Унро и Шиповник одновременно вздохнули, глядя на эти таблички. Сложно было представить, что в таких условиях можно не знать, на месте ли глава или нет. Да и просто позвать к телефону…

Тут их ждало первое и самое крупное разочарование.

Глава на месте был. Полный крупный мужчина с красным лицом радушно приветствовал гостей, усадил их пить чай, не обращая внимания на протесты и попытки Шиповник разобраться, почему тут никто не подходит к телефону.

– Сломан телефон, – с неуместной гордостью сообщил глава. – А чинить некому. Да вы садитесь, садитесь. На практику, да, молодежь? Ох, как обрадуется наш Гордей, ох, обрадуется. Он сейчас на вызове, подойдет скоро. Дел много, мы с ним тут разрываемся просто. Это наш маг, он деревню бережет, сил не жалеет…

В торопливые перекаты слов невозможно было вставить свое, хотя Шиповник и Унро наперебой его уверяли, что приехали по делу, а вовсе не на практику и не посмотреть, как тут дела идут. С ним было невозможно спорить. Даже когда зазвонил телефон, глава – Аркадий Михайлович – только развел руками.

– Звонит и звонит, – сказал он. – Но не соединяет. Я уж думал выдернуть провод, а он все равно звонит.

– Давайте я посмотрю, – вклинился Унро. – Я немного разбираюсь в таких вещах.

– Не стоит, не стоит, – добродушно отмахнулся Аркадий Михайлович, – ну зачем мне вас обременять? Вы уж лучше расскажите, какое у вас задание? Что там теперь в городе? У нас-то тут все тихо, по-старому, вашего этого стрессу нет, да и не надо нам.

Но и так слова не дал вставить, продолжая описывать славную и тихую жизнь деревни. Шиповник озверела вконец, но устроить скандал ей помешало появление высокого бородатого мужика. Он постучал болотными сапогами у входа, швырнул пустую корзину в один угол комнаты – весьма условно называемый тут кабинетом, – а грязную длинную куртку в другой угол.

– Ни беса нет, – пророкотал он. – Дожди идут и идут, а ни беса не найдешь в этих гребаных лесах. Ни одного гребаного червивого гриба… Что за мелочь?

Он вдруг сунулся между ними, втягивая широким плоским носом воздух, и Шиповник от неожиданности взвизгнула.

– Маги, – с некоторым презрением констатировал пришедший, протопал ко второму столу, оставляя на половицах черные следы, и бухнулся на стул.

– А это Гордей, наш маг, – сказал глава. – Вот к нему все вопросы.

– Да у нас вопрос больше к вам, – удерживая за руку Шиповник, примирительно сказал Унро. – Нам нужны сведения о ведьме, которую у вас тут отловили в начале прошлого века. Вот, я же вам показывал наше служебное задание.

Глава и маг переглянулись и захохотали.

– Это ж когда было? Ну и спохватились, – пофыркивая, отозвался Аркадий Михайлович. – Да у нас при моем деде еще все архивы погорели.

Это был удар. Шиповник даже вздрогнула, и с трудом сдержала злые слезы, которые тут же обожгли глаза. Ну стоило сюда ехать?! Чтобы этот толстый ленивый лгун так легко разбил все надежды?

С интересом разглядывая побледневшее лицо студентки с неровными пятнами румянца, Гордей откинулся на стуле и подмигнул нахмурившемуся Унро.

– Эк вас припекло, – сказал маг. – А вы езжайте в Хрыпно, у них настоящий есть архив, там копии со всей волости собирались. А если расскажете, чего ищете, мож и мы поможем, а, Аркадий?

Ничем они не помогли. Ни один из них, конечно, не помнил – и не мог помнить – тех событий. Но раззадорившийся Аркадий Михайлович сходил к почтальоншам, и Унро повторил укороченную версию истории – о руках они уговорились не упоминать, только о том, что ищут следы пропавшего отряда егерей.

Почтальоншам, двум пожилым женщинам, история показалась занятной, но никаких егерей они не помнили, зато одна из них что-то такое о ведьме слышала, пошла звонить своей родственнице, и вскоре на Унро и Шиповник вывалили несколько баек, которые юноша старательно записал, не очень-то обольщаясь насчет их достоверности.

Потом оживленной толпой все сходили в дальний конец деревни, где из земли, поросшей почерневшим бурьяном, еще торчали остатки гнилых бревен. По общему предположению, именно здесь сто лет назад жила ведьма. Место считалось дурным, хотя ни один маг – ни обследовавшие окрестности Унро и Шиповник, ни сам Гордей, – ничего «этакого» не почувствовали.

