- То, что после оргазма тебя всегда пробивает на откровения. Точнее, на ворчание и брюзжание.
- Я не брюзгу! Тьфу, не брюзжу! Я просто...
Он улыбался, возвышаясь надо мной, сложив руки на груди и терпеливо выслушивая мои обиженные выпады.
- Не ворчу я, то есть, после оргазмов! Во всяком случае, раньше не замечал.
- Раньше? Ты, кажется, был девственником, нет? Или ты сделал выводы, опираясь на опыт раннего онанизма?
Он принялся осматривать кресло, поправил какие-то рычаги.
Я заёрзал.
- Какого ещё онанизма? Я, может, вообще этим никогда не... ну...
Артур, давясь смешками, протёр кушетку, поднял с пола выброшенные мной скомканные салфетки.
- Ты только посмотри, мне ещё за тобой и убирать... - и развернулся тут же. - Так что там про онанизм? Я слушаю.
- Я... ну, делал пару раз... несколько раз, то есть, или... - я поднял глаза и тут же сквасился, напоровшись на его насмешливый взгляд. - Блин, ну часто я этим занимался, что с того?
- Покажешь как-нибудь?
Тут я уже совершенно оторопел, уставился на него, выпучив глаза.
- Чего?! Вот так, просто? Взять и показать тебе? Ну, знаешь, - я почувствовал, как щёки заливает краска. - К сведению, это не совсем нормально, если что! Вот так просто, ни с того, ни с сего, перед другим... Вот ты сам бы стал? Просто так, передо мной? "Покажешь как-нибудь"... Пффф... Вот сам и показывай!
- Я? Тебе и правда так любопытно? - он улыбнулся почти снисходительно. - Кстати, какое отношение это имеет к твоей работе?
- К работе?! А какое отношение к работе имеет то, что ты запихал мне пальцы в рот?! Что ты там, осмелюсь поинтересоваться, тестировал?
- Может, твой язык? - он пожал плечами.
Я вскочил.
- Чёрт! Вот скажи, ну КАК ты это делаешь?!
- Ты всё ещё про онанизм?
- Бли-и-ин... Я про то, что ты умудряешься вывести меня из себя буквально парой слов!
- А мне показалось, - он шагнул ближе, - что парой слов тебя куда проще... завести, нежели вывести.
- Ах ты! - я заозирался в поисках хоть чего-то, способного выполнить функции метательного снаряда.
Сейчас я точно запущу ему чем-нибудь в нахальную морду!
- Снова попытаешься броситься на меня с резиновым членом? - он сделал ещё шаг.
- Вообще-то, это твоя привилегия! У меня, на минуточку, работа такая! Жопу тут подставлять! Вот и продолжай кидаться на меня с этими резиновыми штуками! Своего-то, наверное, нет!!
Ой.
Мамочки.
Зачем я это сказал?
Никогда не думал, что закончу свои дни, пав смертью храбрых в царстве надувных вагин.
Я и моргнуть не успел, как он оказался нос к носу передо мной, обхватил, заводя руки за спину и чувствительно сжимая запястья. Ещё и лицо такое сделал, надо же, какие мы сердитые.
- Я не могу понять, - а голос-то весёлый! - Ты что, напрашиваешься?
Я запыхтел, завертелся, тщетно пытаясь выскользнуть из цепких рук, а он только сильнее прижал меня к себе, насмешливо заглядывая в лицо.
И тут я почувствовал...
Чёрт.
Он был возбуждён, до сих пор.
Я поспешно попытался отстраниться, в сотый раз за вечер краснея до корней волос.
Ну почему всё, что касалось его интимной стороны, смущало меня в разы сильнее, чем то, что он проделывал с моим телом?!
- Пусти,- решительно выдавил я, - мне домой нужно.
И он наконец убрал руки, шагнул назад:
- Иди, - и пожал плечами.
Я фыркнул, поправил брюки, поковылял к выходу, не оборачиваясь.
Вот пойду с ним завтра на обед, разнюхаю про него всё и выскажусь о наболевшем.
Я уже продумал, всё-всё выскажу!
Ворчу я, видите ли... после оргазмов.
Ворчу я, ага, как же...
Ишь ты...
Пф-ф-ф-ф...
Надо же...
Умный какой...
***
На следующий день я ковылял в школу так, будто стрелковый полк вогнал накануне в мою задницу с десяток артиллерийских залпов. Как минимум.
Серёга, узрев меня, подскочил, приветственно толкая в бок.
- Ай! Ш-ш-ш-ш...
- Э, Мих, ты чего это? - и тут же, важно и сочувственно закивав:
- Опять производственная травма, да?
- Угу, тестировали... поршневые... агрегаты.
Серёга даже рот раскрыл.
- Уй, круто как. Блин, а мне там точно места не будет, а?
- Не будет. Там аппарат одноместный, - отрезал я и побрёл на крыльцо, поднимаясь боком по ступенькам.
Уже в вестибюле меня нашла Полинка и, вцепившись мёртвой хваткой в рукав, умоляюще выдохнула:
- Мишка, надо поговорить.
Делать нечего, я вздохнул и пошёл за ней в пустующий спортзал.
Полинка воровато огляделась и вдруг выдала:
- Мишань, можно, ты будешь моим парнем до следующей среды?
...Держите меня семеро.
- Аэ-э, П... Полин?
- Ну пожалуйста! - она подпрыгнула нетерпеливо.
- Эм... ну... то есть... как-то это по-детски, блин! Мы же не первоклашки, и... - я был в смятении.
- Да нет, - прыснула Полинка, - ты не понял!
В общем, Полинкин статус королевы старшеклассников снова сыграл с ней злую шутку. Как выяснилось, с сегодняшнего дня в её класс, в силу ремонта соседней пафосной гимназии, временно перевели сынулю какого-то местного депутата, благо, что всего до среды. А с Полинкой он знаком уже год, встретил её на курсах каллиграфии в клубе японской культуры и там-то и запал на нашу принцессу. Вот япона ж мать. Теперь пацан от радости выплясывал чечётку на ушах, искренне полагая, что Мисс Школы попала в его загребущие лапы.
