– Если, только если, Нагато всё-таки соберётся переводиться или её заберут силой, ты можешь наделать столько шуму, сколько пожелаешь, и я полностью поддержу тебя.

Харухи мягко посмотрела на меня и дважды моргнула, после чего сказала с широкой улыбкой:

– Конечно!

К моменту нашего возвращения в главный зал на первом этаже трое оставшихся сняли куртки, они встретили нас изменившимся взглядом.

Асахина почему-то всё ещё выглядела готовой расплакаться:

– Кён, госпожа Судзумия… вы вернулись, наконец…

– Почему ты плачешь, Микуру? Разве я не сказала, что мы вернёмся быстро?

Харухи весело успокаивала Асахину, гладя её великолепные волосы, в то же время Коидзуми одарил меня весьма недовольным взглядом. Что он пытается этим сказать? Заигрывать, пялясь так – бесполезно, меня этим не проймёшь, пытайся сколько хочешь.

Одинокая Нагато просто стояла там же, глядя прямо на Харухи своими тёмными зрачками. Она выглядела ещё более неодушевленной, чем обычно. Даже для созданной инопланетянами органической формы жизни "прогулка" под всем этим снегом и ветром может быть перебором. Я рассуждаю так, поскольку сам убедился в этом. Нагато не идеальна. К настоящему времени я хорошо это понял.

– Я должен сказать тебе кое-что… – Коидзуми небрежно наклонился к моему уху.

– Но не говори это госпоже Судзумии.

Раз он так говорит, я, лучше, выслушаю.

– Как долго, ты думаешь, вас с госпожой Судзумией не было?

– Должно быть, не более получаса.

Хотя я только выслушал харухину ерунду, а потом наврал ей, мне казалось, что мы ходили довольно долго.

– Я знал, что ты так и скажешь.

Коидзуми казался всё ещё озадаченным, но несколько удовлетворённым.

– Для нас, оставшихся, прошло три часа – с вашего ухода и до момента возвращения. Нагато считала время. Микуру расстроилась, потому что вас не было слишком долго.

Он смахнул со лба свою высохшую чёлку и продолжил с улыбкой:

– Потому я решил провести эксперимент. Я попросил Нагато отойти за угол, где мы не сможем её видеть, и подождать там десять минут, прежде чем вернуться.

Нагато сделала так без возражений. Она прошла в холл и скрылась за углом…

– Однако, не успел я досчитать и до двухсот, как Нагато вернулась. Я не мог не задаться вопросом, ведь чувствовал, что её не было минуты три, но в действительности Нагато отсчитала десять минут.

Нагато не могла ошибиться. Может, ты просто заснул или округлил не так?

– Асахина тоже вела отсчёт и получила схожий результат.

Раз так… Мне всё ещё кажется, что цифры Нагато точнее.

– Даже я не сомневаюсь относительно точности Нагато. Она не может допустить ошибку в простом отсчёте.

Что тогда? Это мир такой?

– Я полагаю, что течение времени в пределах этого особняка изменяется в зависимости от местоположения… либо ощущаемое каждым из нас время расходится с общим. Не могу сказать, что из этого более правильно… возможно, оба варианта верны.

Коидзуми посмотрел на меня и на Харухи, весело успокаивающую Асахину в своей нахальной манере.

– Лучше всего нам передвигаться группой. Боюсь, иначе этот временной конфликт может ухудшиться. Будет облегчением, если всё дело в этом месте – тогда это означает, что временной сбой произошёл только в этом здании. Но что, если этот сбой случился прежде, чем мы попали сюда? Что бы ты сказал о буре без предупреждения или о походе без возможности дойти куда-либо? Что тогда, если нас затянуло в другое пространство-время?..

Я посмотрел на Асахину, чьи волосы были взъерошены Харухи, и на Нагато, чья растрёпанная причёска уже высохла и вернулась в норму, и даже её цвет лица возвратился к более тёплому[46], чем снег, белому.

Я начал шептать Коидзуми:

– И что, вы с Нагато и Асахиной устроили групповое совещание? Есть результаты?

– Асахине предложить было нечего.

Это и так понятно, если взглянуть, как она плачет. Внимание сейчас на другой.

