– Ещё раз бросишь на свою кровать – спалю её к шархам дотла, – спокойненько так предупредила.

– Казенное имущество, – возразил он, приподнимая бровь. У меня, что ли научился?

– Тогда только постель, – послушно перефразировала я. Теперь он никак не прокомментировал угрозу, вместо этого похабно улыбнулся и выдал вполне ожидаемое.

– Слушай, а мне твоя предыдущая поза кошечки очень понравилась, сексуально так…

– Судя по твоему состоянию, тебе даже предсмертные хрипы туберкулезника в моем исполнении покажутся сексуальными, – прошипела я в ответ. Он хмыкнул и, не отрицая, отошел, наконец, от кровати. Я попыталась пробить купол, так на пробу, поняла, что угроблю на это большую часть резерва (а значит, пока повременим). Он вновь хмыкнул (заметил попытку) и с непередаваемым превосходством взглянул на меня. Ответила невинной улыбкой и пожатием плеч. – Ну и чего тебе надобно, старче? Что ты хочешь за мое исцеление?

– Хочу, чтобы ты удовлетворила… мое любопытство, – он подошел к столу и налил два бокала вина. Вернулся обратно к кровати и протянул один мне. – Насчет твоих любовников. – уточнил он, а я закатила глаза. Сдались они ему? Он все ещё стоял напротив, протягивая вино, и я покачала головой, отказываясь от вина. – Ну и зря… Эльфийское. Ты такого ещё не пила.

– Ты в этом уверен? – съехидничала я.

– ДА, действительно, не подумал, – с сарказмом протянул Аллитер. – И часто ты отдавалась за бокал вина? – он что, всерьез думает меня этим оскорбить?

– Это и есть вопрос, из-за которого ты меня сюда переместил? – с искренним сомнением в его умственных способностях, уточнила я.

– Нет, конечно, – прошипел Регейро.– Это можно сказать побочный. Я хотел уточнить насчет Магистра Исиана и Магистра Захария. Ведь они тебе не нравились, ты этого даже не пыталась скрыть. Неужели денег не хватило откупиться за экзамен?

– Ну что ты?! Просто решила сэкономить, – насмешливо протянула я. Он серьезно думает, что я буду с ним откровенничать? Они, действительно, были мне противны, особенно после того как озвучили немного нестандартное требование, но иначе удовлетворительную оценку за экзамен мне было просто не получить. Они даже на тройную ставку обычного тарифа не согласились. Можно было и дальше торговаться, но я по их взглядам поняла, что это бесполезно. Им захотелось сладенького, того, что за деньги не купишь. И не то, чтобы я что-то теряла, просто сама ситуация омерзительна. Пожала плечами на откровенно ошарашенный взгляд Аллитера и решила его добить (не помню, у кого из девчонок впервые услышала эту фразу, но запомнила крепко). – Мне что, дырку жаль, что ли? – Аллитер замер, не донеся бокал до рта. Шарх, вот надо было парой секунд позже сказать! Регейро отвёл взгляд и неторопливо вернулся к столу. Поставил мой бокал на него и окинул меня каким-то особо презрительным взглядом.

– Как цинично, Кейра, – протянул он, делая глоток вина. – Не ожидал подобного даже от тебя. – я вновь пожала плечами: мол, что поделаешь. – Тебе ведь только 20 лет, а ты…– подобрать слов он не смог. Через три месяца будет 21. Но не в этом суть.

– Иногда возраст определяется не количеством прожитых лет, Регейро, – абсолютно серьезно сказала я. И что-то в этой фразе зацепило его.

– Тебе сколько лет было, когда ты осиротела? – взгляд его стал испытующим. Молчу, приподнимая бровь, он же не отстает. – И что стало с Родом? – это он про то, что в моем личном деле напротив главы рода – прочерк? Вариантов на самом деле немного (помимо реальной причины): я – последний представитель вымирающего Рода, кроме меня в нем только женщины, или же я – изгнанник.

– Мы закончили с вопросами по поводу моих любовников? – уточнила я, когда пауза прилично затянулась.

– Нет! – рявкнул Аллитер. – И слезь, наконец, с кровати! Я женщин не насилую. И вообще, это мое любимое постельное белье. – Я спустилась на пол, но не потому что поверила или решила послушаться. Просто неудобно и, вообще, неустойчиво стоять на мягкой перине.

– Красное? – уточнила я ехидно. – Знаешь, а мои подозрения-то усиливаются…

– Ещё один намек на мой гомосексуализм, – угрожающе начал Аллитер. – и я буду долго, вдумчиво и со вкусом доказывать тебе всю несостоятельность обвинений. Вот в этой постели!

