– Мне нужно многое сделать сегодня здесь. Так что, если у вас все…
Рейф хорошо понимал, когда от него пытались отделаться. И ему это было не по нраву! Он хозяин галереи, и пора бы Нине Палитовой и ее верзилам-охранникам понять это.
– Я бы хотел обсудить с вами пару вопросов, если вы согласитесь подняться в мой кабинет на четвертом этаже.
Ее удивила такая просьба, и выдало ее замешательство лишь то, как она захлопала длинными ресницами. Конечно, благодаря папочкиным деньгам и его влиянию Нина редко выполняла чьи-либо просьбы, а то и вообще никогда этого не делала.
Она испытующе посмотрела на него и покачала головой, как и следовало ожидать, и в свете солнца, проникающего в помещение через огромные – от пола до потолка – окна позади нее, копна ее ярко-рыжих волос стала похожа на всполохи пламени.
– Сейчас у меня совершенно нет на это времени. Может, чуть позже?
Рейф сжал губы.
– У меня на сегодня назначено еще несколько встреч…
Майкл потребовал бы, что Рейф отменил любую из них ради встречи с дочерью Дмитрия Палитова в любом удобном для нее месте. Но Майкла здесь нет, а Рейф есть, и…
«Черт, просто признайся – ты так бесишься только из-за того, что Нина Палитова исключительно хороша». В его воображении возникали образы Нины и его самого, обнаженных, на шелковых простынях, ведь в иных обстоятельствах и другой обстановке он бы принял вызов, который бросала ему эта женщина.
Но они не в постели, и этот спелый ротик не принадлежит ему, а что касается галереи, тут он действительно главный.
Нина пожала плечами:
– В таком случае с разговором придется подождать до завтра.
Рейф шагнул к ней, и двое мужчин сделали шаг вперед, окружая ее с двух сторон.
– Уберите своих верзил, – резко сказал он.
Несколько секунд Нина пристально смотрела на него, а затем повернулась к охранникам:
– Уверена, мистер Д’Анджело не представляет для меня никакой угрозы, – успокоила она их с ноткой иронии в голосе, а затем смело взглянула на Рейфа.
Она, кажется, считает, что богатство и власть сделали его избалованным и бесхарактерным человеком, не способным дать отпор двум дюжим телохранителям. Конечно, двое на одного – это слишком, но Рейф точно знал: в поединке один на один он уложит каждого на лопатки, ведь он проводил много времени в спортзале и занимался несколькими видами боевых искусств. Даже не важно, будут они биться честно или нет. Судя по выражению их лиц, драться честно они бы не стали.
Рейф расправил плечи, на его губах появилась улыбка, больше похожая на оскал, и он медленно окинул Нину Палитову оценивающим взглядом.
– О, лучше и не скажешь. Я не представляю для вас совершенно никакой угрозы, мисс Палитова, – ласково проговорил он.
Ее чудесные глаза распахнулись, по нежно-розовым щечкам разлился румянец, и веснушки на переносице стали заметнее. Она быстро скользнула влажным языком по сочным соблазнительным пухлым губам. Никакая косметика ей была не нужна: ее губы были объемными, аппетитного персикового цвета.
Теперь Нина Палитова сжала эти сладкие губки, словно понимала, что Рейф играет с ней, и ей это совсем не нравилось.
– В одиннадцать вам будет удобно, мистер Д’Анджело? – раздраженно спросила она.
– Сделаю для этого все возможное, – мягко ответил он.
В какой-то момент ведущим в их беседе стал Рафаэль Д’Анджело. По тому как расслабленно, уверенно и властно он держался, Нина поняла, что он любит все контролировать.
Даже в постели с женщиной?..
Нина почувствовала, как снова заливается краской, устыдившись своей глупой мысли. Хотя… что здесь глупого?
Ей двадцать четыре; судя по тому, как на нее смотрят мужчины, она недурна собой. Рафаэль Д’Анджело очень хорош, у него эта особая латинская красота, которая будоражила Нину. Они оба совершеннолетние. Почему бы ей не пофлиртовать с ним немного?
