— Что?! Это уже переходит всякие границы! — последние слова аудитора Маюри воспринял буквально как личное оскорбление.

Этот подоп… ревизор осмелился сравнить его с Урахарой, да еще и в пользу последнего?!! Так недалеко и до высказываний о том, что Киске, несмотря на предательство, справлялся с обязанностями капитана гораздо лучше его. Хотя, после выходки Айзена никто не сомневается, что бывшего капитана Готей оклеветали, и только тот факт, что формально его обвиняли совершенно по другой статье, не дал ему права вернуться…

Логический вывод достроился в голове Маюри сам собой. Да, это точно все Урахара! Он хочет вернуться на свое старое место! И потому подстроил всю эту ревизию! А саботаж тоже, наверняка его рук дело… или нет? Завистников вокруг полно… тот же Акон… или еще кто-то, кто стремится занять его место. Все вокруг предатели! Проклятье, ну никому нельзя доверять!

— О, не расстраивайтесь, — тем временем, небрежно пожурил ученого Нацу. — Ведь теперь вы точно хоть в чем-то превзошли основателя Исследовательского Института.

Капитан в ответ на подобное заявление лишь громко и цветисто выругался, пройдясь, кроме всего прочего, по своим «пальцем деланным» подчиненным и всяким «тупорылым проверяющим», а заодно и описав в красочных деталях все генеалогическое древо своего бывшего командира. Нацу во время этой ветвистой тирады лишь улыбался и кивал в наиболее интересных местах.

— Последний деепричастный оборот я, с вашего позволения, запишу на память.

— Проклятье, это же просто невозможно! — продолжил кипеть Куротсучи. — Случайность здесь положительно исключена! Это чей-то злой умысел! Преднамеренный саботаж! И я найду того, кто это сделал!

Последнюю фразу капитан произнес знакомым всему Сейретею предвкушающим тоном.

— Куротсучи-сама, давайте все-таки, прежде чем вы займетесь наказанием невиновных, награждением непричастных и прикладной вивисекцией, закроем все вопросы с моим заданием, — блондин-аудитор был непреклонен и вызывал у Маюри все большее желание тщательно изучить свой богатый внутренний мир. Причем чисто физическим способом.

— Я хотел бы лишний раз подчеркнуть, — капитан обратился к Косигану самым любезным тоном, на который только был сейчас способен, — что все происходящее здесь и сейчас, выходит за рамки нормальной ситуации…

— Куротсучи-сама, — Нацу снисходительно улыбнулся. — Знали бы вы, сколько раз мне приходилось слышать эти слова или им подобные во время своих инспекций. Мне пели такие дифирамбы, что уши загибались в трубочку и рассыпались пылью по ветру. Но это ничуть не меняло сути происходящего. Я верю, что вы не при делах. Вы ведь у нас все-таки гений, который и не должен быть зациклен на всяких хозяйственно-бытовых вопросах. Однако, вы еще и командир отряда, лицо материально ответственное, и в данный момент интересны мне лишь в этом качестве. Давайте поступим пока так, я отправляюсь проводить ревизию на ваших складах. При этом я очень надеюсь, что хотя бы они начнут взрываться с дальней от меня стороны. А вы, тем временем, спокойно наведете здесь марафет и подготовитесь к следующему раунду нашего увлекательного общения. Что скажите?

Маюри лишь махнул рукой, за что был вознагражден довольной улыбкой Косигана. Под «конвоем» девушки-лейтенанта Нацу незамедлительно отбыл в сторону хранилищ, оставляя капитана разгребать воцарившийся вокруг бардак.

— Откуда он только взялся нам мою голову? — злобно прошипел Куротсучи, с неприятным удивлением обнаружив, что сломал свой любимый длинный ноготь.

Ситуация складывалась для капитана, по меньшей мере, удручающая. Ну, кто бы, в самом деле, мог подумать, что угроза всей полноте власти Маюри в области научных изысканий и разработок придет с такой стороны? Самым страшным врагом ученого стал не гений-конкурент, не непреодолимые обстоятельства, не вмешательство неких сверхсущеностей, а какая-то заштатная канцелярская крыса, о факте существования которой капитан даже и не подозревал до сегодняшнего утра. Ублюдок Урахара и прочие проклятые завистники! Как жаль, что он не сумел предусмотреть этот план по своей дискредитации, составленный на таком примитивно-бытовом уровне.