Гордей проводил их до автобусной станции, когда разочарованная и не дождавшаяся зрелищ толпа разошлась, кинул под ноги знак доброй дороги и отбыл восвояси.

– Если чего найдете интересное, приезжайте рассказать, – напоследок сказал он. – Или письмом хоть. Но лучше приезжайте, я вас повожу по местам нашим. Тут красота, только смотри да смотри. Есть и любопытные уголки, где бесовщина всякая бывает, тоже интересно.

Шиповник не очень поняла, как может быть интересной какая-то «бесовщина», да и грубый мужик ей совсем не нравился, но она на всякий случай криво улыбнулась, пока Унро, балда такая, всячески уверял, что приедут и обязательно все посмотрят.

Ага, как же. Так ее тут и видали, в дыре этой.

Пока они ждали автобуса, безуспешно пытаясь согреться в продуваемом всеми сквозняками зале автобусной станции, позвонила Энца.

– Я нашла их, – обрадованно сообщила она. – И Тимофей, и Лягва, оба прослеживаются до наших свидетелей. Они все – все, представляете! – потомки тех егерей. Что-нибудь получилось узнать?

– Ничего, – мрачно сказала Шиповник. – Они тут ничего не знают. Мы едем в город Хрыпно, где может быть, сохранились какие-то документы. Слушай, позвони в местную службу, предупреди, что мы приедем? Может, не так бестолково все пройдет.

– Ну, хорошо, – не решившись спорить, сказала Энца. – Я позвоню, попробую. Удачи вам.

На автобусной станции Хрыпно их встречали. Встрепанный молодой человек в потертой кожаной куртке, схватил Унро за плечо и нервно спросил:

– Из Гражина? Маги?

Унро только кивнуть успел, а молодой человек стремительно зашагал в сторону, махнув им рукой.

– Почему так долго? Идите за мной! У меня машина за углом, быстрее!

– И что им Энца сказала? – недоуменно спросила Шиповник, одновременно радуясь, что сейчас можно будет погреться в машине.

Правда, в стареньком зеленом вездеходе печка еле-еле работала, так что Шиповник еще больше продрогла. Она поглядывала в окно, сначала равнодушно, потом удивленно: архив, видимо, был не в черте города, их провезли по узеньким улочкам, потом дома сменились подлеском.

Спустя пятнадцать минут, стоя на холме под порывами ледяного ветра и оглядывая темные лесные просторы перед собой, она возмущенно спросила, уже не в силах сдерживаться:

– Это что вообще такое? Вы куда нас привезли?

Нервно приглаживая встопорщенные темные волосы, молодой человек недоуменно посмотрел на нее.

– Это, – сказал он, обводя рукой черные кроны елей, теснившихся в низине у подножия холма, – место точечного прорыва. А вон там, где туман клубком, – монстр-объект. Мы еще вчера запрос присылали, я с утра сторожу все автобусы, мой коллега на вокзале поезда встречает, а вы, вижу, и не торопились.

***

Шиповник ненавидела природу, лес, прелые листья, холодный ветер и тупых людей. Каким, каким же образом вышло, что она тащилась вслед за одним из самых больших идиотов на свете, поминутно отводя от лица тяжелые мокрые лапы елей и проваливаясь в подгнившую подушку хвои по щиколотку?

Парень, что завез их на край света и пытался бросить в пасть монстр-объекту, не поверил, что они по совсем другому делу. Он решил, будто маги струсили и обманывают, чтобы отвертеться от задания, и от презрения в его прищуренных глазах Шиповник завелась не на шутку.

– С чего вы взяли, что мы обязаны разбираться с вашими проблемами? – сердито выговаривала она. – Что, у вас своих магов не хватает? Почему сами не можете ничего сделать?

– У нас… у нас есть патруль, – отведя взгляд, сказал парень. – Но город маленький, боевых магов всего-то четверо. Двое сейчас не смогут вернуться, они выехали в область, третий серьезно ранен, а четвертый… четвертый погиб. Монстр-объект входит в силу, он уже начал покидать место прорыва, и скоро могут пострадать люди, которые живут в ближайших к этому прорыву районах города. Я не боевой маг. Моего уровня не хватит даже на то, чтобы поймать чудовище в ловушку. Остальные в нашей конторе… тоже.