Через месяц, жадная бабёнка стала подозревать что её крупно поимели.

Сначала она думала что он пьёт – от радости встречи с Родиной. И золотом тоже.

Терпеливо ждала.

Потом – стала угрожать что задавит его собственными руками.

Но Уильямс лишь пьяно мычал в ответ.

Он не знал где золото.

Конечно, затем были её слезы, упрёки что он погубил её молодость, счастье. Но все было напрасно.

Золота партии Уильямс не отдавал.

И тогда взбешённая бабёнка заявила на него в полицию.

Они пришли под утро – очень тихо, незаметно окружили дом. Затем осторожно постучали в дверь, вошли и стали тихо подыматься по лестнице. Стараясь что-бы не скрипнула ни одна половица.

Понял что Уильямса сейчас заберут, бабёнка вдруг подумала что поспешила – а может золото все-таки есть?

И завизжала – Беги!

Одной минуты было достаточно что-бы Уильямс не только выскочил в окно но и нацарапал на стене – "А х..й. Вам а не Уильямс!".

Но он не понял одного – после того как он упомянул про золото партии – шутки кончились. И теперь за ним началась настоящая охота – и не только полиции но и Моссада.

Он чувствует своим звериным чутьём что опасность теперь – ходит по пятам за ним всюду … спасения нету.

И тогда до решается на отчаянный шаг – идёт в посольство Египта и предлагает рассказать им все что знает израильский офицер. В ответ – за получение убежища.

Но там вскоре понимают что никаких секретов он не знает.

И его вышвыривают пинком под зад.

Тогда он обезумев от отчаяния – кидается в посольство Ирака. С тем же предложением. Прямо на пороге посольства он натыкается на человека в дорогом костюме которому и рассказывает о цели своего визита.

Шутка судьбы была в том что он попал на израильского гражданина который по своим делам заходил туда.

Тот, притворившись что верит ему, быстро связывается с Моссадом, а затем уговаривает Уильямса съездить в Израиль – выполнить небольшое шпионское задание, после чего тот получит убежище в Ираке.

И он соглашается.

Через недель, Уильямса арестовывают прямо в аэродроме Тель-Авива, по выходе из самолёта.

Мышеловка захлопнулась.

На допросах, ему хорошо намнут бока, и вообще, с ним плотно работают пока не удостоверяются то никакого отношения к золоту партии он не имеет.

Что он лишь проходимец.

Дальше – суд.

Учитывая что он никого не убивал во время службы в СС и то что во время службы в Израильской армии он получил награду "За храбрость" – Уильямсу дают 7 лет.

А после отсидки – его выдворяют обратно в Германию.

Но покоя там, на родине – ему снова нету. Теперь за ним начинают охотится ветераны СС – что-бы отомстить за то что он угробил обер лейтенанта Вернера в Сталинградском котле.

И ветераны подводного флота – за то что он угробил подводную лодку номер 236 в 1941 году.

Понимая что всё что остаётся ему – это ждать развязки … Уильямс прячется в том самом селе где жил когда-то дядя Вилли, и снова начинает там беспробудно пить.

Пока однажды … он не видит старые, знакомые лица – они появляются возле его дома … это те люди которых он знал раньше. И они ищут его сейчас … что-бы рассчитаться за прошлое …

– Отсчёт пошёл на дни – Понимает Уильямс. И моментально становится трезвым.

Что случилось дальше?

Да как всегда … на дверях его дома, снова появляется надпись – "А х..й Вам а не Уильямс!". И он снова бежит.

Куда?

Говорят, что видели как он выкопал лодку – ту самую которую закопал в детстве.

И уплыл на ней в океан. Искать сокровища. И счастье в новых странах. Как мечтал когда-то … много лет назад.

Выжил ли?

Никто не знает…

Только надпись на стенах – "А х..й Вам а не Уильямс!" – никто больше не видел ..

Никогда

И нигде.

Ремонт трубы

Звонок в дверь.

Но я не открываю. Зачем? Разве мне плохо в этой жизни? В холодильнике пиво, по телевизору – футбол, на диване лежит кот.