Коидзуми ещё понизил голос:

– Она совсем ничего не сказала. Ушла, не сказав ни слова, когда я попросил её помочь, и вернулась тоже молча. Когда я её спросил, действительно ли она отмерила 10 минут, она ответила кивком. Короче, она не высказала никакого другого мнения.

Нагато продолжает смотреть на красный ковёр. Её покер-фэйс такой же, как и вчера. Однако мне почему-то кажется, что она ошеломлена… или я просто думаю слишком много? Только, было, я собирался выказать какой-нибудь знак беспокойства о Нагато…

– Кён, что, чёрт возьми, ты делаешь? Давай, сообщи всем!

Сияющая Харухи рассказывает о результатах экспедиции:

– Мы вернулись, обойдя вокруг. Тут одни спальни, начиная со второго этажа. Мы думали, что будут телефоны…

– Да, но мы не нашли ни один, – добавил я, – кроме того, нет ни телевидения, ни радио. Мы также не видели телефонных гнезд или беспроводного оборудования.

– Ясно.

Коидзуми уткнулся пальцем в свой подбородок.

– Другими словами, нет никакого канала, чтобы связаться или получить информацию из внешнего мира.

– По крайней мере, для второго этажа и выше.

В улыбке Харухи нет и тени беспокойства:

– Отлично, если есть что-нибудь на первом этаже – где же ещё? Этот дом довольно большой, тут где-нибудь может быть комната, используемая специально для связи.

– Пошли, значит, искать её! – Харухи использует знаки рукой вместо сигнального флага и тянет за собой встревоженную Асахину.

Я последовал за Коидзуми и Нагато, и мы пошли.

Вскоре после этого мы засели на кухне. В месте, оформленном в антикварном стиле, мы обнаружили роскошные, блестящие, сияющие канделябры, стоящие на покрытом белой тканью обеденном столе. Такое ещё можно увидеть в трехзвёздочных гостиничных ресторанах, в которых я ещё не бывал, так что я знаю очень мало о них. Наверху была люстра, свисающая с потолка и холодно глядящая на членов Команды SOS.

– Тут и впрямь никого нет, – Харухи подносит дымящуюся чайную чашку к губам.

– Куда все делись? Освещение и отопление всё ещё включены. Электричество тратится. Нет никакой комнаты связи. Почему?

Горячий чай с молоком, который потягивает Харухи, был просто взят на кухне, какие бывают в высококлассных ресторанах, вместе с чайными чашками и бутылками воды. В ожидании, пока вода закипит, Асахина и Харухи порылись в округе и нашли блестящее кухонное оборудование в ящике, с виду вымытое и высушенное. Громадный холодильник содержал весьма приличные запасы пищи, отчего трудно было предположить, что дом заброшен. Как будто в момент нашего прихода все здешние жители собрались и ушли. Нет, даже эта гипотеза слаба. Ведь будь оно так, тут должны были остаться какие-нибудь признаки жизни.

– Напоминает "Марию Целесту"[47], – Харухи пыталась поднять всем настроение, но без толку.

Исследование первого этажа проводилось всеми нами. Идя шеренгой, мы открывали все попадающиеся на пути двери, но каждый раз находили что-нибудь бесполезное. Тут была прачечная с массивной стиральной машиной, огромная ванная, размером с баню, и даже игровая комната со столами для бильярда, пинг-понга и автоматического маджонга

[48]…

Я лишь надеюсь, что комнаты по этому коридору не только что сделаны.

– Есть и другая возможность… – Коидзуми ставит чайную чашку на блюдце и вертит в руках мерцающий канделябр. Я подумал, что он обращается с ним, как со своим собственным, но, как следует оценив, он вернул его на место. – Жители особняка отправились в поездку до начала бури, но не могут вернуться при такой неприветливой погоде, – он легко улыбается, видимо, для Харухи.

– Если так, то они вернутся, когда буря утихнет. Надеюсь, они войдут в наше положение и простят наше грубое вторжение в их собственность.

– Они должны, ведь нам и впрямь было больше некуда деваться. А! Может быть, этот особняк устроен как раз для таких заблудившихся лыжников, как мы? Это объяснило бы, почему нет никого внутри.