Наваждение и действие божественного таланта прекращается. Я с участившимся дыханием стою перед Маркусом и пытаюсь успокоиться. Рано все-таки мне такое исполнять. Не хватает во мне гибкости и сексуальности, нечем еще покорять и уничтожать.

-- Господин? - кажется это слово звучит получше хозяина. Во всяком случае моя растоптанная гордость не так сильно противится.

-- Знаешь, лисенок, это было нечто. Пожалуй у тебя самый выдающийся талант из всех что я видел. А видел я много! И ни один божественный танцор не сравнится с тобой, уж поверь мне. Тебе не хватает исконно женского очарования и сексуальности, но даже так ты весьма...хха, божественна! Никогда не думал, что скажу такое, но это было восхитительно, волнительно и заставило меня почувствовать.

-- Я...

-- Ты теперь мой драгоценный питомец, которого никто не посмеет и пальцем тронуть...это понятно парни?

-- Так точно, босс!

-- Других тоже предупредите, чтобы не было проблем в будущем из-за незнания. Пойдем, поужинаем, заодно и поговорим.

Стол был уже накрыт, хотя за сегодня я ни разу не видела слуг. Мясу я обрадовалась как голодный хищник. Если коротко, то теперь я ценный, неприкасаемый и крайне забавный зверек. Маркусу стало интересно посмотреть, что же станет с танцем, когда я стану старше и хоть чуточку оформлюсь и стану больше похожа на девушку, а не на щипаного цыпленка. Поэтому с завтрашнего утра я начинаю познавать будни питомца в самой светлой его интерпретации. То есть меня будут холить и лелеять, чтобы потом с гордостью и презрением к окружающим, выставить готовый результат. Ни единого заверения в светлом будущем не поступило, он лишь подождет, а потом воспользуется всем, что может предложить как мое тело, так и талант. В общем, ожидаемо, но все равно слышать это было горько и больно. Но выбора мне не предоставили, а выхода я не видела, ошейник весьма красноречиво обхватывал мою шею.

Уже через неделю мне было позволено выходить из квартиры, чему я обрадовалась, правда лишь в сопровождении охраны, но даже это меня не остановило. Правда был неприятный инцедент, через два дня после моего выступления на крыше в квартиру Маркуса, каким-то образом прошел Кир, но даже слова не успел сказать, как оказался скручен двумя охранниками и уведен. Что с ним стало, не интересовалась, чтобы не портить себе аппетит. Так что сейчас я в сопровождении двух амбалов и того самого Джера, оказавшегося знатоком моды и модельером, отправилась по магазинам. Сегодня меня освободили от занятий с учителем, который рассказывал мне об истории и географии нашего мира. Завтра меня будут мучить математикой и физикой, потом химией и биологией, затем будет обучение правописанию и чтению. В общем жизнь моя расписана буквально по минутам. Свободу я чувствую только в огромном спортзале, где отпускаю на волю саму себя. Ну и еще наверное за завтраком, когда у Маркуса нормальное настроение, точнее еще никто не успел испортить.

Потянулись однообразные, но спокойные и наполненные учебой дни. Потихоньку я начинала разбираться со школьной программой, чем был весьма доволен Маркус. Еще мне в курс включили изучение довольно специфического предмета. Не знаю, кого решил вырастить из меня этот человек, но в том, что он готовит меня под себя, сомнений не было. Мне рассказывали и показывали, благо лишь на записи, как правильно доставлять удовольствие, как себе так и мужчине. Было мерзко, противно, но пришлось смотреть...а потом по полтора часа отходить в горячей ванной, чтобы застывшие мышцы, снова обрели подвижность. Помимо всего прочего, Маркус вместе со мной съездил к одному известному Мастеру и заказал веера. Пока что лишь три пары, и еще две тренировочные. Ждать их изготовления нам пришлось три месяца. После чего у меня начались серьезные тренировки. В них к счастью никто не вмешивался, даже охрана оставалась за дверьми. Поэтому очень скоро они стали единственной отдушиной, где я могла побыть одна и такой как мне хотелось.

