспокойно ворочалась, пока мрак окончательно не поглотил всё вокруг. Снов в эту ночь она не видела.

Наступило ясное апрельское утро. Несмотря на это, жалюзи в комнате хрущёвки были опущены. Настольная лампа освещала пространство стола, в центре которого перед Серовым лежало несколько автомобильных зарядных устройств для сотовых телефонов. Полные аналоги того, что он видел в машине Валерии. Он купил их в ближайшем салоне «Евросеть». Вполне может быть, что её устройство и то, что сейчас лежало перед ним, куплены в одном и том же месте. А если и не так, то сделаны уж точно на одной китайской фабрике.

Он аккуратно разобрал один зарядник, вытащил печатную плату. Вставил свой вариант – плату поменьше. Она вся поместилась внутри цилиндра, уходившего в разъём прикуривателя. Электронный чип от часов-будильника, малюсенький элемент питания, реле и детонатор, болтавшийся на проводах, припаянных к плате. Светодиод – для имитации работы. Он размял пальцами два кусочка пластичной взрывчатки, похожие на пластилин, и вложил в обе половинки чёрного пластикового корпуса. Поместил детонатор между кусками взрывчатки, вставил в одну из половинок провод с разъёмом для телефона, проложил провод с сигнальным светодиодом, аккуратно сдавил половинки и защёлкнул их на пластиковые клипсы. Теперь зарядник внешне ничем не отличался от оригинала, разве что был чуть тяжелее.

Очень эффективная бомба близкого действия. Поражает не осколками, только взрывной волной, многократно усиленной в закрытом пространстве салона автомобиля. Пусть на расстоянии вытянутой руки, зато надёжно. Разрывы внутренних органов, крупных сосудов. Смерть водителя неизбежна, но рядом никто не пострадает, в крайнем случае, у случайного прохожего могут быть порезы от мелких осколков стёкол, которые будут выдавлены взрывной волной.

Довольный собой, он откинулся в кожаное кресло, закрыл глаза.

Вспомнил то лето. Лето взрывов. Ему исполнилось двенадцать, и предстояло пережить тот период в жизни мальчишки, когда запрет брать спички перестаёт работать. Да, спички. Самый доступный из легковоспламеняющихся материалов – смесь горючего состава головок и «шеркача» на боку коробки. Закатанная в шарик пластилина, она превращается в чудесную бомбочку. Удар о стену – и ба-бах! Познать мир взрослых, где срабатывают настоящие бомбы и снаряды, невозможно с помощью покупной пиротехники. Взрывчатка, сделанная своими руками из чего попало, – вот что заводит по-настоящему! Это даёт вес в глазах сверстников. Опасность – валюта мальчишек.

От спичек – к селитре, от селитры – к баллонам. Металлический корпус, ограниченный объём. То что нужно для настоящего веселья! Не важно, что внутри, – было бы давление, которое можно разогнать нагревом на костерке.

Он отчётливо помнил полного неуклюжего паренька из соседнего двора. Толстячок не успел вовремя отбежать от костра. Один из металлических ошмётков от взрыва аэрозольного баллона распорол ему лоб. Конечно, в травмпункте наложили швы, и шрам со временем стал практически незаметен. Но тогда, у костра, громкий хлопок и кровь, полностью скрывшая его лицо, – зрелище не для слабонервных! Казалось, она идёт даже из глаз!

Денис тогда испугался не на шутку и сел за более детальное изучение химии. Взрыв должен быть контролируемым, происходить вовремя и делать ровно то, что нужно.