Я подошёл к стражникам и протянул им две последних серебряных монеты.

— Уберите их, пожалуйста.

Деньги решали многие проблемы, эту в том числе. Один из взрослых, ругающихся со стражниками, признав во мне пришлого, плюнул мне в след. Я не обратил на это внимания. Не для него старался.

Я выбрался из своеобразных трущоб, занимающих три квартала в длину и обхватывающих нижнюю часть городской стены. Пошли дома побогаче, построенные целиком из камня, улицы расширились. Здесь беженцев уже не было. Интересно, когда Старейший вчера говорил о том, что им не хватает еды, распространялось ли это на жителей верхней части города? Чёрт его знает. Люди — лицемеры, и я ничуть не лучше.

Мне дорогу перегородила стайка молодых парней. Они вели себя очень агрессивно, один напрямую предложил мне убраться, заявив, что плевал он на приказы Старейшего.

— Скажи ему это в лицо, — ответил я, кивая ему за спину.

Парень побледнел, но, обернувшись, понял, что никакого Старейшего рядом нет. Остальные тоже заозирались. Именно этого я и добивался.

— Ах ты ублюдок! — заорал он. — Я тебе...

Я ушёл в тень и продолжил свою дорогу, больше не обращая на агрессивно настроенную молодёжь никакого внимания. У парней нет причин ненавидеть лично меня, но есть причины ненавидеть игроков в целом. Вот в чём загвоздка.

Это поколение тоже отравлено. Тьмой, пролившейся на эту землю. Тёмными воспоминаниями, которые останутся от тёмных времён. Счастливо жить смогут лишь те, кого не затронули бедствия, или те, кто их не запомнит. Рассказы очевидцев, призывающих к ненависти, одно, быть очевидцем — совершенно другое.

Под Скрытностью идти было куда спокойней. Я инстинктивно уворачивался от редких прохожих, но всё моё внимание было отвлечено на размышления. Простые, в общем-то, мысли, которые пришли мне в голову только сейчас.

Мы здесь чужие. Несколько десятков тысяч человек, за короткий срок свалившиеся на голову здешним обитателям, в местных масштабах вызвали настоящую гуманитарную катастрофу. Мы нежеланные гости, которые были призваны кем-то, чтобы решить определённую задачу — убить главного босса. Чтобы решить эту задачу, нам нужно было выполнить кучу куда более мелких насущных задач. Прокачаться. Набрать оружия. Припасов. Всё это мы могли сделать только за счёт местных.

Как бы я отнёсся к чужаку, ввалившемуся в мой дом и потребовавшему, чтобы я отдал ему свою одежду, еду, деньги, да ещё и одолжил собаку, чтобы потренироваться на ней наносить смертельные удары. При этом деться от незнакомца мне некуда. Поначалу я согласился, дал еды и денег, но вместо собаки предложил ему потренироваться на гопниках из соседнего подъезда, надеясь, что незнакомец не вернётся. Но тут пришёл ещё один незнакомец, за ним другой... Еда и деньги у меня закончились. Но, что самое страшное, начали кончаться гопники, а часть незнакомцев уцелела и теперь снова требует мою собаку. Я отдаю собаку, но этого уже слишком мало, и незнакомцы говорят, что теперь они убьют меня. Что мне остаётся? Конечно, собраться с соседями и дать им отпор. Нам это удалось, незнакомцы либо повержены, либо разбежались, но тут появляются обиженные гопники, вернее их остатки. Им сильно не понравилось то, что мы обидели их чужими руками, они жаждут мести. У нас начинается вполне привычное противостояние, пусть и куда более горячее, чем обычно. Но тут опять появляются незнакомцы, только уже из другой партии. Они говорят, что они хорошие и добрые и помогут нам справиться с гопниками. Но мы уже это слышали.

Теперь нужно представить, что нас, местных, не так уж и много, и большая часть о незнакомцах ничего не знает. Это делает катастрофу страшнее вдвойне или втройне.

Но, что самое страшное, я понимаю, что незнакомцам просто нет места в этом мире. Они совершенно лишние. Пускай выполняют свою задачу, но подальше от меня. Я хочу жить спокойно. И я понимаю, что, возможно, те, что выполнят свою основную задачу, уйдут, да и то не факт. А те, что сидят у меня у порога? Что тогда мне остаётся делать с этими жадными, прожорливыми, наглыми и опасными людьми?

