Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Шекспир

За преданность награда мне одна

Навечно мною боль обретена.

Шекспир

Когда говорят, что Шекспир видел больше, чем пони - мал, тем самым высокомерно умаляют мощь его разума, бессознательно впадая в заблуждение "университетских умов" его времени, ставивших Оксфорд выше харизмы. Шекспир не строил концепций, но его философия жизни и философия человека предвосхитили глубочайшие философские сочинения. Так что не Бэкон "писал" пьесы Шекспира, а Шекспир мог написать сочинения Бэкона. Слова А. Руге о том, что Шекспир "не имел философской системы", верны лишь в том отношении, что философия жизни бессистемна - как сама жизнь. Шекспира можно по-разному толковать, но с ним нельзя спорить, говорил Михоэлс, ибо, в конечном счете, он всегда оказывается прав. Ибо за правдой Шекспира - жизнь.

Пред великим английским поэтом восстали труднейшие проблемы

жизни, ответом на которые и были его произведения. Чем ужаснее

представлялась ему действительность, тем настоятельнее чувствовал он

потребность понять все то, что происходило вокруг него. Тот пессимизм,

о котором так приятно разговаривает Брандес, для Шекспира был не

теоретическим вопросом, которому он посвящал часы досуга, а вопросом

существования.

Джордж Рейнолдс в своем "Веке человеческом" собрал философские высказывания Шекспира о смысле и цели жизни - и что получилось? Получился вполне современный экзистенциальный спектакль-сюита.

Шекспира характеризует не неохватный кругозор, а невероятно глубокое чувство драматизма жизни. Именно это проникновение в "зазор бытия" обеспечило ему неувядаемость. Все, что написали ученые XVI-начала XVII века, сегодня безнадежно устарело; все, что сказал Шекспир о жизни и человеке, сегодня еще не понятно до конца.

Все мерзостно, что вижу я вокруг, пишет Шекспир в 66-м сонете.

Бесплодны все мне кажутся дела на этом свете, говорит Гамлет.

Мир - дикий сад, заросший сорняком, свидетельствует поэт.

Изнанка мира - тошнота, к такому выводу приходит Шекспир за 350 лет до Сартра.

"Ричард III" вполне мог быть написан в XX веке, во всяком случае - это образец глубоко трагедийного видения истории с ее "гениальными злодействами" и ненасытным стремлением "героев" к власти, но в еще большей степени образец обыденности зла.

Как выяснил В. Кауфман в книге "От Шекспира до экзистенциализма", поэту в исключительной мере присуще чувство трагизма существования. Это чувство та сила, что движет его пером.

Трагизм жизни, передаваемый творчеством Шекспира, считает Д. Д. Уилсон, это страдание самого Шекспира, преломленное его искусством. Настроения пьес - это настроения их автора: Шекспир родствен скорее Китсу и Достоевскому в их приверженности к Via dolorosa, чем к невозмутимому олимпийцу и чудовищному эгоцентристу Гете.

Потрясающие картины душевных мук, терзающих человека, вечная компонента шекспиризма. Осознав себя как личность, человек осознает и зло, коренящееся в себе, и свое одиночество в мире, и холодное безразличие пустых пространств.

Глубочайший источник трагического Шекспир находит в противоречиях, возникающих из высокого развития личности.

Высокий дух, духовные стремления людей, предвосхищает Шекспир Музиля, не менее опасны, чем зверство: зло коренится не только в недрах материи, но и в глубинах духа - отсюда трагедия Гамлета. Из стремления к добру возникает не меньше зла, говорит Шекспир, чем из злокозненности. Благородный разум приводит Гамлета и Брута к крови. Всякий раз, когда добро исторгается не из души, а из холодного разума, оно рождает зло. Главная мысль шекспировского экзистенциализма: благими намерениями рассудка устлана дорога в ад - идея, по сей день не усвоенная благодетелями человечества.

Эта мысль обыгрывается и с другой стороны. Чтоб добрым быть, я должен быть жесток, говорит Гамлет. Гамлет - человек, осознавший зло и страдания, которые оно причиняет, - заключает, что добро должно быть с кулаками.

