— Понимаю, ведь это честь Рыцаря? Думаю, ты последний настоящий Рыцарь которого я встречал… я с самого начала своей жизни был лжецом, шутом, но не Рыцарем… Эриан, прости меня…

— Конечно, Рэй — он поднял меч со слезами в глазах, мой правый глаз не живой… поэтому слезы ручейком текли только из левого глаза.

Бросаясь вперед, я осознавал, что могу нанести ем этой рукой только смертельный удар. Так было предопределено судьбой с самого начала.

С того момента, как Артур и я родились, наши судьбы были предопределены обстоятельствами. Наше рождение породило круг боли и отчаянья. Непонимания. Артур был мутантом, он хотел любви которую мама не могла ему дать. Он хотел признания и преданности, которую частично получил в лице Рыцарей Круга. И эта преданность и уничтожает сейчас Гарета. Я не мог его спасти. Я хотел, но это было невозможно. Пока в душе каждого из них жил призрак верности Артуру, это невозможно. Артур… как же много боли и смерти он породил… моими руками, потому, что я был ему верен, я любил его, защищал и верил в него до последнего, чувствовал боль и свою вину… если бы… если бы только все случилось раньше… пойми я правду раньше.

Я отражал удары Гарета, чувствуя… что слишком поздно когти скользнули под лезвие его меча, и я прочертил когтями ему рану от плеча до брюшины. Форма порвалась, и кровь стала с хлюпающим звуком капать на пол. Он выронил меч, прижимая рану обеими руками, упал на колени, и я вовремя успел подставить свое плечо, чтобы он не свалился в кровь.

— Рэй… я знал…

— О чем, Эриан?

— Обо всем. И о том, как вы с Артуром одиноки. И о том, кто он… и о тебе… вечно ты всегда был один в своей битве…

— Да уж… Артур не самый лучший брат на свете…

Он засмеялся, и кровь ручьем потекла из него на мои пальцы…

— Рэй… Рэй… пускай все будут счастливы….

Я прижал его к себе, чувствуя, как жизнь его покидает.

— Конечно, друг мой…

И он умер. Не знаю, спасут ли мои слезы меня когда-нибудь? Сделают ли они меня счастливее… я взял тело Гарета, истинное имя которого Эриан, и вместе с ним вошел в лифт.

Двери зала активации были распахнуты, я шел уже никуда не торопясь. Моей кровью бы залит пол и сама площадка перед сферой-метеоритом… Гавейн в форме на подобии комбинезона, стоял напротив Рио. В руках у него было два клинка, не уступающие в мощи Экскалибуру.

Глаза Рио были затянуты теневой пленкой и вокруг нее развивались словно лоскутки живой тьмы, лицо Гавейна покрыто потом и кровью, Рио оставила там несколько глубоких порезов.

— Кор, Рио, что с ней?

— Она высвободила Покров Тени, в таком состоянии ее сознание бесконтрольно, над ней властвует тень. К тому же в соединении с ее врожденной Искрой это дает ей невероятную мощь…

— Я понял…

Они оба заметили меня. Я спокойно прошел и встал между ними, положив аккуратно и бережно тело Эриана, туда где я сидел, истекающий кровью, несколько часов назад. Рио тяжело дышала, тень приводило ее тело в дрожь. Гавейн стоял без движения, ошарашенный моими спокойными действиями.

— Ты…

— Он был моим другом, Гавейн, настоящим другом. Вы не принимали меня… брат Короля… Дитя измены и похоти, вот, что говорили вы за моей спиной. Но даже помня это… точнее, несмотря на это, он всегда оставался моим другом. А теперь во имя вашей глупой чести, которая ничего не стоит, мне пришлось его убить… — из моего глаза все еще текли слезы.

— Ты сам виноват во всем, Рыцарь, шут и джокер, все время играющий разные роли.

— Так и есть, Гавейн, тут ты прав. Однако, именно Артур лишил меня всего, что у меня было. Уничтожив собственными руками, — при упоминании Артура, Рио словно зверь ринулась вперед.

Ненависть к Артуру, вот, что было основным символом ее безумия и даже с его смертью ей не стало легче. Наоборот, ей стало только хуже. Потому, что Артур умер, а фантомная боль, которую он причинил ей, осталась внутри. Она не забывала о ней, она вернулась вместе с ее воспоминаниями.

Естественно, Рио бросилась на меня, но я остановил ее своей кристаллической рукой, удар пришелся в живот, и она повисла у меня на руке. Ее глаза тут же стали нормального цвета. Тень, окутывавшая ее тело, исчезла.

