Я закатил глаза и быстро набрал ответ.

Я знал, что она не собирается отвечать, так что переключил свой телефон на вибрацию и прокрутил другие письма, многочисленные «Поздравляю», «С возвращением, мистер Гамильтон», и «Лучший адвокат защиты за всю историю» от команды с GBH.

Хотя я все еще учил глупых студентов в университете Нью-Йорка, меня вызвали в Северную Каролину, чтобы помочь с одним из крупнейших случаев моей бывшей фирмы. Каждые вторые выходные в течение последних пяти месяцев я улетал в Дарэм на два дня и вовлекался в придумывание стратегии по ответам защиты.

Они хотели, чтобы я остался на полных две недели вместо выходных, но мое сердце никогда не позволит мне согласиться. Было даже ощущение вины сейчас. То, что я оставил Отем и Обри одних на несколько дней, повлияло на меня по-своему, что трудно было объяснить.

Откинувшись в кресле, я начал просматривать свой телефон и включил видео, которое Обри прислала мне несколько часов назад.

Появился черный экран сначала, а потом возникла копна светлых, белокурых локонов Отем.

— Папа! — Красивое личико дочки вдруг заполнило весь экран. — Папа, ты в Нью-Йорке еще?

— Отем… — голос Обри послышался на заднем плане. — Отем, ты должна сказать, с днем Отца. Сказать это очень громко и улыбаясь. Предполагалось, что это будет быстро.

— Мама купила мне новый наряд для балета сегодня, папочка! — Она приподняла бледного цвета пачку. — Смотри!

Послышался легкий смех Обри.

— У нас есть только двадцать секунд этого видео, Отем. Поздравь папу с днем Отца. Он будет дома сегодня вечером, и ты сможешь показать ему свою пачку, ладно?

— Папа дома? — Ее глаза засверкали, и она бросилась прочь, крича что-то невразумительное.

Лицо Обри появилось на экране, затем ее глубокие глаза посмотрели прямо на меня.

— С днем Отца, Эндрю. Скоро увидимся. — Она мне подмигнула и закусила губу прежде, чем видео закончилось.

Я прокручивал его несколько раз, тихо смеясь над неспособностью Отем сосредоточиться на чем-либо более пяти секунд за один раз. Ну, если это не были поп-тартс с ароматом кофе. Или балет.

Обри все еще не хотела признавать этого и утверждала, что и не думала «подталкивать» ее, но это стало ясно, когда Отем исполнилось три, что ее сердце также принадлежало балету. Она часто прокрадывалась в домашнюю комнату-студию, звала меня, чтобы я смотрел и включал музыку, и тогда начинала «изображать балет». Она даже требовала, чтобы ее волосы выглядели «точно так же, как у мамы» каждый раз, затем показывала какую-нибудь фотографию, на которой Обри была на сцене и с высоким пучком.

«Пассажиры рейса 6756, направляющегося в Нью-Йорк, начинается посадка для первого класса…» — голос из интеркома прервал мои мысли.

Я встал и пошел в сторону выхода, вручая работнице аэропорта свой билет, прежде чем направиться вниз по тоннелю.

Я занял свое место в первом классе и заметил одну из стюардесс, которая хмурилась на меня.

— Есть какая-то чертова проблема? — Я поправил подлокотник.

— Вы. — Она улыбалась теперь. — Я работаю на ногах все время и делаю вам кофе.

— Вы пытаетесь сделать мой кофе, — сказал я. — Он получается у вас только с третьего раза. Будем ли мы проходить через это и сегодня, а?

— Вы абсолютно невероятный. — Она покачала головой. — Знаете ли вы об этом?

— Моя жена знает.

Смеясь, она бросила салфетку на мои колени.

— У нас есть целых два часа, пока мы будем лететь, так что у меня будет достаточно времени, чтобы убедиться, что ваша нелепая чашка кофе идеальная.

Мне пришла в голову мысль сказать ей, что «пригодна для питья» и «идеальная» — две совершенно разные вещи, но я сдержался. Затем снова посмотрел на свой телефон и увидел, что Обри пытается связаться через видеозвонок.

— Да? — Я ответил, быстро очутившись лицом к лицу с Отем. Не Обри.

Я сразу смягчил свой тон.

— Привет, Отем.

— С днем Отца, папа! — Она улыбнулась мне, и я не мог не сделать того же.

— Спасибо, Отем.

— Я могу не ложиться и подождать тебя? — Ее голубые глаза встретились с моими. — Мама хочет, чтобы я пошла спать.

На заднем плане я увидел Обри, отчетливо шевелящую губами: «Скажи нет. Скажи нет». Затем она зажмурила глаза на меня, поправляя свой белый халат: «А не то пеняй на себя».

Отем по-прежнему смотрела на меня, ожидая ответа — она казалась все красивее с каждым проходящим мгновением.

— Пожалуйста? Пожалуйста? — Отем снова спросила, смотря так, будто слово «нет» стало бы концом света.

— Да, — сказал я, игнорируя Обри. — Да, ты можешь не ложиться и подождать меня.

— Скажи мамочке! — Она похлопала в ладошки и выбежала из комнаты, оставив меня в одиночестве смотреть на Обри.

Обри подошла и уставилась прямо в камеру телефона.

— День отца или нет, я хочу убедиться, что ты пожалеешь об этом. В ту же секунду, когда вернешься домой.

— Ты пытаешься заняться сексом по телефону?

— Я пытаюсь сказать тебе, что не будет никакого секса.

— Я сильно сомневаюсь в этом, миссис Гамильтон.

— Ты думаешь, я шучу с тобой? Думаешь, я буду и дальше позволять тебе быть с ней человеком, который всегда говорит «да»?

— Нет, — сказал я, обводя контуры ее лица кончиками своих пальцев. — Но я думаю, что когда вернусь домой и после того, как мы вместе ее уложим, мой язык будет тем, из-за чего тебе будет очень трудно сказать «нет» по большей части во всем…

Она отключилась. Затем сразу же прислала мне письмо по электронной почте.