Брут и Отелло, Лир и Антоний, Кориолан и Тимон - экзистенциалы человеческой свободы и человеческой ответственности. Шекспира глубоко волновало соотношение "я" и "они", и почти все его трагедии персонифицированные экзистенциальные драмы о трагической вине и ответственности личности.

Как у Фауста Кристофера Марло, у Шекспира свобода человека демонична, она таит в себе гибель - Гамлета, Макбета, Кориолана, Отелло, Лира.

Шекспир чувствовал опасность свободы неукорененного человека, открывающей жуткие перспективы для реализации бесчеловечности. Несвоевременная свобода - путь в ад. Такова одна из главных идей "мрачных трагедий" Шекспира.

В философии Ясперса наличествует богатое смыслом понятие Gehause, скорлупы. За сотни лет до профессионального экзистенциалиста Шекспир пытался расколоть скорлупу бытия и добраться до ядра вещей.

У него присутствует и формула экзистенциализма:

"быть тем, что ты есть", "A am what I am. Be that hou knowst thou art". Я-то, что я есть, будь тем, что ты есть, пусть они будут тем, что они есть. Человек Шекспира ответствен за свой выбор. Доминанта шекспировской трагедии - "трагика утраты своего я".

В "Буре" произнесена даже ключевая фраза Киркегора:

"И мой удел - отчаяние" ("And my ending is dispair"). Дабы не поганить наши кристальные души, эта фраза "выпала" из всех шекспировских переводов эпилога.

Философия жизни Шекспира - призрачность жизни...

Мы созданы из вещества того же,

Что наши сны. И сном окружена

Вся наша маленькая жизнь.

Вершина экзистенциализма Шекспира - не в осознании дисгармонии мира и трагизма бытия, а в спокойствии духа, осознавшего абсурдность и тщету жизни, в стойкости человека перед трагизмом существования. Последние пьесы Шекспира и есть мудрость человека, проникшего в сердцевину Gehause и не отрекшегося от жизни. Экзистенциализм Великого Барда - в мужестве смотреть в лицо действительности без иллюзий и утешений, в приятии абсурда и решимости противостоять ему.

ЧЕЛОВЕК

Что развивается в трагедии? Какова цель ее? Человек и

народ. Судьба человеческая, судьба народная. Вот почему

Шекспир велик.

Пушкин

Шекспир это пророк, посланный Богом, чтобы возвестить нам

тайну, о человеке, души человеческой.

Достоевский

В драмах Шекспира начало и конец всему - человек.

Аникст

Шекспир уловил то подспудное, невысказанное и задолго до Свифта "возвестил нам тайну о человеке" - ту тайну, которую позже и с еще большей глубиной постигли Достоевский, Кафка и Джойс. Человеческие фикции знатока человеческого сердца и отношений между людьми - это глубина человеческой достоверности, человеческой многозначности, беспощадность человеческой правды. Человечность Шекспира - живость его героев.

Достаточно только вспомнить этого глупого старика Лира, большого

ребенка Отелло, упрямого и гордого школьника Кориолана, слабого

Гамлета, с его коротким дыханием и тучностью, эпилептика Цезаря,

глухого на одно ухо, суеверного, тщеславного, непоследовательного и,

несмотря на это, обладающего несомненным величием.

Человечность - не только слабость, но еще непоследовательность, немотивированность, противоречивость, амбивалентность. Таковы все герои Шекспира - от Гамлета "в хаки" до музыкального Калибана.

Формула человековедения Шекспира - "нет в мире виноватых" (как, впрочем, и невиновных). У него редки герои, не вызывающие сочувствия. Покаяние и искупление играют если не определяющую, то значительную роль. В "Генрихе V" король говорит: "Некоторая часть добра есть в дурных вещах, людям надо внимательно извлечь ее". А старик в "Макбете" идет дальше: "сделать добро из зла и друзей из врагов".

Шекспир - мастер человеческих темпераментов и человеческих страстей. "Шекспир - темперамент самый сильный, на какой человеческий организм способен". Без сильных страстей Шекспира не существует. Страсти человека сильнее Рима и всех земных царств. Объясняясь Клеопатре в любви, Антоний говорит:

46
{"b":"55161","o":1}