Я остановился у какого-то дома и опёрся на стену. Мне было страшно. Было плохо. Я чувствовал, как меня захлёстывает отчаянье.

Нам ни в коем случае нельзя оставаться здесь на зиму. Мы и без того слишком отстали. Что сейчас происходит в центральных, куда более тёплых, частях материка?

Но как мы будем продолжать дорогу практически без припасов и денег посреди зимы?

Никак. Поэтому за город придётся бороться. К тому же, вполне возможно, что именно Драконий Клык станет одним из оплотов порядка в этой части материка, а куда лучше за своей спиной иметь спокойные земли. Потому что на крайний случай всё-таки придётся сюда отступить и как-то зимовать.

Немного придя в себя, я понял, что меня видят. Всё-таки редкостное дерьмо эта обычная Скрытность. Оглядевшись, я увидел двух девушек, непрерывно за мной следящих. Поняв, что я их заметил, одна махнула мне рукой, призывая следовать за собой. Я подчинился.

Мы вышли на центральную улицу города. Направлялись мы туда же, куда я, собственно, и собирался попасть — к замку. Но, как оказалось, не совсем. Потому что рядом с замком был ещё и храм Корда. Причём, я, кажется, был здесь нежеланным гостем — одна из девушек жестами дала мне понять, чтобы я вёл себя как можно тише и незаметней.

Это здорово походило на ловушку. Нежелательный элемент дерётся с местной золотой молодёжью, а потом начисто исчезает. Но я был в себе уверен. В случае чего пройду по трупам этих засранцев, стражников, жрецов, кого угодно, кто попытается мне помешать, выйду из города и пойду навстречу клану — черепа помогут нам пересечь эти проклятые земли, а уже дальше, возможно, мы найдём место, где можно перезимовать.

Храм представлял собой настоящую крепость — практически никаких украшений, узкие бойницы вместо окон, да и сама конструкция напоминала мощную приземистую башню с окружённым высокой стеной задним двором. Внутри напротив входа располагался большой зал с алтарём в центре, а по стенам вились лестницы, ведущие в кельи жрецов и жриц. На виду в храме не было ни души. Меня быстро отвели по лестнице в одну из келий, где и оставили в одиночестве.

Возможно, если я потерял веру в людей, мне нужно обратиться к богу? Ну уж на хрен. Тем более, это абсолютно бесполезно.

У меня оставалось ещё около получаса до встречи с конунгом. Если кто-нибудь быстро со мной не поговорит, придётся так же тихо отсюда слинять. Но долго ждать меня не заставили.

Старик, вошедший в келью, явно был в храме не последним человеком. Коротко остриженный, высокий, с холодными серыми глазами, он навис надо мной, как коршун, но лишь на миг — запугивать меня никто не собирался. Жрец уселся рядом со мной и неожиданно неуверенным голосом проговорил:

— Мне сказали, что ты здесь, покажись.

Вот тебе и главный местный слуга главного божества.

Я сбросил Скрытность. Жрец вздрогнул, но быстро взял себя в руки, его взгляд вновь обратился в сталь.

— Я вызвал тебя не просто так, игрок.

— Я догадался.

— Моё имя — Эрвир, я главный жрец Корда в Драконьем Клыке. Как мне называть тебя?

Вот так вопрос, Старейшего моё имя (ну, или прозвище) не слишком-то заинтересовало.

— Игрок сойдёт.

— Просто Игрок? По моим источникам через пару дней вас здесь будет больше трёх сотен, и как же мне тогда отличать тебя от других?

— Зови меня Доктор.

— Опять какое-то жалкое прозвище, — немного раздражённо проговорил Эрвир, — но уже лучше. Я знаю, что ты идёшь к конунгу Оле, и что ты торопишься, поэтому перейду сразу к делу. Что тебе предложил этот урод за защиту нашего любимого города? Дай догадаюсь — горсть монет, немного еды и какое-нибудь далёкое укрытие за пределами городских стен. Я прав?

— В целом, да.

Старик фыркнул.

— Этот ведьмовской выродок всегда отличался скупостью. Послушай меня, Доктор, я, Эрвир — глава храма Корда, и я клянусь своим богом, что ты не услышишь от меня ни одного лживого слова.