— Здравствуй, Фаддей! Как много сегодня народу в церкви!

Народ густой толпой валил из церкви за царем.

— Народу! Нет, царь! Мало сегодня народу.

— Как мало?

— Да всего полтора человека было. Я был, да ты, царь, до пол-обедни, а потом и твои мысли по Сионским горам ходили.

Царь ничего не возразил на слова Фаддея, но только признал его за истинного проницателя.

74. Предсказание кончины Петра Первого

В последний раз Петр Первый имел разъезд на заводы. Уезжает и говорит на прощанье:

— Прощай, Фаддей, в молитвах поминай и на путь благослови.

Фаддей отвечал:

— Господь Бог благословит вхождение и исхождение твое отныне и до века.

Сам плачет и слезы ронит:

— Не бывать, — скаже, — не бывать, надежа-государь, не бывать в живых.

Царь заметил последнее слово и велел арестовать юродивого.

На другой год, как пришла к нему смертная немощь, он вспомнил о блаженном Фаддее. Послал гонца на Петровские заводы, приказал освободить от ареста и производить ему до смерти пенсион.

На иной год умер и сам блаженный Фаддей.

VI раздел

Вот такое ремесло…

Петр Первый и воры, пьяницы, преступники

«За признание — прощение, за утайку нет помилования. Лучше грех явный, нежели тайный».

«Неблагодарный есть человек без совести, ему верить не должно. Лучше явный враг, нежели подлый льстец, и лицемер; такой безобразит человечество».

Рассказы Нартова о Петре Великом

«Когда государь повинуется закону, то да не дерзнет никто противиться оному».

Я. Штелин. «Подлинные анекдоты о Петре Великом»

«Знаю я, что меня называют жестоким и мучителем, однако, по счастию, те только чужестранцы, кои ничего не знают об обстоятельствах, в коих я сначала многие годы находился, и сколь многие из моих подданных препятствовали мне ужаснейшим образом в наилучших моих намерениях для отечества, и принудили меня поступить с ними со всякою строгостью, но не жестоко, а менее еще мучительски».

И. И. Голиков. «Деяния Петра Великого»

75. Петр наказывает ябедников

Колико юриспруденция в государстве нужна, тому не требуется доказательств. Но «юриспрудент без знания совершенного наук касательно до сей части есть невежа в науках, а мудрец в ябедах», — говорит славный Ришелье. Таковых-то ябедников великий государь ненавидя, издал закон: кто на правого бьет челом и то сыщется, то поступить с челобитчиком так, как следовало бы с ответчиком, ежели бы оказался он виновным. Бессовестнейшие же из ябедников еще строжайше чего были наказываемы от него.

Один московский купец бил челом на соседа, что корова его, ворвавшись к нему в огород, поела его капусту и причинила ему убытку на 300 рублей. И просит убыток сей взыскать с него. Так как его высочество в сие время находился в Москве, то и не сокрылась от него таковая ябеда. Он приказал суду свидетельствовать в огороде его, сколько поедено капусты и причинено ему убытку. И поскольку не могло уже быть пристрастное свидетельство, то найдено, что капусты поедено (в чем и весь убыток тот состоял) не больше как рубля на три. Донесено о сем государю, и монарх повелел с бессовестного сего просителя взыскать триста рублей и отдать оные ответчику, соседу его.

А сверх того взыскать с него же в казну 3000 рублей и употребить оные на построение мундиров солдатам Преображенского полка.

А дабы коварный проситель и все московское купечество такового решения не забыли, повелел впредь писаться ему Капустиным.

