«Неужели эта тварь вознамерилась убить именно меня?» - судорожно пронеслось в голове, ноги предательски вздрогнули и ближайший орк чётко уловил случившуюся нерешительность, навалился на щит и попытался продавить струсившего мальчишку. К счастью, кто-то из-за спины Кастера метко ткнул мечом в лицо орка и тот, заливаясь кровью, отступил за спины соратников.

- Приготовиться! Тролль! – на этот раз кричал, бившийся рядом десятник.

Из-за спин полетели короткие дротики, из десятка выпущенных, четыре достигли цели: два застряли в наплечниках и два вонзились в грудь. Тролль взревел, из-под шлема полыхнули безумные глаза. Взмах дубиной. У всего десятка душа ушла в пятки, орки на миг ослабили натиск, опасаясь попасть под удар. В сложившемся затишье не растерялся только один – десятник Бриггер. Рискнув жизнью и целостностью строя, он выпрыгнул вперёд. Ноги только-только коснулись земли, а короткий меч уже пронзал огромное бедро. Лезвие вошло с внешней стороны и прошло насквозь. Воины из соседнего десятка слаженно выступили вперёд, закрывая отважного солдата с фланга. Оглушительный рёв разорвал шум битвы, пронзил окружавшие поле посадки и ушел вдаль. Дубина выпала из лапы раненого здоровяка, однако самообладание быстро вернулось, и вот уже опустевшая пятерня метнулась к десятнику, вытаскивающему меч из ноги. Защититься он не успевал.

В замедлившемся мире Кастер наблюдал, как рука опускается к старшему товарищу, видел, как тролль всем существом устремился к нахальному солдатику, и видел, как по мере движения лапы, открывается бок тролля. Раздумывать некогда. Кастер, ещё не веря, что способен на самопожертвование, выступил вперёд и, навалившись всем телом, вогнал меч прямо между толстых рёбер. Гарда мягко уткнулась в горячее тело.

Позади орки ринулись в образовавшуюся брешь, но их встретили с особой яростью. Воины увидели, с какими храбрецами им посчастливилось стоять в одном ряду, воодушевились, и общий порыв поддержал ближайший сотник.

- Вперёд! Нажали, ребята!

И ребята нажали. В один миг под ногами сотни слегли пару дюжин зеленокожих, орда отступила на шаг, затем ещё на один. Соседние сотни потянулись следом, а дальше перешли в наступление и соседние полки.

Предчувствие опасности кольнуло в груди, и в следующую секунду огромные лапы ухватили тело Кастера, оторвали от земли. Тролль ревел от натуги и боли, чёртова букашка не желала так просто сдаваться и что есть сил, держалась за меч. Лезвие уже скрежетало по рёбрам, но никак не вылезало наружу. Тролль дёрнул раз, другой. Пальцы человека, так долго противившиеся мощи гиганта, разжались, и тело взмыло над головами дерущихся. Полёт длился совсем не долго. Орки, рвавшиеся в бой из задних рядов и привыкшие к проносящимся над головой кускам скал, не обратили внимания на парящее тело.

Кастер рухнул в самую гущу, подмяв сразу нескольких зеленокожих. Спина ныла от удара о крепкие орочьи макушки и от железной хватки тролля. В голове помутилось.

Меч покинул руку ещё в полёте.

Между первыми рядами и отбившимся рекрутом теперь находилось десять шагов, кишмя кишевших разъярёнными орками.

Бриггер ясно видел, как рекрута отбрасывают в сторону, но ничего не мог поделать. Строй прошёл на пару шагов вперёд, несколько мечей вонзились в тушу тролля и тот завалился назад. Что ж, убитый тролль и три шага отбитого пространства против одного погибшего - достойный размен.

Ситуация не испугала парня, он не сомневался, что сумеет пробить дорогу назад. Случившееся даже немного щекотало нервы в предвкушении того, как придётся решать эту непростую головоломку. И первым шагом к её решению станет поиск оружия.

Оказавшись на земле, Кастер не преминул подхватить секиру убитого орка. Тяжёлое лезвие сразу же врубилась в голову зазевавшемуся простаку.

В каком-нибудь менее масштабном сражении трюк с притворством и спокойным лежанием на земле мог бы спасти ему жизнь. В битве же, где нет лишнего места для взмаха оружием, оставаться на земле смерти подобно – затопчут. Просто упав, Кастер вымазался в чужой крови с ног до головы, а если бы задержался в лежачем состоянии, то сам бы превратился в то месиво, что сейчас хлюпало под сапогами.

Понимая, что врагов вокруг в десятки раз больше, чем рук у нормального человека и что защититься от всех не получится, Кастер замахнулся так, как только мог. Орочье орудие разительно превосходило в весе пехотинский меч, и удар получился слабоватым. Орки предусмотрительно растеклись в стороны, пропуская острое лезвие. Лишь пара клинков осмелилась преградить им путь, и были с лёгкостью отброшены.

Не погибнув среди орков в первый же миг, Кастер почерпнул из недр организма новый запас сил. Взмахнул вновь, но уже прицельно. Увидел, как орк с саблей в руке, падает с рассечённым плечом, бросился к нему. Рукой, облачённой в перчатку мечника, ухватил саблю за лезвие и вывернул из ослабевшей кисти, перехватился, крутнул вокруг себя, разгоняя сгрудившихся орков и начал отступать к стройным рядам товарищей.

Орки, до этого относившиеся к одинокому воину как к слишком лёгкой добыче, наконец, заметили его. Удары посыпались со всех сторон. Только сейчас Кастер заметил, что на левой руке по-прежнему находится щит, выставил перед собой.

Оружие врага достигло цели сразу в нескольких местах: спина, плечи, ноги. В панике Кастер развернулся, задел кого-то саблей и оттолкнул щитом тех, кто только что стоял со спины. Мелькнул орочий кулак, парень так и не понял, куда пришёлся удар, толи в скулу, толи в глаз – правая часть лица полностью онемела, зрение затуманилось. Он машинально отбился. Вновь крутнул саблю вокруг себя и вновь это нисколько не охладило пыл орков, новые жгучие вспышки боли окатили тело.

Здесь-то и рухнули последние стены спокойствия. Орки надёжно перекрывали пути отступления, если они дадут одинокому воину вырваться из кольца, то это будет для них великим позором. И Кастер это понимал. А ещё он понимал, что скоро умрёт. От многочисленных ран, каждое движение доставляло боль, он уже не мог полноценно размахивать лёгкой саблей, просто защищался щитом и неуклюже уклонялся. Странно, что ни один орк так до сих пор не нанёс смертельного удара.

Осознание собственной беспомощности перед сокрушительно силой, вставшей против него, и желание как можно скорее избавиться от боли, погасили пожар паники. Как быстро оказывается можно смериться со смертью. Он неизбежно умрёт, не пройти ему эти десять шагов до первого ряда, не пройти. Так стоит ли идти, если всё уже решено? Ещё несколько ранений и он упадёт, десятки клинков врубятся в тело и жизнь оборвётся. Больше он ничего не увидит. Ни мира, ни лиц. Да и останется ли жить его мир, если орки сегодня возьмут верх? Победив, они пойдут дальше и будут жечь и убивать. Все, кто сможет, сбегут в Оплот, а родной Оглфир превратиться в пыль под ногами тысяч зеленокожих дикарей. Семья, друзья, дом и места где рос, всё будет уничтожено. Да, он уже не увидит старый добрый мир, но это не значит, что он может спокойно умереть с мыслью о том, как всё то, что ему дорого, будет изнасиловано и растерзано!

Сейчас он крупица, находящаяся на грани гибели, но и часть той живой стены героев, что преграждает путь Орде. Эта стена, частью которой он был совсем недавно, должна стоять. И если ему удастся убить хотя бы одну зеленокожую тварь, то, возможно, эта тварь уже никому не принесёт боли и смерти, не бросит факел в мирный дом, не оставит след на чужой земле.

Сладостная дрожь пробежала по израненному телу. Холод сменился жаром, заполнил бездонный колодец сердца. Уверенность в своей правоте затмила взор, но открыла новое зрение, доселе спящее глубоким сном. Он не видел происходящего вокруг, но знал о каждом совершённом движении, о каждом клинке, намеченном в него.

Окровавленная сабля взметнулась, отрезая в неожиданном движении кисть незадачливому орку. Поворот, щит собрал на себе с десяток ударов и лишь один вскользь достиг цели. Два взмаха саблей и два орка держась за горла, падают под ноги. Ещё взмах и тот, кто совсем недавно остался без кисти, тоже умирает.