«Это поможет», — сказал он, поднимаясь. Тут я увидела его ноги, и у меня перехватило дыхание. Они были покрыты порезами, глубокими и не очень, они были красными и слегка опухшими. О, боже!

«Что случилось с твоими ногами?» — спросила я.

Он посмотрел на свои ноги, как будто только что заметил, что они поранены.

«Я не смог найти свою обувь, когда услышала твой крик, — сказал он. — С ними все будет в порядке».

«О, Арчер, — сказала я, опуская глаза. — Мне так жаль. Тебе стоит перевязать их. Если у тебя есть бинт, я перевяжу…»

«Не нужно. Я наложил на них мазь. К утру они будут в порядке».

Я вздохнула. Конечно, мазь поможет, но она не вылечит их за одну ночь. Не с такими ранами. Его ноги выглядели изрезанными. Господи, он бежал по камням, сквозь острые ветки, по колючей земле, чтобы спасти меня.

Я встала.

«Могу я воспользоваться ванной?»

Он кивнул и показал на дверь, ведущую прямо из гостиной.

Я прошла мимо него в маленькую ванную комнату. Внутри тоже было чисто и убрано: раковина и зеркало блестели, в воздухе витал легкий аромат лимона. Без сомнения, умения вести хозяйство ему не занимать.

С одной стороны раковины были кусочки мыла, а с другой и весь спектр средств для чистки зубов — электрическая зубная щетка, зубная нить, несколько баночек со средством для полоскания рта и фторсодержащие таблетки. Хорошо, парень слишком серьезно относится к своим зубам. Полагаю, не стоит его винить в этом.

Я воспользовалась туалетом и вернулась к Арчеру. Я улыбнулась ему.

«Ну, я заметила, что ты серьезно относишься к своим зубам», — поддразнила я его.

Он улыбнулся мне и слегка покачал головой, рукой он взялся за шею. Его волосы обрамляли лицо, и мне захотелось убрать их, как он это делал, чтобы я смогла видеть его красивое лицо.

«Мой дядя не доверял докторам, особенно стоматологам. Он говорил, что они установят отслеживающие устройства, если получат доступ к твоему телу. Я видел, как он однажды вырвал сгнивший коренной зуб плоскогубцами, — он состроил гримасу. — После этого я начал серьезно заботиться о своих зубах».

Я скривила лицо.

«О, боже! Это ужасно, — сказала я. — Я имею в виду то, как твой дядя вырвал себе зуб. Заботиться о своих зубах — это хорошая привычка». Хотя я не смогла сдержать смех, он улыбнулся мне и, казалось, расслабился.

Через секунду я спросила:

«Ты голоден? Я умираю с голоду».

Он кивнул:

«У меня не очень большой выбор. Я могу сделать суп».

«Звучит отлично, — сказала я. — Позволь мне. Я обещала тебе хороший ужин, а вместо этого устроила нервный срыв. Плохие манеры». Я прикусила губу, затем слегка рассмеялась и, извиняясь, пожала плечами.

Он посмотрел на меня и засмеялся. Его диафрагма под футболкой пришла в движение, но он не издал ни звука. Это был первый раз, когда он смеялся в моем присутствии. Я упивалась этим зрелищем, мне нравились морщинки, появляющиеся на его щеках.

Мы начали готовить ужин в маленькой, но удивительно чистой кухне. Куриный суп с вермишелью и булочки. Я заглянула в холодильник, потом, удивленная, повернулась к нему:

«Кокосовое масло, желе, яблочное пюре? Тебе шесть?» — я широко улыбнулась.

Он не улыбнулся в ответ. Несколько секунд он смотрел на меня, обдумывая мой вопрос.

«В каких-то вопросах — да, Бри. В других — нет».

Улыбка исчезла с моего лица.

«О, боже, Арчер, прости. Это было ужасно нетактично».

Он взял меня за руки, чтобы остановить. И несколько секунд мы так стояли, глядя на наши переплетенные пальцы.

Наконец он отпустил меня и сказал:

«Бонус для моих друзей. У меня есть спиралевидные трубочки в кабинете. Мы можем пускать пузыри в шоколадном молоке».

Он кивнул головой, показывая на кабинет за моим плечом.

