– Как-то у тебя все слишком просто получается, – Колян проглотил кусок мяса и запил его томатным соком, готовясь к долгому спору. – Откуда нам знать, что будет в компьютерной сфере через десять лет? Процессоры станут тоньше, а каналы толще – в этом никто не сомневается. Но уже сейчас цифровое потреблятство достигло своего предела, потребности хомячков полностью закрылись, потонув в потоке тех помоев, которые выливают на них изготовители контента. Серьезного куска от давно сформированного рынка нам не откусить, а мелкие объедки кое-кто из нас и так регулярно подбирает с барского стола на редких заказах.

– Давай Вада спросим, а то он весь день молчит, только ест и ест. – Олег обратил внимание компании на Вадима, который действительно молчал весь день, пребывая в своих тяжких раздумьях.

Ему, если сказать честно, сейчас было не до подобных споров, возникающих в их компании, когда она собиралась на природе. Проблемы последней недели изрядно попортили ему нервы. На работе все шло вверх дном, руководство компании, получив крепкий нагоняй от владельцев бизнеса, озаботившихся падением своих доходов, просто не знало что делать и искало крайних, в число которых, как это ни странно, и попадал Вадим. Пусть он и был всего-то «главным специалистом», но зато действительно главным, таща на себе основную работу исследовательского центра. Его подразделение для компании изначально было чисто затратным и в принципе не могло приносить прибыли, но теперь времена изменились. «В нашей компании не должно быть убыточных подразделений!» – громко орал на него старший руководитель с красной от гнева рожей. И что-то объяснять ему тогда Вадим просто опасался. Проще уйти в другое место, плюнув на все сделанное к настоящему моменту. А шанс продолжить свои исследования в другой фирме вряд ли представится. Другое дело – если кто-то поддержит его со стороны, и надежда, как известно, умирает последней.

– Сомневаюсь, что смогу вас чем-то обрадовать, друзья, – Вадим кратковременно вынырнул из своих мрачных мыслей. – До следующего научно-технического скачка мы просто можем банально не дожить, а вы на нем заработать хотите, – пессимистично заявил он.

– Да ладно тебе… – Олег подбодрил приятеля легким хлопком по плечу. – Ты в отличие от всех нас как раз над этим самым скачком последние шесть лет работаешь. Должна же быть у тебя вполне доступная цель, ведь так?

– Все так, ты прав, Олег, – задумчиво ответил Вадим. – Значит, так, друзья, смотрите, какой сейчас имеется расклад в моей епархии…

После его подробного рассказа о том, чем занимается наука в области объединения биологических и технических объектов, вся их компания потеряла свой энтузиазм. Олег даже умудрился пересушить вторую порцию шашлыка, пока бегал к машинам за бутылкой водки, которую раньше не собирался доставать из багажника.

– Неужели нельзя как-либо ускорить процесс? – спросил он, приняв вместе со всеми свою стопку без всякого тоста.

– Сам посуди… – Вадим пожал плечами. – Все, что касается медицины и прочего, должно пройти кучу проверок на животных, затем сертификация и опыты на добровольцах… Короче, по существующему графику работ эта бодяга растянется лет на пятьдесят, не меньше. Другое дело самому выступить в роли подопытного кролика при условии, если кто-то неофициально профинансирует проект, а затем пробьет через государственные структуры все необходимые разрешения. Тогда уже можно пытаться говорить о десятилетнем сроке. Только сами посудите: кто возьмется вкладывать в такое дело средства? Примерный порядок сумм я вам уже называл.

– Я знаю таких людей, – тихо заметил Толик, качая в руке пустой стакан. – Те товарищи себе на уме и полностью доверия к ним нет, однако лишние деньги у них имеются. Сейчас вкладывать во что-либо стало не слишком надежно, недвижимость падает, рынок нефти лихорадит, с промышленностью тоже черт-те что творится. А раз проект рассчитывается лет на десять, можно думать, как Ходжа Насреддин, попросивший у эмира ишака как личный транспорт под предлогом обучить его грамоте.