76. Никола-угодник и убийца

Князь Федор Юрьевич Ромодановский, известный под названием Князя-Кесаря, заведывал Преображенским приказом. При своей страшной жестокости, изумлявшей самого Петра, этот человек был набожен и почитал Николая-угодника. Раз, накануне Николина дня, один колодник, содержавшийся в приказе за убийство, объявил, что имеет сообщить князю нечто очень важное. Ромодановский велел привести к себе арестанта. Тот бросился в ноги и стал просить, чтобы его отпустили в деревню к родным — провести с ними последний раз праздник и проститься, так как, вероятно, его скоро казнят. Кесарь был озадачен такою неслыханною дерзостью.

— Да как ты смеешь просить об этом, злодей! — закричал наконец князь, придя в себя от изумления.

— Помилуй, отец мой! Святой Никола-чудотворец воздаст тебе за это сторицею.

— Кто же будет за тебя порукою? — спросил, уже смягчившись, князь Ромодановский.

— Сам святой угодник. Он не попустит мне солгать.

Начальник приказа задумался, потом заставил разбойника поклясться в том, что он непременно вернется, и затем отпустил его в деревню, которая находилась где-то недалеко от Москвы.

Враги князя тотчас же донесли об этом государю. Петр приехал к его кесарскому величеству и спрашивает:

— Правда ли, что ты отпустил разбойника?

— Отпустил, но только на пять дней, чтобы он простился с родными.

— Да как же ты мог это сделать и поверить злодею, что он вернется?

— Он дал мне в том порукою великого угодника Божия, который не попустит ему солгать.

— Но когда он мог убить человека, то что стоит ему солгать святому, и тем более, что он уличен в убийстве и знает, что будет казнен.

Но князь стоял на своем.

— Ну, дядя, смотри, чтоб не отвечать за него тебе, если он не будет в срок, — сказал государь.

В назначенный день преступник явился в приказ, благодарил князя и сказал, что теперь готов с радостью принять заслуженную казнь.

Обрадованный князь поехал к государю и доложил об этом. Петр удивился и потребовал к себе арестанта.

— Знаешь ли ты, что за убийство, совершенное тобою, ты должен быть казнен?

— Ведаю, надежа-царь.

— Как же, ведая, возвратился ты на верную смерть?

— Я дал в том порукою св. чудотворца Николая. К тому же я заслужил смертную казнь и приготовился к ней покаянием. Да если б я и вздумал сбежать, то св. Николай не попустил бы мне того, я рано или поздно был бы пойман и еще большую потерпел бы муку.

Петр всегда оказывал снисхождение, когда видел чистосердечное раскаяние, и прощал всех, кроме убийц; но на этот раз он так был тронут, что приказал заменить смертную казнь для этого преступника солдатскою службою в одном из сибирских полков.

77. Пьяница в раю

Проходит царь по Москве и увидал мужика пьяного, лежит он в грязи. Он приказал взять его, раздеть плохую одежду, одеть в хорошую, положить в царскую спальню и одному служителю одеться в белые одеяния.

А мужик спал. И проснулся, и видит необыкновенное сияние, зеркала… Он испугался и обрадовался и думает:

«Где же я теперь?» И крикнул: «Ой, ой, где я теперь?»

Прибегает служитель и говорит ему:

— Ты, брат, теперь у Бога.

— А ты кто ж такой?

— Ангел.

А мужик спрашивает (голова у него болит с похмелья):

— Дает Бог водку?

— Пойду, спрошу у Бога.

Приходит к Петру служитель и говорит:

— Просит мужик водки.

— Дай ему две рюмки и пирога.

А мужику этого мало, хочет еще:

— Ангел, спроси у Бога, даст ли он еще водки?

Петр приказал:

— Дать ему графин водки и пирог целый!

Подали. Мужик напился, наелся и говорит:

— Слава тебе, Господи, что меня Господь принял в царство этакое. Тут буду жить до веку!

Выпил еще, закусил и лег спать. Царь приказал его опять одеть в скудную одежду и положить в ту же грязь, откуда его взяли. Мужик еще спал, а Петр подослал служителя подслушать, что этот мужик будет говорить. Мужик проснулся и, глаз не открывая, зовет: