— Зачем ты выдавал меня замуж еще три раза, если знал, что что-то не ладно? — спросила враждебно его.
— Мне казалось, что женщине негоже оставаться одной, — пожал плечами отец, непреклонно глянув на меня исподлобья. — Женщина должна быть замужем, рядом с тем, кто будет вести дела, заниматься сложными вопросами…
— Я не совсем дура, если ты заметил, — ответила зло, старый наш спор все еще не был закончен. — И прекрасно справлялась в промежутках между свадьбами и похоронами с делами.
— Не женское это дело, — упрямо поджал губы отец, ответив как всегда непримиримо. — Такие дела должен решать мужчина…
— Тьяна, — вмешался в грозивший затянуться спор Дэрт. — Об этом с отцом вы еще когда-нибудь поговорите. Мы пришли сюда не для этого. Нам надо знать, что с этой шкатулкой не так.
— Верно, Тьяна, — встала на его сторону баронесса Дориан. — Давай послушаем, что расскажет барон Файран. Эта история давно меня интриговала, а сейчас есть возможность узнать все из первых рук.
— После третьей смерти я снова нанял мага, а параллельно с ним детективов, которым поручил искать все, что может оказаться подозрительным. В биографиях твоих мужей, в биографиях твоих знакомых, наших родственников и всех, кого можно было заподозрить в злом умысле, — отмолчавшись немного и отдышавшись после спора, отец продолжил рассказ. — Не сразу, потратив что-то около года на поиски всего подряд, но детективы вышли на историю рода Рианвейл. Пришлось выложить круглую сумму, чтобы получить доступ в архив рода, закрытый для посторонних. А хроники там оказались прелюбопытные. Знал бы, что этот юнец может так подпортить твою репутацию, Тьяна, ни за что бы тебя за него замуж не отдал! — отец снова замолчал, с трудом справляясь с вспышкой гнева, которым был всегда подвержен.
Маг пошевелился и вздохнул. Герцог, который сидел рядом со мной, сжал мою ладонь покрепче, успокаивая. А все остальные, не шелохнувшись смотрели пристально на барона, не собираясь пропускать даже слово.
— После того, как выяснил, что да как…, - барон тяжело дышал, но рассказ продолжил, с трудом держа себя в руках. — Долго думал, как избавить тебя от этой шкатулки. Идея мне показалась прекрасной, найти того, кто сможет у тебя ее забрать. Все что нужно было, это чтобы мужчина оказался подходящим. Именно тогда я попросил, чего мне это стоило, никто не знает и не зачем, чтобы меня принял Трой Церинали. Лет двадцать назад я его неплохо знал и в память о старой дружбе он согласился со мной увидеться. В ответ на все мои просьбы он только посоветовал обратиться к гадалке и сказал к какой. Вручил рабский ошейник и с комментарием, мол пригодится. К гадалке я сходил. Она наплела с три короба, про последний выбор и про то, что доброволец подойдет идеально. А тут как назло пришел к тебе свататься бесстрашный жених, очередной. Ну я и поставил условие, что приданое твое, Тьяна, он получит не раньше, чем принесет шкатулку, которую ты должна отдать ему добровольно. Судя по тому, что и он умер, шкатулку ты ему отдать не пожелала и он решил забрать ее сам, без разрешения.
На этих словах отца судорожно вздохнула, и схватилась второй рукой за запястье Дэрта, пытаясь убедиться, что вот он рядом, живой сидит. Барон кинул на нас задумчивый взгляд, потом отвел глаза и продолжил:
— Я долго ломал голову над тем, кого же можно считать подходящим для того, чтобы ты отдала шкатулку и больше не висело ее проклятье над тобой. Всю голову сломал и так и эдак думал, а придумать не получалось. Я и мать твою надоумил попросить у тебя шкатулку в подарок, мол понравилась… Мы с ней уже прожили жизнь, нам проклятье не так страшно… И знакомых посылал, чтобы выкупили у тебя шкатулку, и воров… Воры умирали, шкатулка возвращалась к тебе чудесным образом, как бы далеко ее не уносили. Воров мне не было жалко. Что мне смерть какого-то проходимца? Очередному добровольцу я отказал сначала, а потом согласился. Твою репутацию уже не спас бы и монастырь, а надежда, что от шкатулки удастся избавиться, оставалась. Умер и он, предупреждение, что шкатулка должна быть отдана добровольно, не помогло и в этот раз. Шестого негодяя я выбрал сам, прижал его долгами, заставил попробовать втереться к тебе в доверие… А он возьми и вывернись и потребуй с меня денег для начала, если я хочу, чтобы шкатулка не ему досталась, а мне. Еще ему приглянулось Тьянино приданое. Этот подлец шантажировал меня тем, что поведает всем о том, что у черной вдовы редкий артефакт имеется. А огласка мне нужна была меньше всего. Я подумывал о том, чтобы убрать его, но решил не разбрасываться ценным материалом. Выдал дочь замуж, предупредив, что этот подлец не проживет и дня, если с Тьяной что-нибудь случится. А потом вспомнил про рабский ошейник, только поздно вспомнил. Он после визита к Трою валялся у меня в кабинете, я про него и думать забыл, не иначе шутки старого мага, потому как ума не могу приложить, как я про него смог забыть… Но забыл… А как нашел и вспомнил, так не сразу решился использовать. Уже после свадьбы надел на этого идиота, вот только это его не спасло. Все-таки взял он шкатулку без спроса, иначе его смерть не объяснить. После этой смерти, шестой по счету, я долго не решался действовать, подумывая о том, что может это судьба у моей дочери такая, всю жизнь прожить в одиночестве. А потом не удержался в седьмой раз. Нашел того, кого можно было прижать долгами, обезопасив себя тем, что в случае неисполнения приказов, некоторые его делишки станут известны властям. Срок ему грозил за это и немалый. Люди, нанятые мной должны были следить за тем, чтобы он, когда познакомится с Тьяной и наденет на нее ошейник да заберет шкатулку, не забыл о том, что ошейник нужно снять.