— Ему надо дать на лапу.

— Что? — Маюри озадаченно повернулся к Акону.

— Предложить взятку, — пояснил третий офицер, зажигая в свободной ладони ярко-алый огонек, при помощи которого собирался просушить свой халат. — Если вдруг инспекция складывается не лучшим образом, — Акон обвел окружающую их картину красноречивым взглядом, — то единственный надежный способ качественно скрыть этот факт — подкупить самого проверяющего.

— Подкупить? — Куротсучи на пару секунд задумался. — Зачем? У нас еще проект по искусственному развитию духовной силы не закрыт. Там, правда, вероятность выживания объекта не выше семи сотых процента, но мы-то выигрываем при любом исходе!

Идея провести, наконец, этот опыт с использованием полноценного шинигами несколько повысила настроение капитана.

— Нет, не получится, — печально вздохнул Акон, откровенно говоря, не отказавшийся бы от такого варианта при других обстоятельствах. — Во-первых, у нас пять минут назад вышел из строя утилизатор духовных частиц…

— Твою мать!

— …и мы просто не сможем бесследно рассеять тело. А во-вторых, командующий Ямамото, наверняка, знает, куда этот тип пошел.

— Это да, — нехотя согласился Маюри. — И что мы может ему предложить?

Капитан хмуро посмотрел на своего подчиненного, дожидаясь ответа. Как-то так давно повелось, что в вопросах более приземленного характера, третий офицер, несмотря на свой научный склад ума, всегда разбирался получше начальства. К тому же нельзя было исключать вероятность того, что саботажником был он сам. Если это так, то следовало заставить его обнаружить свою натуру. Если же нет, никто лучше Акона не составит план противодействия. Именно поэтому в текущей ситуации, Куротсучи был склонен доверить принятие решения своему непосредственному подчиненному.

— Классически, взятку общепринято давать деньгами, но денег у нас и так не хватает. Все ассигнования расписаны на год вперед и уже благополучно потрачены. Можно, конечно, предложить всем скинуться? — Маюри скривился и громко хмыкнул, демонстрируя свое сомнение, и Акон кивнул, соглашаясь. — Тогда остается подсунуть ему что-нибудь, вроде бы ценное, но нам сейчас не шибко нужное.

Куротсучи всерьез задумался. Взятка. А потом его, значит, хватают за руку и обвиняют в коррупции. Или заставляют отдать нечто… в голове капитана щелкнуло. Ну что же, точное положение вещей пока неясно, но очевидно, что взятку будет вручать Акон. К капитану претензий нет.

— А что если…

— Нет, Нэму я ему не отдам, мне она самому еще пригодится.

Третий офицер лишь безразлично пожал плечами, спорить с капитаном все равно было бессмысленно. А вариант-то, кстати, мог быть совсем неплох.

— Тогда, помнится, у нас тут еще завалялось несколько модифицированных душ-плюс…

— Верно. Программу экспериментов над ними мы уже давно свернули. Только вот на хрена они этому Нацу? Хотя… Это ведь уже вопрос, который мы ему должны расписать во всех деталях, верно? — уже почти в привычной манере улыбнулся Маюри.

— Эти «игрушки» вообще-то довольно дорогие, — со знанием дела заметил Акон. — К тому же на такой товар всегда найдется свой покупатель. Хорошо б, эта падла на складах не отыскала еще каких-нибудь нарушений, а то боюсь той полудюжины, что у нас в наличии, может и не хватить.

— Пусть только попробует отказаться, карлик несчастный, — зловеще пробормотал капитан, стискивая кулаки, и ожидаемая ревизора в случае отказа судьба не вызывала сомнений.

— Главное, чтоб он, сука, нашу главную заначку не нашел…

— Молчать! — оборвал подчиненного Маюри, быстро зыркнув по сторонам. — И за плюсами давай шуруй, пока этот гад не вернулся.

С главной лабораторией двенадцатого отряда я провозился больше половины дня, хотя первоначально рассчитывал уделить ей всего пару-тройку часиков. Правда, жалеть мне о потраченном времени не приходилось. Изначально я намеревался всего лишь прибрать за собой и дезинтегрировать всякие изобличающие меня улики, попутно маленько подгадив местному отделению CSI, а в итоге разжился довольно занятными бонусами.