В половине двенадцатого, закончив запись, пришли туда и «Битлз».

Джон стянул с себя мокрую от пота рубашку.

Остальные трое молча смотрели на него.

– Чего уставились? – спросил он.

Ему никто не ответил.

Он снял штаны и завалился на кровать. Полежал. Приподнялся и огляделся.

Остальные смотрели на него все так же молча.

Джон вскочил и запрыгал по комнате, уродливо вздрыгивая худыми ногами и дурашливо блажа:

– В мире нет людей щедрей, чем известный вам еврей! Оп-ля! Оп-ля! – дважды сделал он какое-то невиданное па. И замер.

Никто не смеялся.

– Ну что?! – заорал он. – Мне извиняться что ли идти?!

– Смотри-ка ты, – обратился Пол к Джорджу, – а он догадливый парень.

– Не говори, – восхищенно протянул тот. – Бывают же на свете такие сообразительные люди.

– Он знал, – предположил Ринго.

Джон плюнул и прямо в трусах выскочил из комнаты.

Они ждали его полчаса. Час. Полтора.

В конце концов, не выдержав, отправились к Брайану – в номер «люкс».

Было не заперто, и первым туда заглянул Пол.

Обалдев от увиденного, он распахнул дверь настежь.

Пьяные и веселые Джон с Брайаном, под аккомпанемент бьющейся посуды и собственного пения, плясали на столе кукарачу.

Джон был в трусах, а Брайан – в кальсонах.

Альбом «Please, Please Me» вышел пятого апреля, а через три месяца прочно занял первое место в британских хит-парадах. «Битлз» становились по-настоящему знаменитыми. Там же оказался и очередной их сингл «From Me To You / Thank You Girl»[54] .

Популярность имела массу приятных сторон.

– Мне кажется, я перетрахал уже весь Ливерпуль, – выдал как-то Пол.

– Половину, – ревниво не согласился с ним Джон.

– Скорее треть, – прикинув в уме, поправил Джордж.

Они уставились на Ринго, ожидая, что тот скажет: «Четверть». Но он, как всегда, оставался коллективистом:

– Скажем так, друзья-приятели. Вместе мы уж точно перетрахали его весь.

– Даже обидно, – задумчиво сказал Пол. – Так хотелось встретить нормальную девчонку... Чтобы она не лезла к тебе сама...

– Вроде Дороти, – с невинным видом напомнил Джордж.

– Дороти лезла, – возразил Пол.

– Бремя славы следует нести стойко, – отечески похлопал его по плечу Джон. – Думаешь, мне легко скрывать, что я женат?

– У тебя получается, – похвалил его Джордж.

Но Джону действительно было не просто.

Шестнадцатого апреля он позвонил Полу и попросил зайти к нему. Но зачем, говорить не стал.

Полу открыл незнакомый усатый мужчина в темных очках и надвинутой на глаза шляпе, одетый в длиннющий потрепанный плащ.

– Заходи, – сказал незнакомец голосом Джона.

– О Боже! Джон, это ты?!

– А кто же, по-твоему?!

– Ты чего так вырядился? Тебя преследует мафия?

– Фигняфия! Синтия родила. Нужно забрать ее из госпиталя «Сефтон-Дженирал». Я не хочу, чтобы меня там видели.

– Ах, понял, понял! Ты скрываешься от обезумевших фанатов! Ты боишься, что тебя разорвут на сувениры!..

– Засунь свою иронию в задницу и заткни пробкой. Брайан позвонил и сказал, что о ребенке никто не должен знать. И, между прочим, если к тебе на улице пристает какая-нибудь совсем не симпатичная девица и начинает твердить, какие мы лапочки, тоже ничего хорошего. А такое уже сколько раз было!

С Полом в последнее время тоже уже несколько раз приключались подобные истории. Но ему нравились все поклонники, от мала до велика, независимо от внешности.

– Кто у тебя родился-то?

– Ты что, не знаешь кто рождается?

– Сын или дочь?

– Дурак что ли? Сын, конечно. Я назвал его Джулианом. В честь мамы. Ладно, пошли быстрее. Мими давно там. Я в этом плаще уже взмок.

– Где ты его откопал?

– От дяди остался.

Джон выпихал Пола на улицу, запер дверь и размашистым шагом двинулся в сторону остановки.

– Ну ты и чучело! – хохотнул Пол.

– На себя посмотри, – огрызнулся Джон и со всего маха ударился ногой о мусорный бак.

– О! – запрыгал он на одной ноге. – Дьявольщина! Я в этих проклятых очках вообще ничего не вижу!

– Надень свои, – посоветовал Пол.

– В моих узнают. Вот что... Я буду слепым, а ты меня веди. Понял?

Кое-как они добрались до остановки, а когда уселись в автобус, какая-то совсем не симпатичная девица, всплеснув руками, заголосила:

– Это же Джон Леннон! Из «Битлз»! Что с тобой стряслось Джон?!

Тот скрипнул зубами, но промолчал. Пол хотел ответить, однако его опередил голос водителя из встроенного в корпус динамика:

– Это он так постарел, когда узнал, что стал папашей...

Пассажиры принялись поздравлять Джона и обсуждать случившееся.

Джон сидел мрачный и желтый, как мумия.

Полу же ничего не оставалось, как с улыбкой кивать, отвечая на поздравления вместо него, пока автобус не добрался до места.

– Какой он симпатичненький, – заметил Пол заглядывая в сверток в руках Джона.

Синтия счастливо улыбнулась, а Джон недоверчиво покосился на Пола:

– Да?

– Конечно! – подтвердил тот в умилении, – и на тебя похож, просто вылитый!

– Ну, спасибо тебе, дружок...

Перед намеченным турне по Англии Эпштейн устроил «Битлз» двухнедельный отпуск. Синтия чувствовала себя на седьмом небе. Она стала не только матерью, но и, наконец-то, почувствовала себя женой. Несколько дней Джон никуда не уходил и нянчился вместе с ней, стирая пеленки и распашонки. Вот только истерический плач он переносил с трудом. А Джулиан орал почти без перерыва.

«Теперь-то я понимаю, почему папаша Фред сбежал от меня», – невесело пошутил Джон однажды. И в тот же вечер, когда Джулиан на часик задремал, а вместе с ним уснули Синтия и тетя Мими, он прокрался в прихожую, присел возле тумбочки с телефоном и позвонил Эпштейну.

– Алло, Брайан. Не спишь?

– Нет, собираюсь.

– Куда?

– В Испанию.

– Ух ты! А зачем?

– Отдыхать. И если удастся – договориться насчет гастролей.

– Черт! Жалко. Я хотел попросить тебя устроить нам какую-нибудь работу.

– Тебе нужны деньги?

– Да нет, денег у меня навалом. Я с ума сойду от этого младенца. Мне от него уже на стенки лезть хочется.

Эпштейн помолчал. Потом выдал:

– Поехали со мной в Испанию? За мой счет.