Старуха что-то невнятно прошипела. В этот момент я впервые увидел Алую взбешённой. И зрелище это было неприятное — её лицо заострилось, по нему пошли гневные морщины, превратившие прекрасную девушку в старую мегеру.
— Иди набирать отряд для обороны капища, соплячка! Я не вырвала тебе язык в прошлый раз только потому, что ты была Судьёй, а сейчас ты не так важна.
Гая... убежала. Действительно убежала выполнять приказ. Инча пятилась к двери, видимо, тоже собираясь смотать удочки, но Алая буквально пригвоздила её одним взглядом.
— Я, кажется, сказала, что для охраны канала мне нужны люди.
Падчерица Корда перевела взгляд на меня и улыбнулась. Только сейчас я заметил, что она делает какие-то пассы руками над амулетом. Миниатюра постамента окрасилась в цвет подсохшей крови и начала расти.
— Да, это мы воровали осквернённые капища, — сказала Алая, всё ещё улыбаясь, но теперь я видел в её улыбке лишь гримасу, за которой не было никаких чувств. — Без них сеть не восстановить. Хотя, старой её уже не сделаешь.
Во внутренний двор вошли трое — Эшк (он всё-таки был шпионом Судьи и смотался в Каменный Мешок после нашего со Свеем исчезновения), Жнец и Сотера. За ними пришли Одноглазый, Кремень и Шервил. Оставшиеся четверо — Храп, Мёртвый, Арстия и Конес — заявились поодиночке. Я знал их всех, и видел не в первый раз — это была старая гвардия Судьи. В частности, именно Эшк с Одноглазым гнали меня тогда зимой по лесу. За Конесом начали появляться другие — те, кого сюда согнала Гая: стражники, сонные герои, несколько игроков, всего до двадцати человек, но протолкнуться у постамента уже было практически невозможно.
Судья быстро объяснила происходящее — Алой было некогда, а меня бы никто особо не стал слушать. Инча в это время пыталась как можно более эффективно расставить людей — солдаты взяли постамент в кольцо, герои перекрыли вход, маги сместились к стенам храма.
Выслушав Ораю, Мёртвый потёр левой культей остатки своего носа под тряпкой, закрывающей лицо, и невнятно что-то промычал — у него почти не осталось ни губ, ни зубов. Да и пальцев на правой руке было всего три, что не мешало ему быть одним из сильнейших магов этого мира.
— Да, наконец-то зададим сукам жару, — отозвался Жнец — здоровенный лысый детина с косой и цепом.
Кремень промолчал — у него не было языка. Убийцам он ни к чему. Ни один из десяти не походил на другого. Охотник Эшк, рыцарь в сияющих доспехах Конес, выглядящая как ведьма Сотера, необъятный маг Храп, похожий на разбойника Кремень, копейщик Шервил, будто выточенная из серого камня убийца Арстия, вооружённый двуручником громила Конес. И мы с Судьёй. Шоу уродцев. Или какие-то боссы из стартовых локаций. Нам в команду действительно не хватало какого-нибудь сумасшедшего кузнеца Гризли или наги-людоедки, и тогда можно будет собирать игроков низких уровней в группы и, рассказав какие мы плохие и как угрожаем ближайшей деревне, отправлять в наше логово.
Чёрт, неужели действительно конец близко? К чему эта ностальгия по временам, когда всё было не так плохо? Когда была жива куча народу. Когда местные ходили болванчиками и выдавали зазубренные фразы, а действительность ещё представлялась как приключение из игры или книги, пусть мрачное, но всё ещё приключение.
— Вперёд, — коротко и напряжённо сказала Алая, отвлекая меня от размышлений.
Моя маска улыбнулась всем присутствующим — народу набилось уже человек тридцать если не считать ударный отряд — и я шагнул в зияющую рану портала.
Мои глаза наполнились кровью, по коже заскребло мелкой тёркой, а воздух в моих лёгких обратился в камень. Проход по каналу — неприятная вещь, как я это не заметил в прошлый раз? Вероятно, из-за саднящей боли в груди и костях.
Выход из канала был таким же резким, как и в прошлый раз, вот только очутился я не в комнате Судьи, а посреди внутреннего двора очередного храма Корда. Тускло светящееся багрово-красным капище окружили любопытствующие проклятые, среди первого ряда которых стояла пара разлагающихся жрецов.
