Услышав эти слова, Рахила стала реветь, обнимая Хуршиду и поглаживая ей волосы.

- Чего ты плачешь а, курица ты безмозглая, чего ты ревешь, вместо того, чтобы радоваться?! - сказал Абдулджаббар.

- А, что, мне делать? Вы хотите, чтобы я смеялась?! Почему Вы, не посоветовавшись со мной, дали им обещание? Я плачу не за себя, а за нашу единственную дочь! Мы должны спросить у Хуршиды, хочет ли она выйти замуж за племянника председателя. Мы сначала должны узнать, как следует, изучить характер и поведение будущего зятя, узнать, чем он занимается, а потом принимать решение - плакала Рахила.

- Заткнись, сука! Ты кто такая вообще, чтобы обсуждать поведение племянника нашего многоуважаемого великого председателя товарища Кокюталова абу Саласаримсак ибн Гуслвожиб Тезактельбакезарувуча, моего кумира?! Они порядочные люди! Я же сказал тебе, объяснил человеческим языком, что я обязан председателю жизнью! А ты, дура, опять за свое! Видите ли, я не посоветовался с ней! А зачем мне советоваться с тобой, ну скажи, сама? Ты же безмозглая ослиха! Это Восток, а не Европа или Запад, где родители ходят на поводке своих жен и детей! Если тебе не нравятся мои поступки, то - скатертью дорога! Езжай туда и найди себе какого-нибудь послушного ишака! А здесь я хозяин! О том, кто такой наш зять, узнаешь! Великий председатель товарищ Кокюталов абу Саласаримсак ибн Гуслвожиб Тезактельбакезарувуч сообшил мне, что на следующей неделе наши новые родственники намериваются отправить сватов, чтобы просить руки твоей дочери. Сказал, что сваты принесут собой фотографию будущего нашего зятя, поняла, дурья башка?! Все, т-ч-ка! - сказал Абдулджаббар и вышел. Рахила с Хуршидой долго плакали, обнимая друг друга. Потом Рахила неожиданно перестала плакать и, взяв за плечи дочь, заглянула ей в глаза горящим сумасшедшим диким взглядом.

- Есть идея. Вот что мы сделаем. Ты, доченька, пойди, посоветуйся с Султаном, и уезжайте вместе куда-нибудь. Я не хочу, чтобы ты стала несчастной. Пусть меня убьет этот тиран алкоголик. Я прожила свое в этом аду и, хватит. Я не хочу, чтобы и ты стала такой же, как я. Одной жертвы достаточно! Где Вы бы ни были, живите счастливо и свободно! - благословила Рахила.

- Нет, мамочка, я не могу оставлять тебя в этом аду! Я не хочу, чтобы отец колотил тебя из-за меня! Не могу пожертвовать тобою, милая! Такое счастье мне не нужно! Да я лучше возьму веревку с мылом и повешусь!- плакала Хуршида.

- Нет! Даже не думай об этом. Самоубийство - это грех! Ты хоть думаешь о том, что станет с Султаном после того, как он услышать о твоей смерти?! А я? Как я буду жить после всего этого?! Ты хочешь, чтобы я с ума сошла?! О, Боже, помоги и укажи нам дорогу истины! - рыдала Рахила.

- Ты права, мам, - сказала Хуршида. Лучше я сейчас же пойду к Султан-аке и, расскажу ему обо всем. Он у меня умный, и мы вместе придумаем что-нибудь. Только ты не плачь, договорились? Обещаешь? -

- Рахила кивала головой в знак согласия, вытирая слезы платком. Одевшись потеплее, Хуршида вылетела во двор и, выйдя на улицу, побежала в сторону полей. Хуршида была рада, погода была туманная, и она могла бежать, не показываясь односельчанам, которые любят распространять слухи. Она бежала, спотыкаясь, сквозь туман и плакала на бегу. Услышав рев бульдозера, Хуршида побежала ещё быстрее, чтобы скорее поделится с Султаном страшной вестью о ее помолвке. Звук мотора давал ей ориентир, и, наконец, Хуршида увидела тусклый силуэт трактора, который пахал землю, освещая туманное поле своими зажженными фарами. Бежать по вспаханному полю было трудно. Поэтому Хуршида бежала, спотыкаясь почти на каждом шагу, иногда на четвереньках. Приблизившись к бульдозеру, она закричала:

- Султан-ака, остановите-еесь! Слышитеее, постойте-ее?! Но Султан из-за шума мотора не слышал ее криков и ехал дальше. Он увидел Хуршиду только тогда, когда повернулся, чтобы узнать, как идет борозда. Увидел её, он обрадовался. Остановив свой бульдозер, он заглушил мотор и спрыгнул с кабины, радостно улыбаясь.

- Какие ветры принесли Вас сюда, на поле разлуки и одиночества, о, Госпожа Хуршидаханум мадам де ла маркиза ла тумбала неже пасе суа э фасеблу манежа! - сказал он, шагая в сторону Хуршиды семимильными шагами. Подойдя ближе к девушке, он перестал улыбаться

- О, Госпожа Хуршидаханум мадам де ла маркиза ла тумбала неже пасе суа э фасеблу манежа, почему плачем? Кто Вас обидел? Вы назовите только имя, и я отрежу ему уши -сказал он. Хуршида не смогла выдержать слезы и со слезами на глазах, бросилась в объятия Султана.