– Думаешь, за десять лет кто-то обязательно умрет? – громко рассмеялся Пашка. – Очень мне не хочется оказаться на месте этого самого ишака.

– А что, хорошая картинка получится, мы даже перед твоим носом морковку повесим! – Олег присоединился к общему хохоту.

Когда веселая компания доела шашлык и допила принесенные на поляну напитки, пришло время более серьезных разговоров.

– …Вот, допустим, мы все же создали эти самые нейронные интерфейсы и подключили компьютер прямо к мозгу. И что с того? Просто получили новый вид интегрированного в голову монитора. Да, на этом можно сделать немало денег, пока крупные акулы не приберут весь бизнес к рукам. К новым возможностям восприятия мы должны подготовить и новый контент массового потребления, с которого уже и пойдет основной доход. Лично я предлагаю подумать в сторону создания какой-либо ролевой игры с полным погружением. – Павел растерял весь свой прежний пессимизм и принялся разбрасываться самыми разными идеями.

Все в компании знали его слабость, заключающуюся в пристрастии к сетевым игрушкам. И если раньше он только тратил на них деньги, то теперь приловчился неплохо зарабатывать, играя с утра до вечера. Даже программирование забросил – игры приносили ему заметно больший доход, чем заказы по разработке сайтов.

– Раз у тебя самого игровая зависимость, хочешь подсадить на эти наркотики всех остальных? – ехидно спросил его Вадим. – Вот умора-то, даешь поголовную наркоманию, тьфу ты – игроманию!

Во всей компании именно Вадим меньше всего любил сетевые игры, по праву считая их разновидностью наркотиков. И у него имелись причины для такого мнения, связанные как раз с увлечением Пашки. Если раньше они регулярно ходили в спортзал, благо жили в соседних домах, да и с девочками на пару знакомились, то потом Павел погрузился с головой в виртуальные миры и перестал радовать старого друга своим присутствием. Разве только когда собиралась вся компания и все же вытягивала его из-за монитора.

– Пойми, Вад, – на лице Пашки было нарисовано настоящее раскаяние вкупе с некоторой твердостью, – если бы не коммерческая направленность наших устремлений, я бы ничего подобного не предложил. Сам посуди: игры – это действительно наркотики. Причем совершенно легальные. Норма прибыли способна легко покрыть все затраты на создание твоих имплантов и всей прочей техники. На чем, ты думаешь, можно выстроить реальный бизнес-план? На доступе к новым технологиям? Не смеши, глянь, что сейчас происходит с теми же интернет-провайдерами. Работы много – толку мало.

– Ты считаешь, разработка нужной для нашего проекта игры стоит сущие копейки? – Вадим по этому вопросу имел исключительно скептические мысли. – Потребуется придумать полноценный виртуальный мир, где будет действовать не только зрительное и звуковое восприятие, но и все прочее, данное нам на уровне чувств. Это такой немыслимый объем работ, а там потребуется еще придумывать сюжетные задания и кучу всего. Кто этим займется, Пушкин?

– Есть один выход. – В эмоциональную перепалку друзей вклинился Николай. – Помните, я прошлый раз рассказывал про свою новую работу, связанную с оптическими вычислителями? Так вот, в той же перспективе десяти лет мы сможем получить полноценные компьютеры с зачатками искусственного интеллекта. Уже сейчас существуют кристаллические накопители емкостью в сотни петабайт, и это только начало пути. Да, сейчас вся эта «оптика» весьма далека от совершенства и практически непригодна к повседневной эксплуатации, но если увеличить финансирование работ…

Дюжину лет спустя

– И что у вас там случилось? Зачем меня спешно выдернули? Опять твои олухи придумали какую-то новую штуку, под которую нейринт срочно откалибровать потребовалось? – Я засыпал сонного руководителя команды тестеров вопросами, едва ввалившись в комнату, пройдя через все посты технического контроля.

Петровича, хлопающего спросонья глазами, встреча со мной тоже явно не обрадовала.