Щупальца Тени заполнили весь внутренний двор, из-под расплывшейся по земле темноте поднялись мои двойники, а Крылья заслонили клочок неба, выглядывающий из-за стен. На это ушла доля секунды. А потом я ударил.
Мои уши наполнились визгом и рёвом, стонами и стенаниями. Кровь хлестала в разные стороны, заливая растерзанные тела жертв на стенах. Мёртвый, выскользнувший из капища парой секунд позже меня, остался без работы. Коротко кивнув мне, он спрыгнул с постамента и побрёл по щиколотку в крови к проходу в храм. Растерзанные тела проклятых зашевелились, за Мёртвым потянулись змеи кишок, обвившие его ноги, пояс, грудь... Через несколько секунд маг составил из растерзанных тел и внутренностей тускло поблёскивающий зелёным экзоскелет, полностью закрывший его сгорбленную фигуру.
Во внутренний двор ворвались двое жрецов. Экзоскелет Мёртвого осветился несколько ярче, из-под груды плоти высунулись два сердца, которые спустя миг лопнули, исходя кровью, и жрецы повалились в кровь и начали отплясывать яростный макабр — не совсем живые тела сопротивлялись смерти, но недолго — их грудные клетки буквально расплавило изнутри. Потом жрецы медленно поднялись на ноги и, шагнув вперёд, повалились на Мёртвого, чтобы стать частью его экзоскелета.
У капища раздался отборный мат — Жнец поскользнулся в крови и едва не слетел с постамента. Сотера презрительно посоветовала деревенскому увальню смотреть под ноги.
Я отвернулся от них — у меня было дело поважнее. Крылья Тени бережно окутывали каждую жертву жрецов, которых здесь было в изобилии, вдыхали в них в жизнь, отсоединяли их от сети Скверны, напоминали о том, кем они являлись при жизни. В моей голове царил сущий бардак — водоворот голосов стенал и выл, молил о пощаде и грозился отомстить. Для тех, кому нужна месть, у меня было отличное предложение. Остальные сами решали для себя — умереть окончательно или получить нежизнь и влиться уже в мой энергетический поток. Некоторые решили умереть, и я не виню их в этом. Бороться согласились четверо из двух дюжин, остальных пришлось отпустить. Я снял их тела со стены и аккуратно сложил у капища — им нужно ещё много времени прежде, чем разум вернётся к ним, и ещё больше, чтобы встать в мои ряды. Зато энергию из них можно будет тянуть уже сейчас.
О нашем прибытии узнали. Город, в центре которого стоял храм, наполнился диким гвалтом, хотя во время моего появления царила мертвенная тишина. Я уже заканчивал работу над жертвами, когда во внутренний двор храма повалил бесконечный поток проклятых.
Жнец с надсадным рыком рассёк своей косой первую троицу, а его цеп вбил в плечи голову сунувшегося жреца. Храп впился в свой необъятное брюхо пальцами и издал жуткий звук, от которого рухнула часть стены храма, погребая под толстым слоем камней несколько десятков проклятых. Но этого было мало. Против нас выйдут тысячи проклятых и сотни жрецов, а в скором времени подтянутся противники и серьёзней, стоит вспомнить того когтистого парня, что так напугал Трею.
— О, у вас тут всё схвачено, — делано весёлым голосом сказала Алая. Кожа на её лице обвисла, руки дрожали от напряжения. — Готовьте площадку для следующих двух партий. Палач, как долго ты будешь открывать свой канал?
— Сперва скажи, где мы находимся.
— Милях в шестнадцати от главного храма Корда, в городе-спутнике столицы Людном Месте.
Я прикинул свои силы и расстояние до Каменного Мешка.
— Часов двенадцать.
— Несколько десятков человек против всего Сердца Мира на двенадцать часов? Я думала, ты справишься быстрее.
— Несколько десятков лучших, — отрезала Ораю. — Другого шанса у нас не будет. Ты сама-то что собираешься делать?
— Отправлю вам бойцов и найду отца — он наступает на Сердце с юга или юго-востока. Дня через четыре будем в Столице.
— Тогда через четыре дня захлопнем ловушку.
— Не облажайтесь. — Алая исчезла.
Судья на миг зажмурилась, тяжело выдохнула, а после заговорила резким голосом.
