http://vk.com/album41941859_182312238 Как всегда тут картинки.

Смерть… Как много в этом слове. Как сильно оно и могущественно. Смерть — это конец одного пути и начало другого. Помнится, Гендальф как — то красиво это описывал, но я уже не помню, хотя фильм хороший.

Вот и сейчас я понимаю, что умер. Точнее умираю, я смотрю на темнеющий потолок и, кажется, становится холоднее, не могу вспомнить, что же именно со мной случилось. Я лежу тут, в глазах мутная пелена, что не дает мне нормально видеть.

Передо мной стоит какой — то тип, не вижу его лица, но фиолетовые глаза очень яркие. Он улыбнулся и ушел. А я остался таять и умирать.

Как же меня зовут? Не помню. Почему я ничего не помню? Что же со мной?

Я что — то слышу. Завывания или молитва.

С трудом перевожу взгляд и вижу нескольких типов в черных балахонах. Кажется, понимаю. Я тут жертва в их ритуале. Я лежу на чем — то, вроде пьедестале или столе, вокруг много свечей, но их сложно разглядеть.

Я умираю… Умираю в забвении… Сил больше нет… Клонит в сон… Нужно немного отдохнуть… Совсем чуть — чуть…

— Удачи тебе, я буду следить за твоим ростом, смотри, не умри раньше времени…

— Не спи тут, проедешь свою остановку. — Услышал я веселый голос и проснулся. Разлепил глаза и попытался сфокусировать взгляд. Я сидел в обычной электричке, синие пластиковые скамейки, мусор под ними и наклейки — рекламы, стертые временем. Потрепанные от сдернутых объявлений стены и окна выглядели слегка угнетающе. В окне мимо проплывает неизвестный осенний пейзаж. Серое небо, сухие деревья, иногда видны надгробия. Мрачновато. — Проснулся? — Вновь услышал я.

Передо мной сидела высокая красивая женщина, на вид лет тридцати. Она оказалась невероятно красивой. Бледная кожа, длинные, до талии, черные, как тьма, волосы, серые глаза. А вот зрачок оказался необычен, он был в форме семиконечной звезды. Одета она была в черный кожаный костюм, красиво облегающий ее идеальную фигуру. Я просто завис, наблюдая за таким совершенством.

— Здрасте. — Выдал я.

— Привет, малыш. Ну, смотри не пропахай мимо. — Улыбнулась она.

— А где я?

— Ты в поезде, капитан. — Хихикнула она.

— Что это за поезд? И как я в нем оказался?

— Это просто поезд. А отвезет он тебя туда, куда попросишь. Оказался ты в нем после смерти. — Ответила она.

— Так я умер? — Офигел я и опустил голову. Умер. Не может быть! Нет, может, они ведь убили меня.

— Ага. Может тебя в жертву демонам принесли, я не уточняла. — Усмехнулась она.

— Ну, тогда я был бы в Аду. — Фыркнул я.

— Не факт. — Возразила она. — Дьяволу не нужны жертвы, и только идиоты думают, что правителю Ада непременно нужна жизнь нескольких смертных. — Усмехнулась она. — У него и так территория переполнена грешниками, а тут еще и жертвы. Будь жертва добровольной или хотя бы магом, еще куда ни шло, а так. — Махнула она рукой.

— Вот значит как. — Откинулся я на спинку скамьи. — Значит, я еду в Загробный мир?

— Не совсем. Твоя душа оказалась посильнее многих и ты явно не хочешь простого перерождения. Вот я и решила дать тебе шанс. Куда ты хочешь? Чего ты хочешь? — Улыбнулась она.

— Жить. — Сказал я первое, что пришло на ум.

— Хмммм… — Задумалась она. — Придумала! Вот это тебе подойдет. — Улыбнулась она.

— Что? — Не понимал я.

— Сам поймешь. Вставай. Твоя остановка. — Она потянула меня за рукав и потащила к выходу.

Электричка тормозила и остановилась у платформы. Дверь открылась, и оттуда полился свет.

— Это тут. Удачи. — Она пинком ускорила мой путь.

— А кто вы? — Все же спросил я, когда она толкала меня в свету. И ответ я получил только когда уже вышел.

