Впрочем, в "комнатах" Кика за этот вечер побывала со всеми.
Но не с Лехой.
Он ли стеснялся, она ли не хотела? - понять было трудно, да В.Н. и не собирался разбираться, главное - весело и прилично, условно, конечно.
И хорошо, что сейчас здесь только Кика из дам, она уже своя в доску.
В.Н. наглядеться на неё не мог, так она ему была симпатична.
И денег у неё было немало на этот раз: она швырялась ими с явным удовольствием и небрежностью.
Мальчики тоже были довольны и показали все, что умели.
Вот такой это был второй вечер в "БАМБИНО", который уже показал, на что каждый из них способен.
А Лина, посидев, покурив и поплакав, отправилась домой, ничего никому не сказав.
Она была в полном раздрызге - ото всего.
И, конечно же, не заметила юркий "жигуль" неприметного серенького цвета, который сопровождал её такси до квартиры и оставался у дома до тех пор, пока в квартире её не погас свет. Мужчина сидел за рулем, и только огонек сигареты иной раз посвечивал в салоне.
Дома она была в одиночестве - сестра уехала в какую-то потрясную поездку с друзьями по Европе. Надолго. Лину это устраивало.
Она сварила кофе и села на кухне - продумать свое поведение и остальное.
Что она влюбилась в Стаса - это доказывать не надо, так же как и то, что это глупо, ненужно и даже вредно.
И самым разумным было бы отстать от него внутри себя, запретить думать, гадать, ревновать и беситься.
Но она знала и то, что разумно действовать не будет.
В общем, расклад такой: с завтрашнего дня она не выпендривается, а держится (как они договорились с В.Н.) звездой, хозяйкой, центром их маленькой вселенной. Что это она раскисла? Убежала! - "Первый раз замужем".
Ну, даешь, Полина Петровна!
Ей стало вдруг легко, и она подумала, что вот тут, в тишине и полном одиночестве, она все правильно разложила по полкам. Выпив с удовольствием подряд две чашки кофе, она потушила свет и улеглась спать.
Тут и отъехал от дома серенький неприметный "москвичонок".
Часть шестая. Love story
Кику наконец-то отправили домой, куда она прибыла мрачнее тучи.
Вошла в свою шикарную, отдельную от мужа квартиру, и со злостью шваркнула элегантную шляпку в стенку.
Из-за двери тут же раздался ласковый (а скорее - льстивый) голос: Сашенька (только муж называл её так - именем абсолютно ей чужим и чуждым), ты вернулась? Можно я зайду на секундочку?
Кика хотела было послать его куда подальше, как делала не раз и не десять, но потом решила, что спать она все равно не может после такого перевозбуждения, так пусть хоть этот придет, может, и развлечет её своим дурацким видом и слезами любви, а она над ним славно поиздевается! - Сейчас открою! - крикнула она, мельком глянула в зеркало и открыла ключом дверь.
За дверью стоял её богоданный супруг, толстый Юрий Федорович, одетый, как на малый прием - при пиджаке и с шарфиком на шее.
Кика подставила ему щеку, и он, осторожно вытянув губы, еле коснулся этой бледной щечки. - Садись, - сказала она не сильно приветливо, - если хочешь выпить, знаешь, где. И мне налей.
Он послушно исполнил её приказание.
Они выпили, и он опять тоном нашкодившего и просящего прощения мальчика заговорил. - Сашенька, я хочу купить нам Лендровер - дачу на колесах, помнишь, тебе она понравилась? - пока мы не собрались строиться... Как ты к этому? Можешь походить на курсы, купим права, если что не так... Ты, когда захочешь, сможешь выезжать на пленер. (Бедняжка не знал, что его супруга давно научилась водить машину...). ... На хрена мне твой "ровер и твой пленер", подумала она, но тут же кое-какая мыслишка дельная мелькнула у неё в голове, и она лениво ответила: - Давай купим. Только вместе! А то ты развалюху какую-нибудь возьмешь! - Конечно, конечно, - поспешно откликнулся Юрий Федорович: он боялся рассердить свою милую женушку, которую обожал и считал, что ему повезло в жизни - иметь такую очаровательную, такую самостоятельную, умную и порядочную женщину! Ну, чуть-чуть холодноватую, но ведь он - далеко не красавец и не молодец, так что понять её можно.
А сегодня ему так хотелось полежать с ней...
И потому он ещё более, чем всегда, унижался и пресмыкался. - Может быть, ещё выпьем? - спросил он.
Кика была уже до ушей налита выпивкой, но настроение все Ухудшалось. "Надо было остаться там, - думала Кика, - забраться в постель и притвориться полудохлой. Не выкинули бы на улицу. Не догадалась, дура!" А сама сказала: - Давай, только не половинку, как ты обычно наливаешь. Себе как хочешь, а мне целую, ясно?
Он сделал, как она просила, и они выпили.
И не знал муж, как подступиться к щекотливой теме: обнять нельзя, сказать - ляжем, полежим, - упаси Бог!
Юрий Федорович маялся от желания, боясь его проявить, - уж тогда точно! - ничего не получишь.
Но тут она сама развязно и нагло, как она умела, сказала. - Хочешь поваляться? Давай, снимай штаны.
Куда денешься - муж! Она предложила это от большой, как говорится, беды. Ей-то хотелось бы кого-нибудь из мальчонок, но рядом был этот боров, и приходилось брать, что есть, потому что возбуждение не проходило.
Странная она была, эта Кика-Александра.
Она не любила никогда и никого, она только ХОТЕЛА, причем незамедлительно - того, кто на данный момент на несколько минут возбудил в ней желание. Юрий Федорович заторопился и стал очень неловко и смешно раздеваться, а она с усмешкой следила за ним своими холодными узкими голубыми глазами.
Сама она скинула с себя все очень скоро и ждала, лежа на постели совершенно голая и какая-то растрепанная, что ли, подумал вдруг Юрий Федорович, забираясь в постель и дрожа от нетерпения, каковое почти сразу же излилось из него, и он чуть не заплакал, а она рассмеялась. - Адский мужик! Женщину оплодотворяет с ходу! И откуда такой взялся на мою бедную голову, вернее, не на голову, а ... - закончила она вполне в своем духе, а он недвижно лежал и думал, что, наверное, однажды он выйдет от неё и застрелится (пистолет у него есть). - Ты доволен? - спросила она его.
Он мотнул головой и, повернувшись к ней, попросил: можно ли ещё раз попробовать?.. - Куда деваться, пробуй. Я уж потерплю, - сказала она, будто сидела в зубоврачебном или ином кресле, и врач с первого раза не сделал, что надо: вырвал зуб или что-то иное...