На этом месте с трудом сдержалась от того, чтобы выйти и хлопнуть дверью. Мне не хотелось слушать всю эту мерзость. Но вместо этого спросила:
— А сами, барон, почему же на дочь ошейник не надели?
— Не смог, — сознался отец не глядя мне в глаза.
Значит думал он о такой возможности. Думал и, возможно, не раз, как я приезжала в гости, примерялся ко мне с этим ошейником. Как же гадко все это… И то, как он пытается в заботу облечь свои меркантильные интересы… И то, как он поступал со всеми нами… С моими погибшими супругами, со мной… О том, что дочери может быть плохо из-за всех этих смертей, он даже и не подумал… И не задумываясь давил мое сопротивление на корню, грозя сумасшедшим домом… Как же это мерзко, как гадко… Глаза от сдерживаемых слез щипало неимоверно, но я сидела и крепилась, собираясь дослушать все, а там решить как жить дальше.
— Граф решил сыграть в свою игру и использовал ошейник не по назначению. Об этом я узнал, когда увидел артефакт на герцоге. Видеть я его мог в действительности на тот момент являясь владельцем этой вещи. И я решил рискнуть, дать согласие на брак и использовать вместо графа Валовски герцога Абиэйгла. У меня всегда оставался запасной вариант с графом. Но ошейник надо было снять. Любым способом… Вот только сделали это раньше чем я смог придумать, как это провернуть.
— По вашему выходило, что умрет один, заменим другим? — с презрением спросила отца. — Это мерзко звучит, барон Файран.
— Тьяна, — Его Светлость с сочувствием глянул на меня, по его губам скользнула понимающая усмешка. — Дай до рассказать барону. Мы до сих пор так еще и не знаем, в чем же причина… Почему нельзя было брать амулет без спроса…
— Молчу, — опустила глаза, чтобы не видеть налитое кровью лицо отца.
— Кто снял ошейник, я вам не скажу, потому что не знаю… А шкатулка, хотелось бы, все-таки, Тьяна, чтобы ты отдала ее своему жениху, а он передал мне. Проклятье уйдет вместе с артефактом, а ты останешься цела и невредима, как и твой будущий супруг, — барон все еще умудрялся держать себя в руках, хоть последние слова и процедил сквозь зубы.
— А что за проклятье, на самом деле, наложено на шкатулку? — спросил маг, человек, который по идее должен был видеть это все сам и знать, но оказался беспомощен перед чужим волшебством.
— Тут все сложно и смутно. Женщины в роду Рианвейлов были хранительницами наследия Елиана Могущественного. Но далеко не каждой можно было доверить хранение. Хранительница артефакта всегда передавала шкатулку той, кто могла сохранить его и передать тому, кто смог бы безбоязненно взять ее в руки и остаться в живых. Вот только по какому принципу отбирался тот, кто мог взять шкатулку и открыть ее, мне неведомо. Бабушка покойного барона Рианвейл несколько тронулась умом и не смогла дать никакого ответа на вопрос, почему отдала шкатулку внуку. А более живых хранительниц не осталось. Ведь в хрониках рода говорилось о том, что мужья или просто случайные знакомые хранительниц гибли, если шкатулка попадала к ним в руки. Я только знаю, что шкатулка должна быть отдана добровольно и тому, кто сможет ее открыть. Если хранительница отдаст ее не тому человеку, то и она, и он оба погибнут. Если шкатулку взять без спроса, то гибнет только тот, кто ее попытался забрать, не спросив. Все это я выяснял методом проб и ошибок. И эти сведения выводы, которые я сделал, пытаясь забрать шкатулку у Тьяны, через разных людей.
