Ну, кретины! Не могли придумать что-нибудь получше? Если ты все это вылакаешь, ты помрешь! Бетти только взглянула на меня. Но так, что я все понял. У нее было двое детей, которые никогда не навещали ее и не писали писем. Она

уборщица в дешевом отеле. А когда-то, при первой нашей встрече, на ней было шикарное дорогое платье, на элегантных ножках красовались дорогие туфли. Великолепная фигура, почти совершенная. Безумные глаза. Фонтан веселья. Она сбежала от богатого мужа, развелась с ним, и он погиб в автомобильной катастрофе, пьяный, сгорел в Коннектикуте.

Тебе не удастся обуздать ее, говорили мне все, кто знал ее.

Так оно и вышло. Но что-то я должен был сделать.

Послушай, начал я, будет лучше, если я заберу все это пойло к себе и буду время от времени подкидывать тебе по бутылочке. Клянусь, я не притронусь к ним. Не трогай, сказала Бетти, даже не посмотрев на меня. Ее комната находилась на самом верхнем этаже, и она сидела в кресле у окна и наблюдала за утренним движением на дорогах. Я подошел ближе.

Знаешь, сейчас я никакой. Мне нужно идти. Но я прошу тебя, ради Бога, притормози!

Обязательно, бесцветным голосом ответила она. Я наклонился и поцеловал ее на прощание. Наверное, недели через полторы я снова зашел. На стук никто не отозвался.

Бетти! Бетти! С тобой все в порядке? Я повернул ручку. Дверь была не заперта. Я вошел и увидел развороченную кровать. Огромное кровавое пятно расползлось по простыне.

О, черт! вырвалось у меня. Я осмотрел бутылки, они были пусты. В дверях появилась пожилая француженка владелица отеля. . Она в главной окружной больнице. Ей было очень плохо, и я вызвала скорую, прошлой ночью.

Она одна все это выпила? Был у нее какой-то помощник. Я спустился вниз, сел в машину и поехал в больницу. Я хорошо знал это место. В крошечной палате было три или четыре койки. Какая-то женщина сидела в проходе, жевала яблоко и хохотала со своими двумя посетительницами. Я задернул занавеску вокруг кровати Бетти, сел на стул и склонился к изголовью. Бетти! Бетти!

Я в з я л е е р у к у.

- Б е т т и ! И она открыла глаза. Они снова были прекрасны. Ясная, бездонная голубизна.

Я знала, что это будишь ты, прошептала она. И закрыла глаза. Губы ее потрескались. В уголках рта засохла желтая слюна. Я взял салфетку, смочил ее из графина и обтер ей рот, лицо, руки и шею. Потом я намочил другую салфетку, выжал немного воды ей в рот и освежил губы. Затем я расчесал ей волосы. За занавеской продолжали гоготать.

Бетти, Бетти, Бетти. Ну, прошу тебя, выпей немного воды, всего маленький глоток, не надо много, глоточек. Она не отвечала. Я бился минут десять. Бесполезно. В уголках рта снова скопилась слюна. Я вытер. Наконец я встал и отдернул занавеску. От моего взгляда все три женщины разом заткнулись. Я вышел из палаты и подошел к дежурной сестре. Послушайте, почему вы ничего не делаете с той женщиной из 45-й палаты? Бетти Уильяме. Все, что можем, мы делаем, сэр. Но возле нее никого нет. Мы регулярно делаем обходы. А где доктора? Я не вижу ни одного доктора. Доктор ее уже осмотрел, сэр. Ее нельзя оставлять одну! Мы делаем все, что в наших силах, сэр. СЭР! СЭР! СЭР! ЗАБУДЬТЕ ВЫ ЭТОТ ВАШ "СЭР", ПОНЯТНО? Клянусь, если бы это был президент или сенатор, пусть даже мэр или какой-нибудь богатый сукин сын, здесь бы все кишело докторами, и вы бы все торчали в этой палате и делали все, что положено! Почему вы обрекаете ее на смерть? Что грешного в том, что она бедная?

Я же объясняю вам, сэр, мы делаем все возможное. Я вернусь через два часа. - Вы ее муж?

Да, я был ее гражданским мужем. Может, вы оставите ваше имя и номер телефона? Я назвался и поспешно удалился. 10 Похороны были назначены на 10.30 утра, но и к этому времени на улице уже стояло настоящее пекло. Я был одет в дешевый черный костюм, купленный и подогнанный в спешке. Это был мой первый новый костюм за последние годы. Сын Бетти заехал за мной на своем новеньком "мерседесе". Я вычислил его с помощью маленького лоскутка бумажки с адресом его тестя. Дважды я вызванивал его и, наконец, достал. Но его мать была уже мертва. Она умерла как раз в тот момент, когда он подошел к телефону. Малыш Ларри никогда не заботился об общественной морали. Он преспокойно воровал машины у своих друзей и умел увернуться и от обиженных товарищей, и от суда. Потом его призвали в армию, там он каким-то образом получил образование и после демобилизации нашел хорошо оплачиваемую работу. С тех пор он не навещал свою мать. Где твоя сестра? поинтересовался я. - Понятия не имею.

Отличный автомобиль. Работает почти бесшумно. Ларри улыбнулся. Это ему нравилось. На церемонию нас отправилось трое: сын, любовник и сумасшедшая сестра хозяйки отеля п.о имени Марси. Марси никогда ничего не говорила. Бессмысленная улыбка навсегда застыла на ее губах. Кожа ее была бела, как эмаль. Волосы на голове мертвенно-желтые, поверх нелепая шляпа. Хозяйка послала ее вместо себя. Сама она оставалась следить за отелем. Как всегда, я был с похмелья. Мы остановились выпить кофе. С организацией похорон прошло не все гладко. Ларри повздорил с католическим священником. У него были сомнения, что Бетти настоящая католичка. И он отказывался служить. Но в конце концов, сговорились на неполную службу. Что ж, урезанная церемония все же лучше, чем совсем ничего. И с цветами вышла неувязка. Я купил венок и попросил в цветочном магазине вплести в него розы. Они трудились до обеда. Дама из магазина была знакома с Бетти. Они вместе квасили, еще когда мы с Бетти имели общую квартиру и собаку. Делси вот как ее звали. Я всегда порывался разведать, что таится у Дел-си между ног, но почему-то сдерживал себя. Она позвонила мне.

Хэнк, ты знаешь, что сделали эти кретины?! Какие кретины?

Ну, эти тупоголовые выродки из морга. Что они сделали?

Я отослала твой венок с нашим посыльным, а они не захотели взять его. Сказали, что уже закрылись. Ты же знаешь, как туда долго добираться. И чем кончилось?

Ну, потом они разрешили оставить его на улице, а в холодильник так и не поставили. Что оставалось делать? Парень оставил его у двери. Слушай, я не понимаю этих людей!

Я вообще людей не понимаю, Делси. Будь они в морге, будь в Белом Доме.