- Давай к маме забежим, она по делам ушла до вечера, перемеришь обновки, а то вдруг не подойдёт, поменяем.
- Теперь это так называется?
- не понял?
- Ну сам напросился) )
Он уточнил не вернётся ли мама пораньше, а Валентина со свёртками уединилась в комнате.
-Можно, заходи.
- а где обновки?
Она задёрнула занавеску, отошла от окна и скинула свой лёгкий сарафанчик. Резное, кружевное, телесного цвета бельё. Покружилась рассматривая себя в зеркало.
Вступила в сапог, потянула голенище, предложила застегнуть. Алексей помог и проследил линию бедра и выше, одел и застегнул второй, распрямился ведя руками по бедрам и утонул в голубых глазах под невесть откуда появившейся шляпой. Ну очень высокие каблуки). Целое действо с упаковыванием каждого пальчика. Неуловимым движением накинула на плечи сарафан. (Прямо стриптиз наоборот ) Застегнула молнию но не до конца лишь подхватив грудь в изящном вырезе.
- Предупреждать надо, )
- не нравится?
- очень нравится, неужели можно и на улицу выйти?
- с тобой ? ДА!
- нет, я сейчас ходить не способен, да и в одежде мне неуютно и не комфортно.
Шагнула к нему, быстрым движением расстегнула шорты выпуская на волю. Щёлкнула чем то под платьем и отбросила в сторону. Он повернулся вслед и остался без рубашки. Длинные ноги обвили торс, царапнув длиннющими каблуками, тонкие руки привлекли к груди и утопили среди восхитительных запахов прелестных полушарий.
- Волшебница!
- вместе колдуем!
Страстные губы пресекли разговор. Шляпа куда то укатилась, молния расстегнулась и мягкие крылья опахнули их. Вынырнув из долгого поцелуя он осознал себя стоя с девушкой в объятьях. Каким то немыслимым образом Валентина зависла на нём, не осознавая, его руки скользнули по коже сапог и подхватили упругие ягодицы самого приятного размера. Губы слились вновь, волна сближения захлестнула их. Одежда не сковывала её движений и казалась ему продолжением пленительного тела. Розовые соски взошли над тонкими кружевами. Платье поднимало их над полом, тонкая кожа и швы проходя по волоскам его ног воспламеняли. Узкие ладошки то летали по спине, то оказывались далеко внизу, тонкие душистые пальцы скользили по лицу и исчезали в волосах, одновременно и неутомимо. Его пальцы держали и ласкали, он тянулся к ней всем телом, момента соединения они не заметили.
Выйдя из маленькой ванной в одном полотенце он застал Валентину за сборами на стол. Самовар пыхтел, тонкие светлые лайковые брюки не скрывали женственных линий, маечка сливалась с телом ,подчёркивая нежные округлости . Взглянув на часы парень быстро оделся и плюхнулся на диван.
- не ужели нельзя хоть сейчас поскромнее одеться?
- сам же предложил обновки примерить, нормальный прикид летнего вечера
- он задрожал, но умерил пыл под звуки звонка, мама пришла.
- Спасибо дети, оживили хату, сказала мама открывая своим ключом и избавила Алексея от мучительных усилий не расставаться с подушкой.
- Тетя Галя садитесь чаёвничать с дороги.
- Спасибо дочка, вижу ты тут уже разобралась.
Гостья смущённо улыбнулась уловив скрытый подтекст. И они посидели втроём, наслаждаясь домашним уютом и атмосферой после бурных событий. Окончательно придя в себя молодые заторопились, там же юная сестра одна, без присмотра? Надевая туфли и перчатки под пару курточке. Валентина почти ужаснулась на сколько облегчила кредитку Алексея, но было здорово и эти мысли мгновенно исчезли в предвкушении новых удовольствий.
Выехав из города они свернули в первый же заброшенный сад, сложили сиденья и набросились друг на друга , хотяхотя ЭТО уже другая история.
А девушка пьяна
Уже который день,
По уши влюблена
В чужие прелести.
Зеленая волна
Накрыла ее тень,
Размыла поцелуй,
Что помнят челюсти.
Кого-то ждет вокзал,
Кого-то ждут домой.
Ее никто не ждет,
Не хочет ее тела.
