Некоторое время сулунг неистовствовал, затем его прыжки стали не такими резкими — видимо, он утомился. Уловив момент между прыжками, эльф осторожно повернул голову и увидел страшную картину — насколько хватало глаз, в тусклых предрассветных сумерках лежали тела убитых воинов вперемежку с трупами коней и сулунгов. Конница краантль все еще отчаянно пыталась прорвать окружение серых магов — на помощь эльфам с дальнего фланга мчался еще один отряд солнечных всадников. Иштан тревожно взглянул в сторону моря: последний из островов был почти прозрачным… «Слава Эллар!» — вырвалось у него. В этот момент раненый сулунг снова начал извиваться всем телом — юный веллар еще крепче вцепился в шерсть.
Осторожно перехватывая руками, он начал медленно подбираться к шее волка — главному уязвимому месту. Точно почуяв его задумку, сулунг забился пуще прежнего. В глазах Иштана все смешалось — мир переворачивался перед ним от каждого прыжка зверя. Внезапно, после очередного скачка, он увидел Сигарта — тот был совсем близко! Было похоже, что его ранили: правая рука плетью висела вдоль тела, а от плеча расплывалось темное пятно. Нар-Исталь молнией сверкал у него в руках — стоя почти у кромки воды, Сигарт отбивался от двух сулунгов левой рукой; рядом лежало поверженное тело того, кто посягнул на волю богини.
Едва Иштан понял, что произошло, как огромная радость наполнила его сердце — все случилось так, как и гласило пророчество! Однако долго ликовать ему не довелось. В отчаянной попытке освободиться сулунг с ревом взвился и стал лязгать зубами, пытаясь ухватить противника. Уворачиваясь от смертельных укусов, веллар подтянулся и с размаху вонзил кинжал в шею монстра, целясь в артерию. На этот раз клинок достиг цели — брызнувшая из раны алая кровь мигом залила одежду эльфа. Сулунг замер, затем пошатнулся и рухнул на землю. Иштан отпустил ставшую скользкой шерсть, спрыгнул с волчьего бока и быстро взглянул в сторону берега: кружа на прибрежном песке, Сигарт из последних сил уворачивался от грозных зубов. Что-то в его движениях показалось Иштану странным… Словно молния сверкнула в его мозгу: хэур был не просто ранен — он умирал! Сердце Иштана упало — он ведь поклялся сестре не оставлять нового Иннариса!.. Он сорвался с места и быстрее ветра помчался к воде. «Только бы не опоздать!» — звенело у него в ушах. Подбежав на расстояние выстрела, он на ходу снял с плеча лук и наложил стрелу. В воздухе раздался свист, один из сулунгов рухнул как подкошенный — стрела пронзила его шею чуть ниже уха. Еще одна стрела просвистела, и второй зверь тоже нашел свою смерть.
Сигарт обернулся навстречу бегущему эльфу, его пальцы сами собой разжались, меч мягко выпал из его руки. Не успев сделать шаг к перепуганному Иштану, он стал опускаться на песок — медленно и плавно, точно увлекаемый за собой упавшим оружием: давно начертанные слова сбывались, все до единого. Последнее, что видел Сигарт — склонившееся над ним бледное лицо эллари; его губы шевелились, но хэур уже ничего не слышал — тихий, убаюкивающий шелест волн Ин-Ириля заполнил его слух, поглотив все иные звуки мира…
В отчаянии от собственного бессилия веллар тряс его за плечи, не обращая внимания на то, что творится кругом. Вокруг стало удивительно тихо. Иштан оторвал взгляд от лица хэура, обвел глазами поле битвы: небо медленно просветлялось, висящий на нем огромный диск полной луны начинал бледнеть… Он ясно понял — Великая битва окончена! — острова Непробуждаемых скрылись навсегда; горные волки, избавленные от заклятия, мчались прочь от поля битвы; гарвы, увидев гибель своего повелителя, в хаосе отступали, рассвирепевшие воины союза на ходу добивали их разрозненные отряды.
Да, армия Моррога была повержена, однако эта мысль не вызвала у веллара никакой радости. Он не сдержал обещания, данного сестре: Сигарт умирал у него на руках, и он ничего не мог поделать! Слишком сильно оказалось черное заклятие… Слезы отчаянья катились по щекам юноши. Неожиданно сквозь них блеснул яркий комок огненного света. Иштан быстро утер глаза рукой — это был не огонь, а всадник на рыжем, точно пламя, коне — он стремительно приближался к берегу со стороны, где еще недавно кипел кровавый бой! Вскоре старший жрец солнца уже стоял рядом.
