Мы с Кили сели справа от матушки, Сабина была слева, остальные довершали круг.

- У нас ведь есть еще и глава Умиры?

Я облизнул губы. Хаджи признает себя главой Семьи? Признают ли его в Семье главой?

Решетка поднялась, принесли еще стулья и поставили между Кили и следующей женщиной. Хаджи и Иветта вышли с платформы в комнату. Они нервничали, пока шли к нам. Матушка тут же обратилась к ним:

- Умира Хаджи Нуру, - сказала она на родном языке Хаджи, нефертарианском, - этот совет видит тебя, как главу твоей Семьи, достойным представления. Ты согласен?

Он оглядел круг, под глазами пролегли темные тени, казавшиеся черными в тусклом свете.

- Согласен.

Она кивнула и указала на пустой стул рядом с Кили.

- Иветта Флёр Лебланк.

Взгляд Иветты скользнул по кругу, ладони сжались в кулаки, когда она увидела маму. Глаза ее расширились, рот раскрылся. Она шагнула вперед, но ее еще не пригласили в круг.

- Тебя в круг пригласит твоя мама, - сказала матушка на йетянском. – Я передаю ей это право. Но ты не глава и не старейшина, у тебя нет голоса на совете. Говорить ты можешь, но тебя не услышат. Понимаешь?

Иветта не сводила взгляда со своей мамы. Сабина встала, бледная рука поднялась к груди со страхом и надеждой на лице.

- Понимаешь, дитя? – повторила матушка.

Иветта кивнула.

- Садись рядом с главой Умира.

Иветта взглянула на Хаджи, неловко ступила к матери и остановилась, не зная, что делать.

- Воссоединение подождет, Сабина, - тихо сказала матушка. – Есть проблемы важнее.

Иветта вошла в круг, прошла мимо мамы и протянула руку. Сабина встала, коснулась ее ладони, всхлипывая. Губы ее дрожали.

Матушка склонила голову и коснулась женщины.

- Сабина.

Женщина из Лебланк вернулась на место, но не сводила взгляда с дочери.

Иветта села рядом с Хаджи, в глазах ее было множество вопросов.

У меня тоже они были, но я уже сидел с отцом на совете, знал правила. У меня есть голос, но я не мог использовать его без разрешения главы круга.

- С нами много Семей. На каком языке нам лучше говорить? – матушка обвела всех взглядом.

- Мы можем говорить на любом языке, - сказал Хаджи на сакинском. – Выбирайте.

Матушка открыла рот, чтобы заговорить.

Я прочистил горло, глядя на Кили. Она растерялась. Матушка замерла и с ожиданием повернулась ко мне.

Я облизнул губы. Женщина эта умела заставить чувствовать себя маленьким.

- Кили Бахрейн всю жизнь провела с Руками и говорит хорошо только на одном языке. На ханди.

Губы матушки дернулись. Послышался шепот в круге. Матушка подняла голову и продолжила на ханди:

- Глава Бахрейна, я бы советовала вам выучить какой-то еще язык, кроме языка наших врагов.

Кили покраснела и склонила голову, цепляясь пальцами за шелк одеяния.

- Ино Нами, - сказала Сабина, отведя взгляд от дочери и посмотрев на главу круга.

Матушка мрачно кивнула и указала на нее. Сабина снова встала на ноги.

- Некоторые уже слышали, что на один из городов в летаран напали сегодня. Они спасали нас. Но Руки это раскрыли.

Мы молчали, слушая ее историю.

- Мы праздновали с Дельфинами.

Матушка вздрогнула.

- Мирные люди. Руки это точно знали.

Сабина кивнула.

- Возможно. Рыцарь Прутьев Варик Праймус остановил праздник, чтобы найти Синна Праймуса.

Я покачал головой.

- Я никогда не был Праймусом, мадам Лебланк. Я всегда был и буду Эль-Асимом.

Глаза ее сузились, она опустила голову.

- Когда мы не нашли тебя в городе, он решил послать сообщение.

- Разрушив летаран и город в ней? – спросил мужчина с седой бородой. Сабина кивнула, сцепив пальцы перед собой. – Он сказал всем, кто выжил, разнести весть. Никому не прикрывать Синна Праймуса, иначе ждет смерть.

- Он хочет уничтожить весь город? – прошептала Кили, опустив зеленые глаза. - Город большой, а летаран живая. Уничтожить всех людей из-за одного?

