– Не все богатые дамочки средних лет спешат оказаться в постели с жиголо.

– Жиголо, – повторила Ева, осмысляя слово. – Для Зиглера это слишком изящно и игриво.

– Тогда кто?

– Подонок. Но это не меняет сути. Разумеется, не все замужние дамы в возрасте спешат оказаться в постели с молодым любовником, но Наташа превосходно подходит на роль его жертвы. Скажи она мне: да, он пытался со мной заигрывать, но я не плачу за секс, или у меня дома столько секса, что я не ищу никого на стороне, и я бы ей поверила. Она могла разыграть это дюжиной разных способов, но выбрала самый неудачный. И мне стало ясно, что она лжет.

– Как я понимаю, инстинкты тебя не обманули.

– Верно. Стоило мне поддеть пробку, и она выплеснула все наружу. Непростой этап в браке. Не понимаю, как можно использовать это в качестве оправдания за измену.

Рорк пробежал пальцами по ее руке.

– Вот потому-то, дорогая Ева, ты сидишь со мной за столом, а не рыдаешь обнаженной на улице.

– То же самое могу сказать в твой адрес. В общем, наболтала она с избытком. Совершила ошибку, а теперь пытается сохранить брак. «Прошу вас, не сообщайте ни о чем моему супругу, или он немедленно бросит меня». Зиглер, кстати, ничего ей не подсыпал. Она сама приняла его предложение, сняла номер в гостинице и заплатила ему за услуги. Но затем они с мужем решили наладить отношения, и она собралась порвать с любовником.

– Она считает, что очередная ложь поможет ей наладить отношения с мужем?

Довольная тем, что Рорк отреагировал на это в той же тональности, что и она, Ева подцепила сочный кусочек картофеля.

– Многие так считают. Я поинтересовалась, как бы повел себя ее муж, если бы узнал о случившемся. Наташа заявила, что он не склонен к насилию, но особой уверенности в ее голосе я не расслышала. Проверив прошлое этого парня, я выяснила, что он легко теряет контроль над собой. Выражается это, правда, исключительно в хамстве, – она прожевала ломтик картофеля, – и он мудак.

– Какого сорта? Тут немало разновидностей, – заметил Рорк.

– Это верно. Я бы сказала, женоненавистник, но это слишком изощренное словечко для того, кто относится к женщинам как к существам второго сорта. Пока мы беседовали, он явно нервничал. Но и злился. Вряд ли он воспринял всерьез допрос, проведенный двумя «девицами».

– Похоже, ему придется об этом пожалеть.

– Разве что я сумею засадить его в камеру. Но для этого мне необходимо присмотреться к его финансам. Деньги в семье принадлежат в основном жене. А поскольку парень, судя по всему, не промах, он наверняка сумел кое-что припрятать – чтобы не оказаться, к примеру, голым на улице. Обнаружив его тайные суммы, мы сможем проследить и расходы. Возможно, он платил Зиглеру. Или у него есть подружки на стороне, которые скрашивают неприятности в браке. Не исключено, что он оплачивал им подарки или номера в гостинице. Словом, нужно найти хоть что-то.

– Смотрю, ты его просто невзлюбила.

– Можно сказать и так.

– Стало быть, финансы. Охотно тебе помогу. Чем, ты сказала, он занимается?

– Связи с общественностью. И в этом он весьма неплох. Итак, Копли – один из главных в моем списке подозреваемых. Кроме него, там фигурирует писательница, которая тоже была клиенткой Зиглера и которую он поил своим чаем. У нее нет алиби на момент преступления. А еще – бывший боксер, а ныне владелец фитнес-зала. Зиглера он терпеть не мог, причем не без оснований. Но есть и другие, – признала она. – У нас полно тех, кто мог бы от души врезать Зиглеру статуэткой – и не без оснований.

– Почему бы тебе заранее не преподнести мне рождественский подарок? – предложил Рорк. – Дай мне список своих подозреваемых, а я проверю их финансы.

– И ты действительно воспримешь это как подарок?