— Я — Морриган, богиня Смерти…

— Ауч! — Вырвалось у меня от боли. Я ударился головой обо что — то и, кажется, набил шишку. Могла бы и полегче толкать. Куда это меня занесло? Улица. Простая улица. Не средневековая, как я боялся. Домой что ли попал?

— Лукси, ты в порядке? — Спросил кто — то. Лукси? Кто это? Я повернулся и увидел молодую светловолосую женщину, с длинными волнистыми волосами. Красивая. И очень высокая. Она помогла мне встать и отряхнула меня. Только сейчас я понял, насколько я маленького роста. Я просто карлик! Я посмотрел на свои руки. Это руки ребенка! Но я же был взрослым. Черт, как же меня звали? Не помню. Так, нужно успокоиться! Потом буду страдать. Лучше не выдавать свое состояние. Не поймут. Испугаются.

— Нормально. — Ответил я. — Мама…

Но реакция женщины меня удивила. Я сначала подумал, что ошибся и был готов к бури или порицаниям. Но женщина только улыбнулась, так радостно и счастливо. Из глаз ее полились слезы. Она обняла меня и прижала к себе.

— Наконец ты назвал меня мамой. — Улыбалась она. — Я знала, что все пройдет, и ты будешь в порядке.

Она расцеловала меня в щеки. Я стоял и не понимал сути происходящего. Эта женщина была такой счастливой, что я просто не решился прервать ее или разочаровать. Я почувствовал какое — то тепло. Странное тепло. Но очень приятное.

Она взяла меня за руку и повела домой, насколько я понял. Шли мы по улицам красивого города. Кстати, только сейчас я понял, что говорил с ней по — английски, а этот язык мне всегда не давался. Но я так все хорошо понимал, что неудобства не было. Знаки и вывески на магазинах тут тоже были на иностранном языке. Множество машин ехали по дорогам, много людей шагали по своим делам. У меня все больше было подозрение, что я нахожусь или в Америке или Англии. Потому как ничего другого предположить не мог.

Мы прошли по парку, тут было много людей, большинство отдыхали, лежа на траве. Там я заметил надпись Площадь Сохо. Точно, я в Лондоне. Помню, как — то просматривал карты и видел это название.

Мы прошли по скверу, на траве лежало много народу, отдыхали. Прошли сквозь парк, и прямо рядом был большой дом в несколько этажей. Мы вошли в подъезд и зашагали по лестнице на четвертый этаж. Дошли до двери и вошли.

Милая трехкомнатная квартира, светлые стены, все красиво, чисто, мебель новая, как мне кажется, дорогая. Значит, семья состоятельная.

— Дорогой! — Женщина побежала вперед.

— Да? Вы уж вернулись. Как Лукси? — Спросил он. Это был высокий молодой мужчина спортивного телосложения, одетый в простые джинсы и футболку, с черными волосами и округлой бородой. Женщина кинулась ему на шею.

— Лукси назвал меня мамой. Наконец — то ему стало лучше. — Радовалась она. Мужчина услышал это и тоже счастливо улыбнулся. Затем они уже оба заключили меня в объятиях.

Я ничего не понимаю. Дальнейшие события прошли очень быстро. Меня посадили за стол и накормили. Я сам поел, чем еще больше обрадовал родителей, а назвав того мужчину отцом, увидел, как и он плачет. Затем они вызвали врача. Пожилой мужчина, похожий на доктора Айболита, осмотрел меня и поговорил со мной. Я нормально отвечал, что и его обрадовало. Так, кажется, я начинаю понимать, этот Лукси не их ребенок, и он то ли болен, то ли отсталый в развитии. Вот они и радуются, что он пошел на поправку. Потом я поговорил с врачом и наконец, узнал свое имя. Луксиния Гримхольд, восемь лет. Я — приемный ребенок в этой молодой семье. Родители погибли, когда я был еще ребенком, несколько лет жил в приюте, пока это семья не забрала меня к себе. Было очень много психических расстройств, потому как погибли родители крайне ужасно и на его глазах, что отразилось на психике. Мистер и Миссис Хеспи, такова фамилия новых родителей. Аманда и Стивен Хеспи; но мою фамилию оставили, как была. Ребенок был очень тихим и молчаливым, отставал в умственном развитии и обучался на дому. Они вот уже три года совместной со мной жизнью надеялись, что я поправлюсь. Сами они детей иметь не могут, причину не знаю, но и так понятно.