Горящая Ольшаница

Немецкий самолет-разведчик

Деревня после штурма

Арьергард роты

Польские окопы в городке Санок

Утром 11 сентября по распоряжению командира полка были расстреляны два схваченных нашими часовыми партизана. Наш батальон по приказу командира дивизии должен был с севера ударить в тыл врага, сражавшегося с сотым горнострелковым полком. Нашей задачей было взятие города Добромиля. Взвод стрелков-мотоциклистов получил команду: обеспечить разведку и связь, действуя в авангарде батальона. Мне предстояло потрудиться, так как рельеф местности на нашем пути был очень сложным, дорога проходила сквозь цепь крутых гор. После полудня произошло столкновение с противником у деревни Ропенка. Со своим взводом мне удалось захватить господствующую высоту и обеспечить безопасное продвижение роты. Вместе мы решительно отбросили врага с занимаемых позиций. Далее нам предстояло отрезать путь к отступлению противнику, преследуемому сотым горнострелковым полком, для этого мы заранее взяли под контроль очень важную дорогу и продолжали ее удерживать в своих руках. При захвате деревни Ропенка я поймал трех партизан, а оберегерь из тринадцатой роты попал под обстрел, но ранений не получил.

Около города Добромиль состоялся скоротечный бой с противником, и город достался нам практически нетронутым. Гражданское население не покинуло город, и нам следовало быть крайне осторожными. В один из грузовиков, перевозивших егерей, была брошена из окна дома граната, к счастью, ее сразу заметили и смогли вовремя от нее избавиться. Поляки были способны на все, так как их переполняли ненависть и жажда мести. Ночь с 11 на 12 сентября мы провели в захваченном городе Добромиль.

На рассвете 12 сентября я выступил со своим взводом мотоциклистов в авангарде группы преследования. В деревне Домбруфке произошло столкновение с незначительными польскими силами. На пролегавшем рядом железнодорожном полотне я со своим взводом во время боя захватил товарный поезд из двадцати вагонов. Мы обнаружили в нескольких вагонах порядка сорока раненых. Поезд был почти полностью загружен винтовками, одеждой и обмундированием, медикаментами и орудиями. Все польское гражданское население занималось грабежами, как только им предоставлялась такая возможность. Мы отгоняли их предупредительными выстрелами, но они упорно ждали, когда мы уйдем, нам же необходимо было двигаться вперед, город Самбор был уже близок. Другие подразделения полка заняли его без боя.

Мои стрелки-мотоциклисты вскоре после взятия Добромиля

Дымящийся город, истребители танков на рыночной площади

По приказу командира дивизии была сформирована моторизированная группа преследования Шернера (прим.: Моторизированная группа Шернера была сформирована 12 сентября 1939 г. В ее состав входили: четыре роты горных стрелков, две роты противотанковых орудий, две саперные роты, один артиллерийский абтайлунг и два взвода 20-миллиметровых зениток). Ей предстояло совершить бросок к находившемуся на удалении семидесяти километров Лембергу.

Немецкие кавалеристы на марше.

Кавалерийский взвод этого эскадрона был выделен батальону

Третий батальон девяносто восьмого горнострелкового полка был временно расквартирован в Самборе, а тем временем моторизированная группа преследовала противника. Моему взводу стрелков-мотоциклистов было приказано направляться в сторону Лемберга. Дорога была лучше, чем та, по которой мы двигались раньше. Группе Шернер удалось захватить противника врасплох по всему фронту наступления. Очень быстро разбив польские войска в нескольких тяжелых боях, наш полковник привел нас к Лембергу.

Двигаясь по дороге, обстреливаемой вражеской артиллерией, 13 сентября в пять часов утра мы вышли к окраинам Лемберга. Ночью у нашего авангарда были тяжелые бои с превосходящим по силе противником. Мой батальон подъехал на грузовиках в качестве подкрепления. Здесь мы встретили тринадцатую роту, которая вошла в город с первыми частями, тогда я в последний раз увидел моего дорогого друга лейтенанта Циммера. Четыре дня спустя он погиб смертью героя при контратаке противника. Он был надежным другом и хорошим человеком и отдал свою жизнь за всех нас. Еще до войны он не раз говорил, что умереть в бою – его судьба. Предчувствия не обманули солдата, его похоронили в Голоско.

Утром батальон залег в лесу вблизи деревни Кальтвассер, находящейся восточнее Лемберга. Обстрел вражеской артиллерии заставил нас окопаться. Во второй половине дня я получил приказ: изучить местность и провести разведку в восьми километрах за поселком Карачинов и территории вокруг деревни Шенталь. Предполагалось, что там находится батарея противника, оказавшаяся у нас в тылу. Чтобы не быть обнаруженными, мы на большой скорости вернулись на дорогу, по которой проходило наступление, а затем свернули направо. В боевом порядке мы проехали через село Суховоля и продолжили движение на север. С большой осторожностью в предполагаемом месте мы разыскивали нужную нам батарею противника. Не найдя ничего, расширили зону поиска, но, несмотря на тщательное обследование местности, противник нигде не был обнаружен. Карачинов удалось захватить без боя, и теперь всего несколько километров отделяли нас от деревни Шенталь, но тем не менее никто не слышал артиллерийских залпов, и поэтому мы надеялись, что предположение о нахождении там батареи было ошибочным. Когда я во главе своего взвода вошел в деревню, вместо орудийных выстрелов нас встретили настоящие немцы. Немецкие женщины, мужчины и дети приветствовали криками ликования, украшали цветами свои головные уборы и наши мотоциклы. Рюкзаки егерей наполнились пирогами, бутербродами и фруктами. Нас покормили прекрасным хлебом и жирным молоком. Мы не могли себе представить, что внезапно встретим земляков на территории врага. Их язык и внешность были типичными для северной Германии, уже сто пятьдесят лет они жили здесь по немецким обычаям и порядкам. Посреди грязной Галиции мы впервые увидели уютные дома с закрытыми садами и цветами на окнах. Бургомистр приглашал нас остаться подольше, но, к своему большому сожалению, я вынужден был отказаться. Мы, солдаты, были первыми соотечественниками, с которыми им довелось поговорить. Так вышло, что никто из деревни никогда не видел своего отечества. С достоинством и доверием к нам они рассказали историю своих предков, которые покинули Швабию, чтобы найти землю, на которой они смогли бы прокормить свои семьи. Они простились с нами с надеждой в глазах, и это был самый прекрасный момент для меня и моих солдат за все время, проведенное на войне в Польше. Так как предполагаемой батареи противника в этом районе не было обнаружено, то приказ можно было считать выполненным. На обратном пути мы разоружили и взяли в плен пять поляков. Их нельзя было взять с собой, поэтому они были отпущены. Нам некогда было заниматься пленными во время марша – они просто разоружались и посылались без конвоя в тыл, в ведение тыловых подразделений. Однако они часто объединялись в группы и затем нападали на связных и одиночные машины. Недавно ими были захвачены три санитарные машины, а раненые зверски убиты. Эти банды прятались в лесах и болотах, поэтому их было сложно уничтожить.