- Ну не плачьте, Хуршида, объясните, что случилось? Неужели дядя Абдулджаббар?... А что с тетей Рахилой? - спросил Султан, обнимая ее и поглаживая ей плечи.

- Нет, Султан-ака, дело обстоит еще хуже! - сказала Хуршида.

- Да что Вы? Третья Мировая, что ли, началась? .

Да нет! Замуж меня отдают! Отец, оказывается, обещал отдать меня замуж за племянника председателя нашего колхоза товарища Кокюталова абу Саласаримсак ибн Гуслвожиб Тезактельбакезарувуча. А племянника председателя я даже во сне не видела! -плакала еще сильнее Хуршида.

Услышав это Султан замер на миг.

- Ну, и дела... - с трудом проговорил он. Потом ухватился за грудь:

-Ох, что-то у меня голова опять закружилась. Давайте присядем - сказал он.

Они присели. Хуршида все плакала, положа голову на плечи Султана. А Султан, не знал, что сказать и молча глядел в туман, потупив взгляд. Потом, сняв шапку, вытер слезы с глаз, которые появились у него на глазах. И, чтобы подавить горечь в сердце, глубоко вздохнул и, глотая слезы, спросил:

- Ну, что теперь будем делать?

- Не знаю, Султан-ака, не знаю. Мама моя сказала, что мы с Вами должны сбежать куда-нибудь. Пусть, грит, твой отец колотит меня. Беги, грит, дочка со своим любимым парнем, живите свободно и счастливо. Но я не хочу, чтобы отец бил ее из-за меня. Как я могу быть счастливой за счет несчастья своей мамы, которую я люблю больше жизни? - продолжала плакать Хуршида.

- Нет, это не выход. Не плачьте, Хуршида.Слезами горю не поможешь. Я подумаю. Впереди у нас есть еще дни и недели, а может и месяц. Ну, хватит, перестанете плакать. Давайте-ка, я вытру Ваши слезы - сказал Султан и стал вытирать ей слёзы пальцами. Хуршида схватила грубую руку Султана и начала целовать её.

- Султан-ака, милый мой, любимый, подумайте. Вы же у меня умница. Я верю, что Вы обязательно найдете выход из этой ситуации - сказала она. И обняв за шею Султана, стала целовать его в лицо в губы.

- Хорошо, моя несравненная, хорошо - сказал Султан и тоже страстно стал целовать Хуршиду в губы. Они долго целовались в тумане.

14 глава

Идея

Долгие осенние ночи, туман и молчаливая глухая тишина. Призрачные силуэты домов и деревьев растворяются в тумане, и окрестность медленно начинает плыть, словно в молоке. Хуршида ухом улавливала отдаленный рев одинокого трактора, и далекий глухой лай собаки. Она долго лежала в своей комнате, думая о Султане, и ей очень хотелось встать и идти на поле, к своему возлюбленному парню, трактористу Султану, который работает в одиночестве на своём бульдозере. Она решила почитать книгу перед сном и взяла сборник рассказов писателя Абу Девара Дармияна. Его рассказ "Скворечник" начинался такими словами.

От всеобщей облавы новой власти спас меня мой скворечник. То есть, видя, что я живу в скворечнике, люди считали меня ненормальным человеком, и власти освободили меня от срочной службы в армии.Царила тогда поздняя осень.День был морозный.Голые ветки деревьев гудели на холодных ветрах.

К вечеру запахло снегом, и ровно в полночь крупными хлопьями начал падать снег. Снежинки лениво кружились, как пух пристреленных белых лебедей в метели. Потом снег постепенно усилился и превратился в мягкий и тихий снегопад. Опустевшие полуночные улицы, деревья, крыши домов, парки и бульвары, дубравы и рощи засыпали в белой тишине, похожей на сновиденье. Снег падал, шепча таинственную молитву, снежные хлопья роями кружились вокруг уличных фанарей, которые склоняли головы, словно настольные лампы над белой бумагой снегов. Хотя царила синий сумрак, но вокруг было светло от снегов, как в белые ночи северных стран. Это ночь напоминала мне прачечную больницы начало двадцатого века, где санитарки на натянутые веревки развешивали стиранные наволочки, простыни и белые халаты. Я лежал на самодельной кровати в своем трехкомнатном скворечнике, глядя через окно на падающий снег. Я чувствовал себя одним единственным живым человеком в мире так как народ спал крепким сном такой белой тишине, что можно было услышать шепот падающих снежинок.Сквозь снежных хлопьев в метели я увидел светящиеся окна скворечника, в котором располагалась библиотека, где работала девушка по имени Бахоршамол Ойшуъланафис Гузалгультозан.Я открыл люк и вышел из скворечника. Спустившись, я направился, спотыкаясь в снегу, в сторону скворечника, где была расположена библиотека. Поднявшись по скрепучей лестнице, я постучал в дверь, которую открыла красивая библиотекарша по имени Бахоршамол Ойшуъланафис Гузалгультозан