Варшавский говорить Серебряному, что он теперь обратился к нему по поводу интендантской компании, что кто-то предъявил к Варшавскому иск, по которому с него требуют большую сумму, чуть ли не в миллион рублей и что он Варшавский не знает, как ему поступить? Он должен написать свой отзыв суду и вот по этому поводу он и приехал к нему, чтобы посоветоваться с ним и попросить его написать ему отзыв.
Когда Серебряный выслушал его, то самым спокойным и серьезным образом начал советовать ему, какое заявление Варшавский должен подать в суд и стал объяснять ему, как это заявление должно быть написано.
{289} Тогда Варшавский перед ним очень растаял и начал просить Серебряного, не напишет ли он это заявление?
Серебряный ответил, что он с большим удовольствием напишет. Сейчас же сел и карандашом минут в 15 написал весь этот отзыв.
Варшавский чрезвычайно его благодарил, говорил, что он очень сожалеет, что тогда между ними вышли такие недоразумения, по поводу дела, которое он вел у Юрьевской, но что он, Варшавский, считает, что он все-таки был прав.
Серебряный сказал, что он не хочет более об этом деле говорить и таким образом они расстались.
Слушая их разговор, мне были забавны выговор и ужимки, с которыми Варшавский говорил, ужимки были смешные, но тем не менее я подумал: "Почему это Серебряный заставил меня почти час сидеть рядом в комнате и слушать разговор, который не был мне особенно интересен?"
Потом встретив меня в гостинице, Серебряный спрашивает:
- Слыхали разговор?
Я говорю: - Слышал, но не нашел в нем ничего интересного.
- А вы знаете, - говорить он мне, - я остался разговором этим очень доволен.
- Почему? - спрашиваю.
- Потому что, если только Варшавский напишет этот отзыв так, как я ему написал,- а я уверен, что он это сделает, - то он наверное проиграет свой иск. Вот это, - говорить, - есть мое мщение за то, что он недодал мне 500.000 рублей.
Я рассказываю это, как образец тех нравов, которые были у этих господ.
Я уже упоминал, что министром юстиции, когда я сделался министром путей сообщения, был Манасеин; он оставался министром юстиции в первое время, когда я был министром финансов; но вскоре он ушел по болезни и был заменен Николаем Валериановичем Муравьевыми
Н. В. Муравьев сделался известным вследствие того, что он будучи прокурором, обвинял убийц первого марта, т. е. убийц Александра II, и обвинял их чрезвычайно талантливо. Вот тогда то он и обратил на себя внимание. Н. В. Муравьев вообще был человек в высшей степени талантливый. Он кончил курс в Московском {290} университете; в Москве же впоследствии он был прокурором судебной палаты, а в московском университете читал лекции по уголовному судопроизводству.
Сделал свою карьеру Н. В. Муравьев, как благодаря своему таланту, так и благодаря тому обстоятельству, что, когда он был прокурором судебной палаты, то генерал-губернатором Москвы был Великий Князь Сергей Александрович, которому Муравьев очень понравился. Великий Князь обратил на Муравьева внимание Государя и поэтому, когда открылось место государственного секретаря (а именно, когда Половцев, который был государственным секретарем, был сделан членом Государственного Совета), то Государь Император назначил Муравьева на должность государственного секретаря.
Можно, пожалуй, даже сказать, что Половцев, как человек, к которому не благоволил Император Александр III, был назначен членом Государственного Совета именно для того, чтобы очистить место государственного секретаря для Муравьева.
Муравьев был блестящим государственным секретарем, но занимал он этот пост недолго. Как только освободилось место министра юстиции, он был назначен министром. Был он назначен на этот пост еще совсем молодым человеком; (так я был сделан министром, когда мне было 42 года, а он был сделан министром, когда ему было 43 года, но вообще летами он был моложе меня года на полтора).
Как министр юстиции, Муравьев был выдающимся министром, но он немножко спустил флаг независимости юстиции и в этом смысле в его министерств были некоторые прегрешения. Он хотел до известной степени угодить направлению, если можно так выразиться "дворянскому", которому сочувствовал Император и которое выразилось в институте земских начальников; по мысли институт этот должен был быть чисто дворянским, а в действительности он сделался институтом, который заняли такие же чиновники, как и все остальные, только, пожалуй, во многих случаях более низкого качества.
Затем, по моему мнению, со стороны Муравьева была сделана та ошибка, что он присоединил к министерству юстиции тюремное ведомство, которое до того времени находилось в ведении министерства внутренних дел. Присоединение тюремного ведомства к министерству юстиции произошло тогда, когда министр внутренних дел И. Н. Дурново покинул этот пост и министром внутренних дел сделался Иван Логинович Горемыкин. Муравьев, как я уже сказал, урвал у министра внутренних дел Горемыкина тюремное ведомство, но тем {291} не менее все-таки, сравнительно с теперешним положением, Н. В. Муравьев держал высоко знамя независимости министерства юстиции.
В такое постыдное положение, в каком ныне находится министерство юстиции, оно могло быть поставлено только таким нравственно ничтожным человеком, как ныне существующий министр юстиции
г. Щегловитов.
При Муравьеве Щегловитов был, кажется, одним из товарищей обер-прокурора Сената; после этого он служил где-то в департаментах, чуть ли не был директором или вице-директором одного из департаментов у Муравьева, когда Муравьев был назначен послом в Рим.
Когда предполагалось, что Муравьев поедет в Портсмут, то он будучи вызван сюда, зашел в дом министра юстиции, в котором ранее, в бытность свою министром юстиции, он довольно долго жил для того, чтобы сделать визиты бывшему своему секретарю и другим чиновникам министерства юстиции, живущим в этом здании.
Когда Муравьев вошел в дом, то естественно швейцар представил себе, что прежде всего он пойдет отдать визит своему преемнику, а поэтому швейцар и доложил ему, что министр юстиции дома, что, вероятно, он знает о его визит и ожидает его.
Но Муравьев сказал, что он не намерен быть у министра юстиции.
Впоследствии, рассказывая мне всю эту историю, Муравьев говорил, что новый министр юстиции оказался таким ..... что он не счел возможным ни зайти к нему, ни оставить ему карточку.
Н. В. Муравьев, как я уже говорил, был вообще человек выдающегося таланта, образцовый оратор, отличный юрист, словом во всех отношениях он был замечательно талантлив. Что же касается его нравственности, то, к сожалению, она имеет некоторые темные стороны ........................................................................... ....................................................
В молодости с самого начала он женился, кажется, вопреки воле своей матери и вообще воле старших в семье.
Дядя его граф Муравьев-Амурский умер бездетный и должен был передать ему свой графский титул.................................................... ................
...................................................................... .........................................................
...................................................................... .........................................................
...................................................................... ........................................................
...................................................................... .........................................................
{292} Этот титул перешел к брату Муравьева - полковнику генерального штаба, который теперь кажется в отставке.
. . . . Николай Валерианович ......................................... .....................................
....................................разошелся с первой женой и женился вторично; затем развелся и со второй женой, причем вторая его жена вышла замуж за самого богатого человека в Пруссии - графа Генкель фон Донерсмарк, который впоследствии получил титул князя, он - помещик и имеет благодаря своему богатству и положению такое значение, что Император Вильгельм очень часто ездит в его имение и у него живет.
