— Хм?

Мне вдруг вспомнилось одна существенная подробность. Ведь Саканака явилась к нам с историей о призраках, а призраки — это духи умерших.

— Так может, духи и правда существуют?

Информационные жизненные единицы, источник разума внеземной формы жизни. Когда их тела-носители погибли, хозяева уцелели и остались парить над землёй. Ведь если так на это смотреть — действительно получаются призраки.

— А люди? У нас тоже есть мышление и сознание. Хочешь сказать, когда я однажды умру, моя душа останется жить?

Забавно получается… впрочем, стойте, тут уже ничего забавного. Это уже такой вопрос, что не до шуток. Да или нет — ответ может перевернуть с ног на голову всю мою оставшуюся жизнь.

Нагато не отвечала, только на лице её появилось странное выражение. А вернее, никакого выражения там, как обычно, не было, но — как бы сказать — я почувствовал некую перемену в настроении. Уж от меня-то такая деталь не скрылась бы, даже если бы больше никто её не заметил. Мы с Нагато видимся уже почти год, и у меня было достаточно времени, чтобы научиться читать её чувства хотя бы на такой глубине.

Полным-полно было событий, которые меня к этому подвели, я вам точно говорю.

Нагато…

— ………

…не отвечала, не проявляла никаких эмоций, и всё же казалось, что у нее формируется какое-то особое выражение лица. Я напряг свои наблюдательные способности до предела, и мне показалось…

— ………

…Мне показалось, что Нагато как будто готовится к улыбкам, которые появятся на лицах, как только она произнесёт свою шутку.

Ответ, который она, наконец, дала, был краток:

— Это секретная информация.

Раздался тяжёлый вздох — это вздохнул я сам. Секретная информация… опять она, а? Неплохо бы перенять это выражение. В другой раз, как меня спросят о чём-нибудь непонятном, обязательно отвечу “секретная информация”. Надо будет на уроке попробовать, когда вызовут отвечать.

Конечно, выяснить, не первую ли в своей жизни шутку сказала Нагато, было тоже очень важно, но в первую очередь следовало решить, как быть с Руссо. Что делать с этим треклятым космическим вирусом?

— Надо бы что-нибудь придумать. Можно его победить, Нагато?

— Это возможно, — согласилась безотказная Нагато, — Получив контроль над конфигурацией информационных жизненных единиц, можно минимизировать их размер с последующей архивацией, приведя их тем самым к состоянию, в котором невозможна любая активность. Однако потребуется органическая сеть для хранения архивов.

Пускай я ничего и не понял, но звучит сложно. Нельзя их просто стереть как-нибудь?

— Стирать некорректно.

Почему?

— Это не позволяется.

Начальством твоим?

— Да.

Что, эти информационные жизненные формы занесены во вселенскую Красную книгу?

— Они полезны.

Видимо, они что-то вроде бифидобактерий или молочнокислых бактерий для людей.

Спрошу, заодно, и Коидзуми — нечего было пялиться с таким любопытством:

— Нельзя их как-нибудь поместить в кусок кремния, погрузить в ракету и отправить назад в космос? Справится с этим твоя организация?

Коидзуми легко пожал плечами:

— Заказать из силиконовой долины кремниевую болванку — это всегда пожалуйста. Ракету на жидком топливе после тонких политических манипуляций и масштабных экономических мероприятий, вероятно, тоже удастся раздобыть. Но как создать кремний-содержащую жизненную форму — тут у меня, к сожалению, идей нет…

То есть, не выйдет. Хотя, подождите…

У меня в голове вдруг возник образ сияющей металлической трубочки изящного дизайна. Выкопанная на горе Цуруи-сан и доставшаяся её семье древность эпохи Генроку^[30]. Не для этого ли случая её приготовили? Подарок из далёкого прошлого, загадочный артефакт-анахронизм…

— Или нет…

По словам Цуруи-сан, фотографии трубочки выявили, что она сделана из титано-цезиевого сплава. Если бы новость об этом достигла научного сообщества, даже споры о местоположении Яматайкоку^[31] мигом бы стихли. Нет, эта находка — отнюдь не окаменелости кремниевых жизненных форм, которые оживут, словно сушёные вакамэ, едва их поместишь в воду, — ничего такого удобного. Может, она пригодится для какого-нибудь другого случая, или ей суждено век пролежать в земле и не пригодиться, или пригодиться потом, в более позднюю эпоху. Но видеть её снова мне, по возможности, не хотелось бы, пусть я сам её случайно и раскопал.

