– Да... – откликнулся профессор. – Старый застенок, рядом с ним – замурованный колодец, засыпанный человеческими костями...

– Точно! – хохотнул Рыбин. – Разбираешься, дед!

Кажется, под землей сержант чувствовал себя почти как дома. Пустельге представилось, как много веков назад вот так же по этой лестнице спускались палачи со своими жертвами...

– Сейчас будет зал, – сообщил Белин. – Осторожнее!

Сергей еле успел опустить голову, чтобы не удариться о низкий свод. Луч фонаря осветил огромное круглое помещение. Потолок уходил высоко вверх, в стенах темнели дверные проемы, уводившие куда-то вглубь.

– А ничего! – прокомментировал сержант. – Подходяще, только близко.

Не хотелось и думать, для чего считал подходящим это место «сапер» из спецкоманды.

– Я... немного отдохну... – профессор прислонился к холодной влажной стене и прикрыл глаза.

– Дохлятина! – буркнул Рыбин. – Товарищ майор, надо было бы дорогу пометить...

Пустельга кивнул, но, сделав пару шагов, остановился в недоумении. Темных проходов несколько, все совершенно одинаковые. Он повернулся к профессору.

– Сейчас... – Белин тяжело вздохнул, потер лицо ладонями. – Нам налево...

Он подошел к одному из проходов, возле которого чья-то рука выцарапала на стене восьмиконечный крест. Пустельга достал мел, изобразив рядом стрелу.

– А ты не спутал? – поинтересовался сержант. – Сусанин, мать твою...

Тот покачал головой, на белых бескровных губах впервые промелькнула улыбка.

– Нет... Вы же видите крест!

Проход оказался уже, чем тоннель, но все же по нему вполне можно было идти плечом к плечу. По бокам стали попадаться ниши, пару раз встретились узкие поперечные галереи. Внезапно луч фонаря скользнул по чему-то темному...

– Фу, черт!

Рыбин поднес фонарь ближе и вновь выругался. Из стены выступал край огромного гроба. Сергей повернулся к профессору.

– Здесь что, кладбище?

Белин осторожно подошел к гробу, провел рукой по металлу.

– Странно... Раньше этого не было. Может, обвал? Но гроб совсем новый...

– Товарищ майор, а ну его к бесу! – боязливо заметил сержант. – Пошли отсюда!

Двое осназовцев, до этого молча шедшие сзади, обогнули гроб стороной, держась поближе к противоположной стене. Пустельге тоже стало неприятно. Странные дела творились в этих коридорах...

Минут десять шли молча. Все оставалось по-прежнему – проход, ниши по бокам, шорох попадавшихся под ногами камней. Разве что стало суше. Похоже, они удалялись от реки.

– Игорь Аристархович, почему часовня так называется? – поинтересовался Сергей, решив нарушить гнетущее молчание.

– Это церковь, а не часовня, – помолчав, ответил профессор. – Есть легенда, что ее построил Скуратов-Бельский – тот самый Малюта. В ней молились опричники, бывал сам Грозный. Однако молились они... не Богу. Кажется, там и в самом деле служили черные мессы, но все же без Малюты. Церковь старая, но не XVI века...

Где-то через сотню метров коридор начал расширяться. Свет упал на серые, покрытые остатками штукатурки стены. Проход кончался, упираясь в широкую галерею.

– Чуть правее, – подсказал профессор. Сержант повернул фонарь. Луч высветил вырубленную в камне дверь, к которой вели несколько ступенек. Чуть выше темнело небольшое отверстие, где когда-то стояла надвратная икона.

– Ну че, товарищ майор? – Рыбин нерешительно повернулся. – Поглядим? А ну, гражданин Белин, иди-ка первый!

– Постойте! – Пустельга подошел поближе к ступенькам. – Сержант, вы что-то заметили?

– Да... Плохое тут место, товарищ майор! – Рыбин шумно вздохнул. – Даже для нас...

Сергею вновь стало не по себе. «Даже для нас...» Может, Рыбин просто суеверен? Пустельга пожал плечами и шагнул вперед.

– Стойте, товарищ майор!

Сержант толкнул вперед одного из «саперов», тот нехотя поднялся по ступенькам, заглянул через порог, затем неуверенно шагнул внутрь. Прошла минута, другая. Осназовец вновь появился на пороге.

– Тихо, товарищ майор. Можно заходить!

Пустельга, ожидавший чего-то необычного, был разочарован. От церкви ничего не уцелело, только на потолке сохранились небольшие фрагменты расписной штукатурки. Пыль, битый камень, глубокие трещины в стенах...

«Саперы» быстро осмотрели помещение, после чего Рыбин подошел к Пустельге.

– Товарищ майор! Мы все проверили. Полный порядок.

– А чего вы опасались? – удивился Сергей. – Мин?

– Да нет, откуда мины? – сержант поморщился. – Только хреновое место. Не чувствуете?

Пустельга прислушался. Пусто и тихо, словно в старой могиле. У «саперов» просто разыгрались нервы...

– А что там?

В стене, возле которой когда-то был алтарь, темнела еще одна дверь.

– Комнатка, – сообщил один из осназовцев. – Может, поп жил.

– Ризница, – подтвердил профессор. – Там в свое время нашли очень странную икону...

Хотелось расспросить старика поподробнее, но Сергей помнил, что времени мало. Достав бумагу и карандаш, он принялся набрасывать план церкви. Непонятно лишь, зачем Агасферу это подземелье. Хотя...

...Пустельга быстро окинул взглядом церковь, словно увидев ее впервые. Ну конечно, здесь можно спрятать все! Что бы ни делал товарищ Иванов, это останется тут, под землей, Ни услыхать, ни увидеть, ни убежать. Как в могиле... Но почему в старой церкви, не в бункере, не в подвале НКВД?

Пустельга спрятал набросок, на всякий случай осмотрел маленькое помещение за алтарем и дал команду возвращаться. Саперы выполнили ее с большим энтузиазмом. В этих стенах осназовцам было явно не по себе. Выходит, таких, как Рыбин, можно напугать не только разносом от начальства?

Обратный путь показался очень долгим. Белин совсем сдал и, несмотря на окрики конвоиров, еле мог двигаться. «Саперы» сердились, им определенно хотелось поскорее оказаться на поверхности. Гроб обошли стороной, стараясь держаться подальше от жуткого ящика. Пустельга на мгновение остановился, рассматривая находку и вдруг почувствовал, как его охватывает невыносимый холод.

По пути Сергей несколько раз рисовал мелом стрелы, а в большом зале, прямо на стене, набросал схему маршрута. Работа выполнена, теперь сбиться с пути невозможно...