— Кравой, он умирает! — в отчаянии закричал Иштан, хватаясь свободной рукой за расшитый золотом рукав краантль. — Умирает! И Моав вместе с ним! Я… я не успел их спасти!.. — его голос сорвался на хрип.
К полной его растерянности, Кравой ничего не отвечал — он лишь пристально смотрел в лицо умирающего; Иштан с удивлением заметил, как по чертам краантль то и дело пробегает судорога, словно от сильной боли… Лежащий на земле Сигарт застонал, не открывая глаз, вздрогнул всем телом и затих, из его приоткрытых губ потянулась полоска тонкого серебристого дыма — освободившиеся души покидали сковывавшее их тело.
— Почему, почему все должно так закончиться?!.. — прошептал Иштан, расширившимися от ужаса глазами глядя на то, как струйкой белого дыма уходит душа его сестры.
— Может быть, все еще не закончилось… — сказал Кравой, нарушая молчание.
На глазах у изумленного эллари он медленно поднял руку, и воздух вокруг его ладони стал закручиваться подобно спирали, захватывая все, что попадалось на пути. Белый дым, уже окружавший Сигарта густым облаком, начал затягиваться внутрь этого воздушного водоворота, становясь все более плотным. Иштан наблюдал, как серебристый вихрь то сгущается в светлый клубок, то разделяется надвое, обретая форму тел. Они были почти одинаковыми, разве что одно из них было немного темнее другого — в нем, точно в запечатанном сосуде, клубился серый дымок. Жрец солнца вытянул вторую руку, как будто что-то нащупывая, его зрачки уставились в невидимую точку в воздухе… Постепенно мутный туман стал прядями отделяться от серебристого клубка, делая его все более прозрачным. Так продолжалось некоторое время. Наконец, Кравой опустил руки, и воздушный столб распался.
— Йонсаволь! — сквозь слезы радостно закричал Иштан. — Ты свободна! Слава Эллар!..
Однако радость на его лице сменилась недоумением. Серебристый туман мягко качнулся, и перед эльфами повисла серебристая, точно сотканная из света фигура — но она была только ОДНА! Ничего не понимая, молодой веллар растерянно смотрел, как она тихо покачивается в воздухе.
— Моави, уходи!.. — растерянно крикнул он, но ничего не произошло.
Он повернулся, вопросительно взглядывая на краантль: тот стоял, не шевелясь; на его лице застыло странное выражение.
— Кравой! — закричал Иштан, пытаясь вырвать его из этой неподвижности. — Что же это?!
Солнечный эльф, не отвечая, медленно перевел взгляд на восточную часть неба: до появления солнца было еще около четверти часа. Он стоял, впившись глазами в горизонт, затем пробормотал, будто говоря сам с собой:
— Слишком рано… — Иштан с удивлением уловил горькую улыбку на его губах: — Ты все-таки перехетрила меня…
Он оторвался от серого небосклона, возвращая взгляд к эллари.
— Это бесполезно, Иштан — мое виденье бессильно их разъединить: кейна порой оказывается сильнее смерти, а луна — сильнее солнца.
— Но белые ладьи не примут их! — вскричал веллар. — Их ведь двое, а место на Островах-без-Времени есть лишь для одного! — его глаза наполнились слезами — он готов был рыдать от собственного бессилия. — Если бы я только мог отдать свою душу вместо Сигарта, если бы я мог помочь Моави!
— Боюсь, богиня не примет твою жертву, — сочувственно сказал краантль — его голос был на удивление ровным. — Для нее ты еще слишком юн…
Иштан закрыл лицо руками, не в силах сдерживать слезы.
— Бедная Моав! — в ужасе прошептал он. — Неужели она так и останется с ним?!!
— Останется, — так же спокойно подтвердил Кравой. — Только не здесь, а на Островах-без-Времени.
Его ясный голос заставил Иштана отвести руки; синие, как у сестры, глаза были все в слезах, в них отражалось недоумение. Лицо Кравоя осветилось улыбкой.
— Не плачь, Иштан, твои слезы — роса перед рассветом! Думаю, великая богиня будет не против, если какой-то хэур поплывет на острова вместо какого-то солнечного эльфа. Надеюсь, она уже простила меня…