Ответ пришел сразу же: она не привыкла так себя вести. Отец очень сильно опекал ее, порой чрезмерно, а когда за твоей спиной стоит пара телохранителей, особо не пококетничаешь. К тому же, хотя они познакомились всего несколько минут назад, Нина поняла, что кокетничать с Рафаэлем Д’Анджело слишком опасно. Она была наслышана о его репутации, даже до нее доходили сплетни об этом совершенно особенном третьем брате Д’Анджело, который меняет женщин как перчатки. О легком флирте с ним и речи быть не могло.
– Уж постарайтесь, – быстро кивнула Нина.
Рейф прищурился, его золотистые глаза холодно блестели.
– Нам с вами придется провести вместе некоторое время в ближайшие недели. Вы увидите, я буду куда сговорчивее, если наши отношения будут строиться на взаимном уважении.
– Мой опыт подсказывает мне, что уважение не возникает на пустом месте, – парировала Нина. – Его нужно заслужить.
Рейф стиснул зубы:
– В каком смысле?
Нина смотрела на него непонимающим взглядом:
– Не думаю, что в моих словах был скрытый смысл, мистер Д’Анджело. Это всего лишь констатация факта.
Как же она его раздражала! Такая холодная, бесчувственная, она выводила его из себя!
В то же время она обладала особенной редкой красотой: в ее зеленых глазах можно было утонуть, ее нежную гладкую кожу хотелось ласкать бесконечно, а эти сочные губы – разве можно не мечтать о том, чтобы целовать их? Рейф понятия не имел, какая у нее грудь, потому что мешковатая черная толстовка скрывала ее прелести, зато у нее были стройные бедра, а ноги такие длинные, что казались бесконечными. А копна ее длинных шелковистых кудряшек! Рейф не мог припомнить, когда последний раз видел волосы такого яркого цвета. Рыжая грива с золотистыми и темными прядками обрамляла ее лицо, и в солнечном свете казалось, что над ее головой светится нимб.
Да, вот такая она, Нина Палитова: невыносимая, красивая, сексапильная… и недосягаемая, принимая во внимание двух верзил за ее спиной, все еще не сводивших с Рафаэля подозрительных взглядов.
И, что важнее всего, она – дочь Дмитрия Палитова, влиятельного миллиардера, который вывел понятие «затворник» на новый уровень.
Нина кивнула:
– Мне бы хотелось, чтобы при нашем разговоре присутствовали охранники галереи.
Рейф, прищурившись, посмотрел на нее:
– Охрана галереи «Архангел» – моя забота, мисс Палитова, а не ваша.
Нина пожала плечами:
– Предлагаю вам ознакомиться с седьмым пунктом договора, который подписал ваш брат Майкл с моим отцом. Там вы прочтете, что в вопросах безопасности в галерее во время выставки уникальной коллекции украшений моего отца последнее слово остается за мной.
Что она такое говорит? Майкл упоминал о том, что Палитов хотел, чтобы выставку обслуживали его охранники, но о том, чтобы задействовать всю охрану галереи, речи не шло.
Рейф прилетел в Нью-Йорк только вчера, и у него не было времени внимательно прочитать договор, который Палитов заключил с галереей «Архангел». Он был уверен в том, что Майкл выполнил свою работу качественно.
Но если Нина Палитова говорит правду, а у Рейфа нет оснований ей не верить, то ему нужно будет серьезно поговорить со старшим братом.
Признаться, для галереи «Архангел» было большой удачей демонстрировать коллекцию драгоценностей Палитова, хозяева любой галереи сочли бы это за честь, ведь большинство экспонатов этой вызывающей зависть коллекции никогда раньше не выставлялось. Но даже это не давало семье Палитовых права верховодить здесь.
Нине пришлось подавить улыбку, когда она увидела отчаяние на лице Рафаэля Д’Анджело. В глубине души ей доставляло удовольствие подрывать самоуверенность этого заносчивого мужчины. Рафаэль Д’Анджело привык отдавать приказы и наблюдать за их покорным исполнением, и ему не нравилось, когда что-то шло не по его сценарию.
И разумеется, он найдет что сказать старшему брату при случае, учитывая, на какие уступки пошел Майкл Д’Анджело ради того, чтобы иметь возможность выставлять в своей галерее коллекцию драгоценностей отца Нины.
Сама Нина разделяла осторожность, с которой действовал ее отец: он собирал уникальные и бесценные украшения на протяжении долгих лет, потому коллекция была такой исключительной.