– Какой гомосексуализм? Даже не думала! Тем более ещё вчера убедилась, что ты реагируешь на баб, – невинная улыбка и заключительный удар. – Подозрения, причем небеспочвенные, только на твою бисексуальность. – Всё! Довела до ручки! Теперь и у него задергался глаз. Вот, чтоб ты подавился своими угрозами! А теперь ещё маслица в огонь подольем. – Ну, это когда и с мальчиками и с девочками…

– Женщины, Кейра, – прошипел Регейро, отставляя бокал и подходя ко мне. – Только женщины помимо меня были в этой кровати.– Ну, с этим тоже можно поспорить – ведь до него эта комната была во владениях другого аристократа, и кровать, следовательно, тоже. Но сейчас речь не об этом.

– Всё-всё! Спокойно! – мирным тоном начала я (так, наверное, с умалишенными разговаривают). – Ты главное не нервничай! Понимаю, сложно смириться с нетрадиционной ориентацией…

– КЕЙРА! – рявкнул он, угрожающе нависая надо мной. Руки сжаты в кулаки, такое ощущение, что сейчас ударит. На всякий случай наложила на себя щит, не хотелось бы загреметь в лечебное крыло на пустом месте. Наверное, он заметил щит, раз как-то очень быстро остыл. Точнее попытался. Прикрыв глаза, он, скорее всего, досчитал про себя до десяти, а потом почему-то уже вслух продолжил. – Десять, десять, десять…

– Попробуй до ста, – предложила я максимально наивным тоном. Не, я не издеваюсь, я только учусь.

– Я НЕ бью женщин! – твердо глядя мне в глаза, выдал Аллитер абсолютно серьезным тоном. Это он вот сейчас себя убеждает или меня тонко оскорбляет?

– А я, по-твоему, кто? – возмутилась я искренне. И в ответ на его непонимающий взгляд (в чем собственно претензия) взгляд, пояснила, не скрывая злости. – ТЫ четыре года планомерно избивал меня на спаррингах. Или хочешь сказать, что это не так?!

– На спаррингах ты – сокурсник, будущий боевой маг! Или думаешь, противники тебя жалеть будут?– нет, в этом, конечно, что-то есть. Да я и, в принципе, никогда не просила поблажек. Однако, с другой стороны, между ног своих сокурсников я никогда не била на спаррингах. Но, тролля ему в глотку, он сам сейчас подставляется.

– Значит, как только я оказываюсь в твоей спальне, так сразу становлюсь женщиной? – решила я окончательно загнать его в ловушку.

– За пределами тренировочной площадки, ты – женщина. – уточнил он.

– Ну вот я и поняла причину твоего внезапного интереса ко мне, – выдохнула я с демонстративным облегчением. Ещё и воображаемый пот вытерла со лба. Он ничего не понял, пришлось, как маленькому объяснять. – Я получается, в твоем воображении, два в одном. На полигоне – мальчик, за переделами – девочка. А с учетом твоей биссек… – заткнулась под очень красноречивым взглядом Аллитера. Нет, я – не трус, но повторное сотрясения мозга получить не хочется (в сказку про то, что он не бьет женщин, я, естественно не поверила). Шарх, а ведь так хотелось проехаться по его возбуждению (оба раза оно на полигоне проявилось). Молчим оба. Начало надоедать (купол-то он не убирает). Приподняла бровь, он все ещё молчит. Что за издевательство?! – И??? Ты думаешь меня выпускать?

– Последний вопрос… на сегодня, – Регейро был поразительно спокоен. Насчет твоих любовников. – Я застонала, не сдержалась, не смогла. – Конкретно насчет Теодора. Он настолько плох в постели? Отчего ты при виде него, так кривишься от отвращения? И вообще, зачем ты с ним спала? Симпатии твоей он не вызывал, да и не преподавал он у нас ничего…

– Это три вопроса. – из вредности уточнила я. Регейро прикрыл на мгновение глаза.

– Отвечай в любом порядке.

– Да с чего ты взял, что я с ним спала? Он, кстати, видел меня без рубашки после нашего спарринга в прошлом году. И даже полапать тогда же успел. – заметив, что он не понимает, о чем я говорю, уточнила. – Ну почти сразу после Нового года, когда ты мне сломал руку, пару ребер, да ещё сотрясение мозга устроил. – по его напряженному взгляду, поняла, что вспомнил, как и то, что магистр Теодор, действительно, тогда дежурил.