Я медленно подняла глаза и снова посмотрела на него, усмехнувшись. Я наклонила голову:

«Ты пытаешься шутить?»

Он продолжал широко улыбаться. Я засмеялась.

«Отлично получилось», — сказала я и подмигнула ему.

Арчер показал мне, где лежат сковороды и кастрюли, и я занялась приготовлением супа. Кухонные бытовые приборы были устаревшими, но Арчер установил самые красивые каменные столешницы. Я видела что-то подобное по телевизору, в шоу HGTV, но они даже рядом не стояли по красоте с теми, что сделал Арчер. Я провела рукой по столешнице, восхищаясь его мастерством.

Мы ели за маленьким кухонным столом, затем помыли посуду в приятной тишине. Я не могла отвести от него взгляда. Когда он перемещался по кухне, его высокое, худое тело двигалось рядом с моим. Я могла рассмотреть каждый мускул под его футболкой. Я видела, как красиво двигаются его руки, когда он мыл, а затем вытирал тарелки, а я в это время делала вид, что вытираю и так чистые столы.

Когда он закончил, то повернулся ко мне, в руках он еще держал полотенце. Пока мы смотрели друг на друга, он вытер руки. В воздухе между нами искрилось электричество. Я тяжело сглотнула и увидела, что он тоже сглотнул. На секунду мои глаза остановились на его шраме.

Я посмотрела на него и сказала:

«Мне пора».

Он положил полотенце и покачал головой, говоря:

«Я не могу позволить тебе одной ехать на велосипеде в темноте. А я пока не могу пройти такое большое расстояние, — он посмотрел на свои ноги, показывая раны. — К утру я буду в порядке и провожу тебя».

Я кивнула.

— Эм… — сказала я, затем показала жестами:

«Хорошо. Я могу поспать на диване».

Арчер покачал головой:

«Нет, ты будешь спать в моей кровати».

Когда мои глаза расширились, он побледнел, затем прикрыл глаза на секунду.

«Я имею в виду, я посплю на диване, а ты займешь, мою кровать», — пояснил он. Его щеки покрылись красными пятнами. Клянусь, я почувствовала, как мое сердце ухнуло в груди.

— Я не могу на это пойти, — прошептала я.

«Нет, ты можешь», — сказал он, проходя мимо меня и выходя из кухни.

Я прошла за ним в комнату напротив ванной и огляделась. Комната была обставлена очень скромно. Здесь была только кровать, комод и маленький стул в углу. Не было никаких безделушек, фотографий или чего-то подобного.

«Я постирал простыни пару дней назад. Они... чистые», — сказал он, отводя взгляд. На его щеках снова появились красные пятна.

Я кивнула.

«Хорошо, — сказала я. — Спасибо, Арчер. За все. Спасибо».

Он кивнул, наши глаза встретились. В тот момент, когда он выходил, наши плечи соприкоснулись, и я почувствовала, как он слегка вздрогнул. Он закрыл за собой дверь.

Я снова оглядела комнату и заметила, что там, на самом деле, была одна маленькая фотография, она лежала на комоде. Я подошла и аккуратно взяла ее. На ней была изображена красивая девушка, ее длинные каштановые волосы спадали с плеч, она смеялась человеку за камерой. Она выглядела беззаботной и счастливой. Она выглядела влюбленной. Я поняла, почему ее улыбка была такой знакомой. Это была улыбка Арчера. Должно быть, это его мама, Алиса Макрэй, подумала я. Я перевернула фото, и сзади было написано: «Моя прекрасная Лис, люблю навсегда, К». К — Коннор. Дядя Арчера. Мужчина, который подстрелил его. Хотя он был героем города. Должно быть, они не знали, что он подстрелил своего племянника.

— Но как это возможно? — тихо спросила я девушку на фото. Ее большие карие глаза все еще смеялись, не давая мне подсказки. Я положила фото на место.

Я быстро разделась до трусов и бюстгальтера, откинула покрывало и легла в кровать Арчера. Она пахла им — мылом и чистым мужчиной.

Когда я лежала в его кровати, я подумала о нем, лежащем в другой комнате; его длинные ноги, возможно, свисают с дивана. Вдохнула его аромат на простынях и представила его без футболки. Лунный свет сияет на его гладкой, нагой груди. Я вздрогнула. Он был всего в нескольких метрах от меня, за стеной.