Жить рядом с Маркусом оказалось и легко и очень трудно одновременно. По прошествии где-то месяцев двух, он стал требовать от меня соблюдения правил и норм принятых в высоком обществе. Это было сложно, особенно мне привыкшей к более свободному стилю поведения. Теперь приходилось следить не только за словами, но и за интонациями. Малейшее отклонение и нагрузка на занятиях взлетала вдвое. Что произойдет, если я не справлюсь, мне узнавать не хотелось, поэтому напрягая все силы и даже больше, я выплывала. День-два и все приходило в норму. Вообще Маркус никогда не требовал от меня особого отношения, поклонов при встрече, или падения ниц, что было весьма распространено, нет. Ему больше нравилось легкая фамильярность наедине, что тоже давалось мне не просто. Иногда он пропадал на пару тройку дней, после чего приходил довольный и едва ли не счастливый. Пару раз в такие его приходы, я заметила капли крови на его брюках. Спрашивать о его времяпрепровождении расхотелось сразу же.

Джер за время нашего знакомства успел сделать для меня множество разнообразных нарядов. Да уж Маркус предпочитал все эксклюзивное, поэтому вся моя одежда существовала в единичном экземпляре. Но больше всего мне нравилось разрабатывать на пару с модельером наряды для танцев. Вот уж где наши с ним фантазии отрывались во всю! Сложности были с подбором тканей, но Джер оказался действительно выдающимся профессионалом и с блеском выходил из сложных ситуаций. Когда он первый раз увидел кусочек моей тренировки на которую пришел с Маркусом, он загорелся таким азартом, что мне поначалу даже страшно было. Ничего привыкла, даже смеяться начала снова.

Сейчас, когда прошло уже больше полугода с момента моего попадания к Маркусу, я себя не узнавала. И в зеркале и эмоционально. Отражение мое претерпело потрясающие изменения. У меня не просто появился намек на верхние 'вторичные половые признаки', а довольно конкретно так все выросло. Неполный второй размер, пусть и не особо радует, но смотрится очень даже красиво. Как говорит Джер для четырнадцати лет это нормально, может даже еще подрастет грудь за этот год. Бедра тоже округлились, да и вообще я теперь хоть и занималась как проклятая, коей в принципе и являюсь, но болезненная худоба ушла. Во всяком случае, когда Маркус в последний раз, пару дней назад, завалился ко мне в ванную, то был весьма доволен результатом. Быть оцененной кобылой мне не понравилось, но куда деваться? Ошейник все так же оплетает мою шею, и покидать ее вряд ли соберется.

-- Лисенок бери свои веера для экспромта, и пойдем. Ну и переоденься во что-нибудь более откровенное. - Маркус оторвал меня от чтения и едва ли не за шкирку закинул в комнату. - Быстрее-быстрее! Сегодня развлечешь меня и моих партнеров. У нас будет обед в зале собраний, там как раз есть место для тебя. Пора бы тебе уже привыкать...думаю через пару месяцев, можно будет даже спуститься в подвал...для начала просто посмотреть...

Про подвал я слышала многое. Никто мне естественно ничего не рассказывал, но обрывки разговоров охранников или слуг я иногда улавливала. Там располагался закрытый клуб для любителей провести время жестко и даже жестоко. Кровавые действа на сцене норма, секс прямо за столиком и вовсе рядовое событие, а убийства хоть и редкость, но тоже не считаются чем-то из ряда вон. Естественно гибнут там не посетители, а рабы, но смотреть на это...я такого не понимаю...хотя и знаю, что когда-нибудь возможно я окажусь на месте этих несчастных. Туда мне не хотелось, но кто будет спрашивать, чего мне хочется? Ну кроме Джера и то лишь в вопросах нарядов.

Именно поэтому я безропотно натягивала на красивое кружевное белье прозрачный сверкающий топ и юбку состоящую из разноцветных, но тоже абсолютно прозрачных длинных лоскутков. Попутно зацепила небольшой чемоданчик с веерами и вышла из комнаты. Поежившись под изучающим взглядом Маркуса, все же нашла в себе силы расправить плечи. За что получила довольную ухмылку. Я уже давно заметила, что он испытывает удовольствие когда ему сопротивляются, не сильно и не в тех случаях когда он действительно ломает. От меня он просто ждет определенной реакции, и я его не разочаровываю, иногда позволяя себе чуть больше. Определять ту грань за которую нельзя переступить очень сложно и порой это зависит от настроения, в котором он находится сейчас, а определить его сложно, так как на лице мало что отражается.