— … Давайте так: вы все встанете, а когда прозвучит ваше имя — садитесь на свое место. Договорились? Отлично!

Все встали, а Хаксли взглянул на список. Дождавшись тишины, профессор произнес:

— Луиза Джакстадор?

Девочка со светлыми волосами, собранными в высокий хвост, села, не отрывая восхищенного взгляда от профессора.

— Сириус Блэк?

Блэк небрежно опустился на стул, повернул голову к Луизе и игриво улыбнулся ей. Она тут же забыла про профессора (мне показалось, что Сируис именно этого и добивался) и, зажав рот ладошкой, хихикнула.

— Гермиона Грэйнджер?

Я села на стул.

— Лиза Дорк?

Лиза с готовностью села. Правда, лучше бы она садилась поспокойнее — глядишь, и парту бы чернилами не испачкала…

— Шейн Заврейли?

Шейн тихо опустилась на место.

Все продолжалось в том же духе.

— Что же, раз я теперь вас более или менее узнал, можно начать урок.

«Неужели…»

— В этом году мы будем изучать более опасных существ, от которых вас учил защищаться мой предшественник — профессор Джулиан Въягов. Это будут глиноклоки, оборотни, огненные крабы, пеплозмеи, хлюпнявки…

— Но профессор, это же скучно! — воскликнул Блэк. — как насчет химер или монтикор?

— Мистер… Блэк, эти существа очень опасны. Вы будете их изучать на седьмом курсе.

Блэк незаметно скорчил рожу.

— А теперь, если никто не возражает, мы вернемся к уроку.

Хаксли оглядел класс таким взглядом, что я невольно поежилась — так он сейчас напомнил МакГонагалл!

— Отлично. Пожалуй, из всего перечисленного, я не смогу показать вам в живую только оборотня…

Римус, сидящий позади меня, горько усмехнулся.

— … На этом занятии мы познакомимся с пеплозмеями. Учебники можете убрать, а вот палочки достаньте.

Когда закончилась возня в связи с просьбой профессора, последний улыбнулся.

— Итак… кто может рассказать мне, кто такие пеплозмеи?

Я подняла руку, прокручивая в голове то, что читала как–то в библиотеке.

— Да, мисс Грэйнджер.

— Пеплозмей выглядит как бледно–серая змея со светящимися глазами.

— Верно. А как они рождаются и в чем их опасность? Да, мисс Грэйнджер?

Я второй раз за минуту опустила руку и отчеканила:

— Пеплозмей рождается в золе волшебного огня, в который добавлено какое–нибудь магическое вещество.

Пеплозмей живет всего лишь час, но за это время он успевает найти укромное место, отложить там свои яйца, а после рассыпаться в пыль. Если эти яйца во время не найти и не заморозить, то они за несколько минут могут легко сжечь весь дом.

— Великолепно, мисс Грэйнджер. Пять ба…что еще?

— Я просто хотела добавить, что замороженные яйца пеплозмея очень ценны в приготовлении Приворотного зелья, а если съесть такое яйцо целиком, то можно изличиться от лихорадки.

— Спасибо. Десять баллов Гриффиндору. А теперь я сам кое–что скажу… Не думайте, что пеплозмей обитает где–то определенно. Он может появиться в любой точке земного шара. Сейчас мы познакомимся с несколькими экземплярами. Я специально разжигал до урока костер и…

Он открыл шкаф у окна, запустил туда руки и, через секунду, тут же выдернул. В одной его руке был зажат пеплозмей, а в другой какая–то корзинка.

Профессор отпустил змея и тот тут же рассыпался.

— Подойдите все сюда!

Все окружили Хаксли. В корзинке лежали красные светящинся яйца.

— Смотрите–смотрите, профессор, корзинка дымится! — закричала вдруг Луиза.

«Господи, какие все слабонервные стали… ну да, дымится. Неужели дым вреден для кожи, что надо так орать?»

— Да, дымится. Как и сказала мисс Грэйнджер, за несколько минут может сгореть целый дом. А сейчас… Глациус!

Яйца пеплозмея покрылись ледяной корочкой. Некоторые девочки зааплодировали.

— Вот так. Сейчас я достану еще несколько корзинок, и вы попробуете самостоятельно.

