Тот молчал и Спартак решил, что пришло время спасать такую красивую и благополучную митину семейную жизнь, и он вкрадчиво продолжил: Мить, ты подумай, зачем она тебе? Старая какая-то баба... У тебя Нэлька вон какая замечательная девка! Ты с ума, что ли, спятил? Ни на одну в институте не смотрел, а тут - нате...
Митя вскочил и бешено заорал: я вполне нормален! Мне никто не нужен кроме Елены!
Это было, конечно же, преувеличением, и большим, но Мите не понравилось, что Спартак его поучает.
Нэля, проходя в детскую, услышала этот крик, но не разобрала, о чем он, ей, правда, показалось, что прозвучало имя - Лена или Елена... Леля?..
Она вошла в комнату и увидела, что Митя - злой, а Спартак - печальный, и явно они в преддверии ссоры.
Спартак не мог смотреть Нэле в глаза и стал закуривать, а Митя вдруг испугался (как всегда задним числом), что Нэля слышала ВСЕ и как после этого они смогут жить - расходиться с Нэлей Митя не собирался и по-своему любил ее, тогда как Елена Николаевна стала в последнее время его навязчивой идеей. Не более того.
Нэля довольно спокойно сказала: что ты так орешь, Митька? Митеньку разбудишь! И опять о какой-то Лене речь, что это такое? Спартак, ты знаешь?
Спартак, как друг и Мити, и Нэли собрался с силами и лихо ответил (хотя Нэля считала, что должен был отвечать Митя...): Нэличка, да знаю я эту Лелю! Елену Николаевну то есть. Это подружка его тетки, дама в возрасте, но очень вся из себя... Митины стихи считала талантливыми... Вот и все. Хорошая бабка, добрая, не то что Кира, тетка.
Нэля, так и не дождавшись от Мити ни слова, ушла, тихо затворив за собой дверь. Спартак хотел было как-то объясниться с Митей, но тот так глянул на друга, что Спартак заткнулся. И ушел, оставив книжечку стихов.
На улице он постоял, ожидая, что Митя крикнет с балкона: Спартачище!..
Митя не крикнул и Спартак одиноко побрел по бульварам.
А Митя кипел. Он не допустит, чтобы хоть кто-нибудь лез в его душу и порочил его светлое чувство к Елене Николаевне. Ему жаль было их со Спартаком дружбы, но сейчас Митя не мог даже подумать, что когда-нибудь сможет заговорить со Спартаком.
Нэля поверила Спартаку, как и раньше Мите, но на мужа злилась, испытывая к нему даже что-то вроде ненависти. Она стала
замечать за собой такое. Особенно не нравилась ей митина улыбочка, ускользающая, уголком рта.
Но постель, в которой Митя был непобедим, снова возвращала Нэле безмерную к нему любовь и все забывалось до следующего раза.
Митя пришел в их спальню поздно и радуясь, что Нэля спит и не надо ни говорить, ни оправдываться, тихо лег с краешку, чтобы как-то не пробудить ее. А Нэля не спала.
Они долго бодрствовали рядом, делая вид, что спят.
Митя, поколебавшись немного, позвонил Спартаку. Спартак как-то засуетился там, у телефона, и сказал, что сегодня никак
не сможет. Митя обрадовался, - ему пока не хотелось видеть товарища.
Нэля долго собиралась в своей комнате, Митя даже раздражился.
Но когда вышла, он оценил столь долгое отсутствие.
Нэля была необыкновенно хороша, может быть, единственный раз в жизни. Она не умела делать из себя красавицу, как умеют многие девчонки с помощью макияжа и других уловок, но сегодня она тща
тельно покрасилась, примерила все свои наряды и остановилась на
лимонной блузке, подаренной свекровью.
Блузку эту она не надевала, так как ее маменька всполошилась от подарка (желтый! Цвет разлуки!) и запрятала его подальше. И Нэля как-то не хотела блузку разыскивать, а вот сегодня добралась до нее и оказалось, что свекровь кое-что поняла в Нэле: блузка как нельзя лучше оттеняла ее черную блестящую головку, темные глаза и смугловатую кожу. К блузке Нэля надела черную юбку-тюльпан, которая утоньшала талию и вместе с блузкой делала из Нэли экзотический цветок.
Перед Митей стояла красавица - хоть сейчас снимай в кино.
Он удивился, обрадовался, она это увидела, и незримое окончательное примирение состоялось.
На этом вечере Елена Николаевна,- можно сказать,- побывала, но Митя ее не видел.
Еще задолго до вечера отдельские девчонки обсудили Митю с ног до головы, так как и тут он стал славен.
Леля присутствовала при этом.
Девчонки говорили, что не так уж он и хорош, - росту небольшого и вообще... Но что-то в нем есть, шарм, что ли? Какой-то манок... Что у него жена и ребенок, женился, наверное, рано, а жена - дочка Министра, что вызывает подозрения...
Девчонки решили как следует осмотреть жену и окончательно придти к выводу, - любит он жену или женился "на папе"...
Болтая, они красились, покуривали, попивали кофе, а Леля ждала, не могла дождаться, когда же они уйдут! МИТЯ ЖЕНАТ... Это сразило Лелю.
Наконец девицы собрались в конференц-зал, откуда неслись звуки настройки оркестра, и уходя, из вежливости спросили, пойдет ли с ними Елена Николаевна. Она отрицательно покачала головой - нет.
Они не стали ее уговаривать, потому что скорее бы удивились, если бы матрона Елена Николаевна поперлась на вечер!
После ухода девчонок, Леля разозлилась и решила идти на вечер.
Она вынула из сумочки пудреницу, установила ее у чернильницы и стала осматривать себя. Иногда она даже нравилась себе, но
сегодня!.. Она захлопнула пудреницу. Глупость она придумала.
Оделась, потушила свет и пошла длинным коридором к лифтам.
На пути ее был конференц-зал и двери его были приоткрыты...
Она остановилась. В зале стояла тишина и она услышала далекий голос Мити. Он читал стихи. Она подошла к двери, - не могла не подойти! - и прильнула к проему. И услышала голос Мити, рвущийся от волнения. Он читал:
Я иду по нашим местам,
по исписанным мною листам,
по исхоженных нами мостам...
Я сжигаю эти мосты.
Я стихи сжигаю дотла.
И седая прощаний зола покрывает глаза и цветы.
И не издали, с высоты...
Я гляжу на твои черты,
как на звезды с колодца дна...
Елена Николаевна прижалась лбом к створке и слезы потекли у нее по лицу: это о ней и о себе написал Митя! Он не мог такое написать о жене... Может быть у него уже другая любовь?.. Об этом было страшно думать.
Она еще раз глянула в зал, который взорвался аплодисментами.