Я полностью ушел в себя, и только голос Коидзуми вернул меня к реальности:

— Нам повезло, что ситуация не критическая и спешить нет необходимости. С момента заболевания первой собаки до времени, когда щупальца болезни дотянулись до Руссо, был перерыв в несколько дней. Если мы за сегодня-завтра со всем разберёмся, то новых заражений, вероятно, не успеет произойти.

Всё-таки на Земле время ощущается совсем не так, как в бескрайней вселенной. Наверное, нам повезло, что вирус привык отсчитывать время по космическим часам.

— Навестить Саканаку-сан хорошо будет завтра. Как раз выходной. Но всё-таки лучше придумать хоть какой-нибудь предлог. Конечно, навещать второй день подряд болеющего друга — само по себе не так подозрительно, но ведь требуется вылечить собаку. А нам ещё нужно и пса Хигучи-сан избавить от той же болезни…

Объяснения Коидзуми я слушал вполуха. Придумай сам какую-нибудь отмазку. Нагато и так придётся и лечить, и устранять последствия.

— Всем до завтра. Не подведи, Нагато — прости уж, что всё опять на тебе!

Совсем как Харухи и Асахина-сан, мыслями оставшиеся в доме Саканаки, я разумом стремился воспарить над вселенной, и мне приходилось постоянно стаскивать себя с небес на землю. Поэтому я был очень рассеян, и механизм экстренного торможения во мне, когда я попытался удалиться, тоже сработал очень рассеянно. Что-что, минуточку?

Обернувшись, я обнаружил, что Нагато схватила меня пальцем за ремень и застыла, не шевелясь. Послушай, Нагато, если хочешь меня остановить — пожалуйста! Но сначала воспользуйся голосом, а если тяни, то хотя бы за рукав. Я тихо надеюсь на последнее.

Нагато медленно прошептала, не меняясь в лице:

— Мне кое-что нужно.

— Что нужно?

— Кот.

Я опешил, а Нагато, как будто тщательно подбирая слова, произнесла:

— Желательно использовать твоего.

По дороге домой, вскоре после того, как мы с Коидзуми и Нагато проработали наш план, я сделал один звонок.

— Харухи? Это я. Насчёт Руссо. Слушай, Нагато тут по дороге вспомнила, что давным-давно читала книгу, где говорилось о заболевании собак с идентичными симптомами. …Да, лечение там тоже упоминалось. Конечно, нет гарантий, что оно поможет… да знаю я. Попробовать всё-таки стоит. Нагато знает, как это всё делается. Так что давай-ка завтра ещё разок сходим к Саканаке в го… что, сейчас? Да это нереально. Нагато нужно подготовиться, она так быстро не успеет, так что не спеши. Коидзуми мне… тьфу, Нагато мне сказала, что собаке в ближайшее время хуже не станет. …Кстати, предупреди, пожалуйста, Саканаку. Да, ведь заболел и ещё один пёс? Как его там, Майк, у этой Хигучи-сан. Его тоже надо бы… да-да, попроси, чтобы привели к Саканаке домой. Асахине-сан я сам перезвоню. Значит, завтра в… девять? Ну ладно, в девять — так в девять. Собираемся у станции, как обычно.

На следующий день, когда я прибыл на место сбора «Бригады SOS» — грозящую в скором времени стать местной достопримечательностью площадку перед станцией, — все члены бригады уже собрались и ждали только меня, хотя до оговоренного времени было ещё двадцать минут!

Однако лишь Нагато с Коидзуми выглядели как обычно. У Асахины на лице проступала тревога, а Харухи походила на человека, потратившего все сбережения на лотерейный билет и с нетерпением ожидающего оглашения выигрышных номеров.

— Опоздал! — рявкнула она на меня со сложным выражением на лице.

Это был один из редких случаев, когда в наказание мне не пришлось оплачивать всей бригаде чай в кафе по соседству. Харухи схватила меня за запястье и торопливо потащила к турникетам.