Все толпой встали у заветного шкафа. Вот и моя очередь — Хаксли протянул мне корзинку. Я ее взяла и хотела отойти, резко развернувшись (дурацкая привычка — никогда меня до добра не доводила), но стоящий следующим Поттер хотел побыстрее получить возможности воплотить задание в реальность. В результате все яйца пеплозмея из моей корзины высыпались. И ладно бы, если на пол — они упали прямо на руку Поттера. Я, как зачарованная, смотрела, как его мантия становится еще более черной и скукоживается… Из «транса» меня вывел профессор Хаксли.

— Мисс Грэйнджер! Вы меня вообще слышите? Мисс Грэйнджер, отведите мистера Поттера в больничное крыло!

— Давайте я отведу! — вызвался Блэк.

— Нет, его уже ведут. А вы мне тут нужны.

Поттер молча смотрел на свою руку. Я неловко взяла его за здоровый локоть и потащила к выходу.

— Пойдем. Пойдем! Джеймс, ты идешь или нет?

Тот удивленно глянул на меня, но дальше пошел.

«Ну и почему ты его по имени назвала?»

О, а я надеялась, что этот гад больше не появиться… После того, как позникал этот противный внутренний голос, ничего хорошего не случалось.

«Свалил отсюда», мысленно сказала я.

На этот раз избавиться от внутреннего «я» оказалось не так–то просто.

«Почему? Почему? Понравился, да?»

«Мне такие, как он, не нравятся», раздраженно сообщила я.

«Ню–ню. Ню–ню…»

«Оставь меня в покое!!!»

Наконец–то замолк… Так, я что–то совсем уже…

Вот мы и дошли до крыла. Я затащила Поттера туда, все так же держа за локоть, и стараясь не смотреть, что происходит у него с правой рукой.

— Так, что случилось? — к нам подбежала маленькая пухлая ведунья.

— Извините… мы были на уроке по Защите от темных сил и изучали пеплозмеев. То, что произошло с рукой…

— Какой кошмар! Мистер Поттер, идемте со мной.

В любой другой ситуации я бы развернулась и ушла, но сейчас чувство совести не позволяло это сделать. В конце концов, он из–за меня здесь.

Целительница оторвала рукав мантии. Теперь я увидела…

Рука вспухла и сильно покраснела. Кое–где была чернота и несколько волдырей.

Я отвернулась. Какой ужас…

Вскоре ко мне подошла целительница и шепнула, что близкие могут подойти. Я порозовела, но ничего не ответила, и направилась к Поттеру.

Он сидел и смотрел в стену напротив. Я тихо опустилась на край кровати.

— Ты как?

Поттер не ответил.

— Послушай… мне… мне правда плохо! Ведь это ты из–за меня здесь; из–за меня твоя рука…

Он оторвался от стенки и посмотрел на меня.

— Не надо распинаться. Я же знаю, что дальше будет. Скажешь, что тебе жаль и что ты не хотела, а потом уйдешь и расскажешь обо мне всякую ерунду, да?

Не знаю, с чем сравнить то, как я на него уставилась.

— Что ты такое говоришь? Мне жаль, я правда не хотела ничего такого и…

Я замолкла. Ненавижу свой язык! Ненавижу! Просто терпеть не могу!

— Ладно, я пойду…

Ой–й–й-й…

Поттер усмехнулся и снова принялся изучать стенку.

— С чего ты взял, что я буду говорить о тебе плохо, когда во всем этом целиком и полностью моя вина? — чуть ли не шепотом спросила я. — Я не виновата, что ты судишь людей по себе.

— Это я сужу людей по себе?

О, он снова удостоил меня взглядом. Какая честь!

— А кто по твоему? Разве не ты хотел подсунуть мне толстую книгу, которая бьет людей по голове? Разве не ты говорил, считая, что меня нет рядом, о том, какой у меня кошмарный характер? Разве не ты обсуждал с Блэком то, что никогда не извинишься!? А разве не ты шептался недавно в коридоре о том, что я опасна для вашего драгоценного друга!?

Я уже сорвалась на крик. Поттер ошарашенно смотрел на меня.

— Что, я опять знаю больше, чем мне позволено, да!? Я ведь всегда сую свой длинный нос в ваши личные дела, как же!!!

По щекам уже текли слезы, но я не обращала на них внимания. Как же глупо все вышло… Я пыталась заставить себя молчать, но горькое чувство обиды и постоянного отрицательного отношения ко мне не позволяло это сделать.

— Что же ты молчишь? Нечего сказать? А вот мой лексикон переполнен. И я тебе кое–что скажу: мне искренне жаль и ужасно плохо от того, что ты сюда попал. И я не специально уронила на тебя эту чертову корзину. Слышишь?! Я НЕ ХОТЕЛА ЭТОГО!