Матушка кивнула с блеском в глазах.

- Ты много поняла за день здесь, мисс Бахрейн, - и она повернулась к Сабине. – Что еще ты можешь нам поведать? Сколько выживших?

- Четверть? Мы пытались, Нами, но их было слишком много.

- Метки не помогли? – спросил один из старейшин, я его не разглядел.

- Они из меньших Семей, - сказала Сабина. – Метки у них дело редкое, и они не связаны с водой.

Я вздохнул. Еще причина испытывать вину. Как дорого мне обойдется свобода? Смогу ли я остаться на свободе? Вдали от Никс? От Варика? Или лучше сдаться?

Да. Вернись ко мне.

Матушка смотрела на меня.

Я сглотнул и прогнал голос из головы.

Она жестом указала Сабине сесть, а другим позволила задавать вопросы. Встал мужчина с седой бородой:

- Что у него за оружие?

Сабина нахмурилась и покачала головой.

- Было много взрывов. Не знаю, что он использовал. В руке его была кнопка, и он нажимал на нее.

Джошуа выругался за моей спиной. Я развернулся.

- И давно ты здесь? – спросил я. Рё стоял справа от матери.

- Только пришел, - прошипел он и вошел в круг. – Позволите, Ино Нами? – спросил он с поклоном.

Матушка кивнула.

- Как звучали взрывы?

Сабина покачала головой, повернулась к нему, раскинув руки.

- Как взрывы.

- Было похоже на поп-поп-поп-поп, или это были именно взрывы?

- Сначала поп-поп, а потом взрыв.

- А кнопка в его руке, - продолжал Джошуа, - мигала красным?

Она кивнула.

- Да.

- Был лиловый дым?

Она снова кивнула. Джошуа помрачнел сильнее.

- Я знаю, что это было. Нам нужно уговорить летаран не плыть в этом течении.

- Почему? – осведомилась матушка.

- Потому что, - Джошуа покинул круг, - Варик знал, что его настоящая цель – эта летаран.

Кили закрыла глаза.

- Течение отравлено. Нам нужно скорее уходить из этих вод.

Глава 22:

Удерживай сомнение и страх

Люди исполняли приказы, суетясь. У меня заложило уши. Мы опускались на глубину. Я с тревогой посмотрел на матушку. Я не знал, выживем ли мы на такой глубине, если что-то пойдет не так.

Она накрыла мою ладонь своей, и жест этот был не похож на поведение той женщины, которую я знал всю жизнь. Она посмотрела на мужчину в синей форме.

- Мы на безопасной глубине?

- Да, Нами-шу.

Она кивнула, вскинула голову и на миг крепче обхватила мою руку.

- Оцените воды и ущерб. Юный Бахрейн, ты ведь старший, так?

Джошуа повернулся к ней и кивнул.

- Да, Ино Нами, но я не умею править. Я помогу вашей летаран, чем смогу. Но мне понадобится Кили, как только вы сможете ее отпустить. Она во всем этом разбирается лучше.

Мама вскинула брови с полуулыбкой на лице. Так она смотрела и на Оки.

- Может, вам стоит поменяться местами?

Кили не скрывала надежды. Глаза Джошуа расширились. Он поклонился.

- Простите, но нет, Ино Нами, при всем моем уважении.

- Я не отступлю, - она выглядела так, словно старалась их научить ценному уроку. – Мисс Кили, можете оказать всю возможную помощь нашей летаран?

Кили вскочила на ноги и последовала за мужчиной в форме.

- Мистер Бахрейн, - она указала на пустое место с приказом.

Он закатил глаза и вздохнул.

- Джошуа, - сказал он, когда сел. – Почему это она – мисс Кили, а я – мистер Бахрейн?

- Джошуа-шу, - сказала матушка вежливо, но властно.

Мы оставались там часами, обсуждая подробности нападения и причины. Но без Кили мы говорили на сакинском. Джошуа говорил на нем неплохо. Он мог донести смысл, хотя ему и требовалось на это много времени.

- Почему Синн не сдался? – спросил кто-то из юных членов совета, встав. – Почему мы должны страдать, пока Руки хотят его вернуть? Что в нем особенного?

У меня не было ответа. Я начинал думать так же. Но был это я или тот голос, не отпускавший меня?