Снова звонок.

Наверное моему счастью – завидует кто-то. Или пришёл деньги собирать – на больного. Или на чьи-то похороны.

Звонок … Снова звонок … Снова …

Я вздыхаю и встаю с дивана. Лучше самому открыть дверь прежде чем её выбьют.

Открываю. Сосед снизу, улыбается – Трубу будем менять по всему дому. Ту самую что в туалете. Водяной называется.

Я делаю вид что глухой, дурной, слепой и хочу закрыть дверь у него перед носом. Но он каналья – опытный. Ставит ногу.

– Через три дня приедет бригада. Готовьте деньги.

– Деньги? – Дёргаюсь я – Какие деньги?

– 200 долларов. Все жильцы уже собрали. Не хочешь же ты нам ремонт сорвать? Или … может хочешь?

Улыбка сползает с лица соседа и он мрачно чешет себе кулаком подбородок.

Хочу ему честно сказать что мне пох все соседи вместе взятые, и в отдельности тоже. Кроме Нюрки у которой красивые ножки. Но сосед уже снова улыбается – Значит договорились!

И тогда я понимаю – моему покою пришёл конец.

– Постойте! У меня ремонт сделан в туалете … там водяной счётчик стоит … недавно потолок покрашен, на полу – мраморная плитка … унитаз французский …

Лицо у соседа снова становится мрачным – Значит, через три дня!

И поворачивается спиной.

Потом он медленно спускается по лестнице напевая себе под нос – Три дня … три дня … три дня …

– Будь ты проклят! – Шепчу ему я вслед и закрываю двери.

– Три дня! – Кричит он в дверную щёлку. – Три дня!

Ночью я плохо спал.

Жена говорит что кричал …

Мне приснилось что в мою квартиру вошла бригада.

Пятеро мужиков от которых несёт перегаром. С ломом, кувалдой и топором.

– Где тут у Вас туалет, хозяин?

Глаза мутные, полупьяные, с ненавистью смотрят на меня. Понимаю, что наверное жрать хотят. Но не на того попали!

– Вот там – Показываю я пальцем на дверь в туалет. И надеюсь что этот ужас не может продолжаться долго.

Ну, минут 20. Или тридцать.

Главное что-бы ничего там лишнего не трогали. И думаю про то – как лучше сказать им это.

Из раздумий меня выводи грохот – не снимая грязных сапог 45 размера и оставляя грязные вонючие следы на моем отполированном паркете – они идут в туалет. По дороге кто-то плюнул на него. Смачно и сочно.

Только теперь я начинаю догадываться что будет дальше.

– Постойте! – Кричу им вслед – А Вы не повредите мне пломбу на счётчике? Ведь штраф за это – 500 долларов. И унитаз – тоже не поцарапайте. Он французский. И кафель не запачкайте. Он бельгийский.

Прислушиваюсь с надеждой услышать ответ. Но лишь слышу как кто-то из мастеров рыгает … негромко правда …

Но все равно это не нравится мне.

– А может не надо ремонта? – С надеждой спрашиваю – Я передумал менять трубу!

– Не переживай хозяин. Все будет в норме.

– Правда? – С надеждой спрашиваю.

Но тот что рыгнул – уже встал ногой на унитаз

Хрясь! – Трескается французский фарфор. И унитаз разваливается на несколько половинок.

Я не верю своим глазам. Падаю на колени и ползаю у них между ног – пытаюсь собрать куски унитаза … жалобно приговариваю – Где же я теперь срать буду?

Слезы отчаяния текут по моим щекам. – Верните мне унитаз …

– Гы – гы – гы – Раздаётся в ответ чей-то пьяный смех.

А другой голос добавил – На улице теперь будешь срать …

Гы – гы – гы …

И снова слышу – Хрясь!

Подымаю голову – это вырвали мою полочку для духов которую я подарил жене на День Рождения. И прибил к стене. Такую красивую. Покрытую лаком и с рисунком цветочка, с красными лепестками.

Её только что швырнули к унитазу. И наступили на неё сапогом.