— Не твоё собачье дело, Малфой! — зло ответил он, но красные щёки, казалось, покраснели ещё больше.

— Я думаю, я не ошибусь, если предположу, что твой возлюбленный — всеми нами горячо любимый профессор Снейп, — Драко с трудом удерживал презрительное выражение лица, потому что на самом деле ему хотелось улыбаться и танцевать от радости! Поттер наконец-то ему отвечает!

Однокурсники дружно засмеялись — такой вариант их более чем устраивал.

— Ты сегодня так восторгался определенными частями тела нашего достопочтимого декана, что я даже боюсь представить, чем вы занимаетесь наедине, — Драко театрально всплеснул руками, закатив глаза, при этом правда, надеясь, что никто из слизеринцев не додумается передать Снейпу его речи.

— Да я… да ты… — возмущенный Поттер снова и снова открывал рот, видимо пытаясь, подобрать направление, куда надо идти Малфою со всеми его грязными шуточками. — Это всё ты! — наконец выдал он.

— Что — я?

— Ты… ты!.. Ты самовлюбленный, гадкий, мерзкий хорёк-извращенец! — заорал Поттер.

Раньше Драко непременно бы вспылил и первым кинулся дубасить Поттера после таких слов, но сейчас он впервые в жизни наслаждался этими обзывательствами, так давно не звучавшими в его адрес, а рассерженный крик гриффиндорца прекрасной музыкой вливался в его уши.

— И знаешь что, Малфой! Я тоже знаю, в кого ТЫ влюблён!

Сердце Драко пропустило удар. Потом ещё один.

Нет. Не может быть. Он блефует. Он не знает! Не может знать! Кроме Блейза никто не видел глаз фейтера!

Сотни мыслей пронеслись в голове Малфоя за считанные секунды, пытаясь сложиться в некое оправдание, разумное объяснение, но, на его счастье, Поттер презрительно усмехнулся и сказал:

— В СЕБЯ ты влюблён, Малфой! Потому что кроме себя любимого тебя больше никто не интересует!

«Ошибаешься», — подумал Драко, но вздохнул с облегчением. «И чего я только так разволновался?!»

— Знаешь, Поттер, — Драко решил проигнорировать последнюю реплику парня. — Я, пожалуй, продам в «Ежедневный пророк» историю о твоем романе со Снейпом.

— Ах ты!..

Поттер бросился вперед, явно намереваясь расквасить нос Малфою, но непонятно откуда взявшийся Гойл внезапно вырос у него на дороге, преграждая путь. Поттер не успел затормозить и со всего размаха врезался в Грега, который тут же схватил его обеими своими ручищами — пятилетний опыт телохранителя никто не отменял.

— Отпусти, твою мать! — успел выкрикнуть гриффиндорец, прежде чем его глаза почернели совсем как утром на зельеварении, и он обмяк, словно тряпичная кукла.

— Ох, ты такой сильный, Гойл... — промурлыкал Гарри, обольстительно улыбаясь слизеринцу. — Я бы мог отдаться тебе прямо здесь.

Перемена злого крика на сладострастный полушепот была столь разительна, что все присутствующие дружно протёрли глаза и прочистили уши, не веря услышанному и увиденному.

Надо отдать должное Гойлу — парень не испугался, не растерялся и даже не покраснел — просто наклонился и крепко поцеловал попавшую в руки жертву магии. Поттер простонал ему в губы, пылко отвечая на поцелуй, и ловко закинул одну ногу на бедро слизеринцу, стараясь прижаться сильнее.

Драко Малфой не слышал, как грянули дружные аплодисменты и посвистывания, так как он уже находился где-то далеко за гранью реальности.

Он ничего не слышал — просто стоял и смотрел, как Поттер податливо жмётся к Гойлу, как переплетаются руки, как мелькают языки между губами, и чувствовал, как нечто первобытное, дикое и ужасное пробуждается из глубин подсознания, угрожая сжечь адским огнём всё, что окажется в радиусе нескольких миль. А ещё больно саднило в горле.

«Убить»

— Драко!

«Уничтожить»

— Драко! Эй!..

«Обоих»

— Да Малфой же!

Настойчивый голос, казавшийся подозрительно знакомым, снова и снова откуда-то звал его. А потом его сильно тряхнули его за плечи.

— Ну, чего тебе?! — вынырнув из вакуума, Малфой увидел встревоженного приятеля.

— Малфой, ты рычишь!

— Я что?! — хрипло спросил Драко.

— Что здесь происходит?! Немедленно прекратите! — целующихся юношей мгновенно отшвырнуло друг от друга, и рядом, с палочкой наготове, возникла профессор Трелони.

Оказавшийся на полу Гойл мечтательно улыбался, снова и снова касаясь своих губ. А вот на Поттера было страшно смотреть — смертельно побледнев, он вскочил на ноги, зачем-то выставив вперёд дрожащие руки, его очки съехали на бок, глаза были широко распахнуты.

— Молодые люди, надо этим заниматься на переменах, и не на глазах у всего класса.

— Я… мы… нет!!! — Поттер содрогнулся, зажав рот ладонью. — Меня сейчас вырвет!..

Гриффиндорец молнией метнулся к выходу, а вслед ему зазвучал дружный хохот, который стал ещё громче, когда Поттер с жутким грохотом свалился с верёвочной лестницы.

Драко ощущал, как огненные тиски постепенно разжимаются, позволяя, наконец, вдохнуть порцию душного воздуха. Он что, действительно рычал?!

— Присаживайтесь, присаживайтесь! — залепетала профессорша, подгоняя учеников. — Сегодня мы снова поработаем с хрустальными шарами!

— Ну, и что это было? — спросил Блейз, когда они заняли свой обычный стол в глубине класса.

— Не знаю… — честно ответил Драко. Он никогда не испытывал ничего подобного. Рядом с этим безумным чувством обычная злость и рядом не стояла.

— Зато я знаю, — ответил Забини. — Мерлин, Малфой, ты рычал!!! Ты хоть понимаешь, что это значит?!

— Не знаю… — снова ответил он, постепенно раздражаясь. — Объясни мне, раз такой умный!

— Всё просто! Ты же банально ревновал!

— Пфффф, не начинай, а?! Я просто… Я просто…

«...хотел их убить! Заавадить, расстрелять, замучить до смерти, чтобы не смели так лизаться, и!.. Блядь!» Неужели Блейз прав?.. Но тогда это значит, что… Нет! Нет! И ещё раз нет! Это просто невозможно!

Несмотря на всеобщее возбуждение и отличное настроение, все довольно быстро успокоились, постепенно погружаясь в то аморфно-индифферентное состояние, которое было обычным делом на уроках Трелони. То ли так сказывалось отсутствие нормального притока воздуха в кабинет, то ли так влияли неведомые благовония сомнительного происхождения, но уже через десять минут ученики дремали, растекаясь мыслями по древу и слюнями по столу, даже не взглянув в дурацкие круглые стекляшки.