Ей проще не сказать,
Ей проще быть немой,
Когда она придет.
А девушка созрела,
Земфира. Девушка созрела.
Настя предоставленная сама себе, добралась до чемодана всерьёз. Прозрачный костюмчик она давно воспринимала второй кожей и не хотела с ним расставаться с грустью думая что с окончанием каникул такого счастья ей надолго не видать. Нашлись в чемодане и прозрачные перчатки без перепонок, вместе с маской отделившие ее от окружающего мира. Флэшка в фотоаппарате быстро заполнялась и пришлось перекинуть из мобилки. Следом пришла пора чёрного костюма, он хоть и растягивался неплохо и скользила резина по смазке хорошо, но дополнительный слой заметно увеличивал давление , сильнее чем вода в глубине. С трудом дотянув костюм до пояса Настя осознала зачем ей это понадобилось и даже не пыталась сдержаться. Ощущая надвигающуюся волну она разогнулась, продолжая врастать в новый слой сжимающей резины и потянула молнию на спине запечатывая себя в волне возбуждения. Ноги не выдержали и подломились, падение на кровать вызвало сдвиг оболочек относительно друг друга и новая волна наслаждения накрыла её.
Минут десять Настя не могла продышаться и каждое движение вызывало волны возбуждения, юное тело оказавшееся в плену резины и страсти не успокаивалось, а голова отключилась напрочь. Плотно схваченная тонкими плёнками она не могла исторгнуть из себя даже пот и всё медленно сочилось нехотя расползаясь и впитываясь. Встать, а тем более раздеться не было ни сил ни желания. В полуотключке она одела маску, натянула перепончатые перчатки, завершая облачение и попыталась сесть. Внутренний костюм прилип к телу и разбух от её выделений ещё больше усиливая давление, а внешний скользил по смазке сжимаясь в одних местах и натягиваясь на других. Сердце бешено колотилось в горле, судорожное дыхание не спасало, подобно мышке с вживлённым в центр удовольствий электродом исследовательница не хотела сдаваться и то прижимала маску к лицу, в конец перекрывая дыхание, то подгоняя волны возбуждения перепончатыми руками.
Наконец потеряв счёт взрывам, сознание отключилось. Неосознанный организм хлюпнув съехал на пол и освобождённый от сознания и желаний продолжал бороться восполняя потери за счёт жировых отложений и поглощая кислород отовсюду. Стемнело. Резиново - аморфные ноги еле - еле вынесли ее во двор. Раздуваясь водой из шланга как надувная игрушка верхний комбинезон сполз на землю. Телу тоже перепало под вторую кожицу. Собрала и сполоснула всё разбросанное по двору и унесла в дом. Вода перетекала по коже, сладкая истома не проходила. Настя вылила воду из костюма, застегнулась, взяла ласты ,верёвку и побрела к морю. Подтянула лодку к воде, привязалась к ней за ногу, одела ласты и скользнула в волну. Расслабилась в воде, свернулась в позу эмбриона и уснула. Море качало баюкало и нашептывало. Порой голова всплывала и мелкая зыбь похлопывала по лицу. Неясные образы блуждали в мозгу. Вдруг она выпрямилась, задрожала, раскинулась звездой. Издалека пришёл ветер и девочка закачалась в толще воды изгибаясь и кружась в порывах новых ощущений. Куколка перерождалась в сладком сне колыбели жизни. Глаза её раскрылись с первыми лучами солнца. Стеклянная гладь простиралась за горизонт. Пара гребков к берегу. Сбросив верёвку и ласты в лодку она рванула к дому, сила и лёгкость переполняли. Смыв под душем костюм и все последствия прошедшего дня и ночи девушка влетела на кухню и стала метать всё съедобное запивая молоком. Сытость клонила в сон и в чём мать родила девушка рухнула в постель.
Алексей и Валя проснулись поздно. Проветрили машину и поехали к дому. Солнце разогревало мир, жизнь бурлила во всём. Валентина прибрала разбросанные вещи и заглянула в спальню, укрыла разметавшуюся девочку простынью и увлекла Алексея к морю. Вода медленно прогревалась, появились волны, голод давал о себе знать. Лаская друг друга под душем они задержались.