— Все хорошо. Рио, все закончилось…

Я притянул ее к себе и обнял, постепенно она приходила в себя.

— Гавейн, этой девушке всего восемнадцать, она совсем ребенок… и посмотри, что Артур с ней сделал? Теперь она едва ли может контролировать свое сознание. Чем она заслужила это? Чем Гарет заслужил смерть? Твои Рыцари? Гавейн, ты первый и последний Рыцарь и в твоих силах сейчас все закончить. Этому городу больше не нужен ни Король, ни его Рыцари, позволь его жителям самим выбрать свою судьбу.

— И это ты называешь честью? Взять и просто сдаться? Что вы планируете сделать?

— Уничтожить Авалон, наградить правом активации всех жителей города, и уйти… как только все закончиться, я и Рио покинем город навсегда.

— Наградить правом активации всех? Совсем рехнулся? И как же ты это сделаешь, Рыцарь-лжец и предатель?

— Гавейн, сдайся, умоляю тебя, сдайся… я больше не хочу проливать ничью кровь. Моя рука, также как и Рио, весьма не стабильна. Я не хочу убивать тебя. Я уверен, что для тебя, как для последнего и сильнейшего Рыцаря, найдется работа… ты должен помочь генералам Генри и Ами, пожалуйста…

Однако, я понимал, что он не сдастся. Я и Рио вдвоем поубивали всех его сыновей. Горе и отчаянье завладели и его душой. Последний Рыцарь не сможет до конца оставаться таковым. Гавейн поднял оба клинка и кинулся на нас. Я, все еще крепко сжимая Рио, отпрыгнул с места на обратную сторону углубления, в котором крутилась сфера-метеорит. А под ней живые волокна Авалона. Я выиграл нам время, глаза Рио были обычного цвета, но она будто бы была не здесь… я заметил, что я в ее глазах не отражаюсь, она видела не меня и была сейчас не здесь…

— Рио, возвращайся ко мне… я скоро…

Гавейн уже приближался, я оставил Рио сидеть на противоположной стороне сферы, и, сделав перекрут в воздухе, опустил свои пальцы, превратившиеся в клинки, на лезвия Гавейна. Его лицо исказила ненависть…

Я больше не испытывал ненависти когда убивал кого-то, лишь едва уловимую грусть, поэтому наверное мне хватало сил улыбаться. И в этот момент, двойным ударом я разрубил лезвия Гавейна, и в ту же минуту Первый Рыцарь пал, фонтанируя кровью, я отпрыгнул и он упал на площадку…

Когда я перетащил тело Гавейна к Эриану, Рио уже очнулась, она стояла напротив сферы с другой стороны.

— Готова? — спросил я, снимая с глаза повязку и концентрируя в руке электричество.

— Да… — она подняла Экскалибур и одела покров тени, усиливая свою мощь. — Рэй… вместе…

Рэй? Она назвала меня по имени после столь долгого времени? Почему? В моих мыслях промелькнула надежда. Но она уже скользнула вверх, поэтому я сделал тоже самое. Мы одновременно, используя Пламя Искры и максимальные силы, нанесли удар по сфере метеорита. И все вокруг озарил бело-голубой свет…

Эпилог:

От имени Рэя:

Метеорит альфа-октания взорвался, изнутри рассечённый моей молнией, и мечом Рио. Свет озарил все вокруг, и альфа-октаний стал принимать свою истинную форму — голубоватые кристаллики, словно снежинки стали разлетаться по всему залу…

— Это и есть истинная форма альфа-октания… Чистая материя Созидания, — произнес Кор в моем сознании. — И силу, что вам подарили владыки тьмы — Король Драконов и Волшебник Измерения, это Хаос, способный разрушить материю Созидания до ее первоначальной формы.

Кристаллики словно мельчайшие снежинки стали разлетаться и впитываться в стены, проникая в город… каждая из таких пылинок должна коснуться жителя города и таким образом наделить абсолютно всех, от мала до велика, правом активации. Я собрал рассеянные заряды еще раз, и впрыгнув в углубление, нанес сокрушительный удар по Авалону… белые, живые нити стали распадаться из своеобразной башни, которую они образовали под метеоритом, открывая нам бело-золотистые ножны Экскалибура, Рио задействовала свою силу гравитации тени, и ножны аккуратно поплыли к ней в руки, она вложила в них лазерный клинок, и закрепила ножны на спине вместе с клинком.