– Знаешь, красть было чертовски забавно. – Откинувшись на спинку стула, он взял бокал с вином. – Только представь: ты крадешься по темным улицам, чтобы попасть туда, куда в обычное время вход тебе заказан. В места, заполненные прекраснейшими вещами, каких простому дублинскому сорванцу не суждено даже увидеть, не то что заполучить в свою собственность. И если поначалу мной двигало исключительно желание выжить, то позже все немного изменилось: взлом замков открыл передо мной целый мир новых возможностей. Это было своего рода искусство – вроде тех картин или драгоценностей, которые я мог украсть.

– Которые ты крал, – поправила Ева.

– Ну да, крал, – согласился Рорк с мечтательной улыбкой на лице. – Это затягивает. И дело не только в проворных пальцах и ночной романтике. Мне ужасно нравилось работать с компьютерными технологиями.

– Компьютерный воришка.

– Да как ни назови. В любом случае сейчас это в прошлом. Разве нет?

– Верно. Но ты сам так решил.

– И не испытываю ни малейшего сожаления. По крайней мере, сейчас, когда рядом сидит та, что заменила мне целую вселенную.

– Это все равно как сказать, что никаких звезд не хватит?

Рорк взглянул на нее с заинтересованной улыбкой.

– Возможно. Но вот к чему я веду. Ты открываешь для себя новые миры и новые возможности, и прежние пристрастия переходят на уровень игры, которой можно позабавить себя в свободное время. А ты создаешь собственный бизнес на вполне законных основаниях. Мужчина способен отказаться от игр ради чего-то стоящего.

Рорк коснулся губами ее руки.

– Это не значит, что он должен полностью отказаться от игр – от возможности проникнуть в чужую тайну, если делается это во имя справедливости. Именно ты, своим доверием, предоставляешь мне подобный шанс. Вот моя медаль – она поблескивает под стеклом рядом с твоей. Ее вручил мне человек, заменивший тебе отца. Человек, к которому я отношусь с исключительным уважением. И все это благодаря тебе. Ты открыла мне доступ к новым мирам и возможностям, которые прежде находились от меня за семью замками.

– Ты сам открыл их для себя. Сам заслужил такую возможность.

– Без тебя я даже не взглянул бы в ту сторону. Но это не значит, что я готов полностью отказаться от удовольствия влезть в чужие секреты. Я разыщу для тебя счета Копли, – пообещал он ей, – поскольку чутье подсказывает мне – там есть что поискать. И сделаю это с большой охотой.

Ева провела ладонью по его щеке.

– Что ж, счастливого тебе Рождества. Ах, да! Совсем забыла. Не надевай смокинг.

– Вообще-то я рассчитывал провести сеанс кибер-воровства в строгом галстуке. Но раз ты так просишь, могу остаться в том, что на мне надето.

– Да нет, я про завтра. Жена Фини настаивает, чтобы он пришел к нам в смокинге, а он отбивается, как может. Но если ты наденешь смокинг, она его потом запилит.

– Да я, в общем-то, и не собирался.

– Прекрасно. Значит, и беспокоиться не о чем. А во что буду одета я?

– Не в смокинг.

– Тоже неплохо. Но ты, похоже, не собираешься мне говорить, – заметила она после секундной паузы.

– Если тебе не понравится наряд от Леонардо, сможешь выбрать что-нибудь еще. Но я надеюсь, что этого не произойдет, – он вновь поцеловал ее руку. – Я видел голографический образ. Ты будешь выглядеть просто потрясающе.

– Если это так, зачем мне еще полтора часа с Триной, которая обмажет меня всякой гадостью?

Рорк легонько сжал ее руку.

– Я не вмешиваюсь в подобные вопросы – ради собственного благополучия.

– Ладно, не буду пока об этом думать. Еще неизвестно, что нам готовит завтра.

– Короче не скажешь.

– Не подлизывайся. Тебе, как всегда, деньги, а мне убийство. – Ева поднялась из-за стола. – Что устраивает нас обоих как нельзя лучше.

С кофе наготове она устроилась за рабочим столом. И начала с самого начала.

Открыв на экране реконструкцию наиболее вероятной сцены убийства, Ева принялась изучать две фигуры, варианты движений, угол первого удара и угол второго.

Не желая упускать ни малейших деталей, она перечитала свои заметки и обнаружила показания Симы, совпадающие с показаниями Аллы Кобурн. Обе женщины, имевшие доступ в спальню жертвы, утверждали, что последний приз стоял именно здесь, прямо на бюро.