Когда люди собрались, на середину перед всеми вышел глава деревни, Минато Намикадзе, Четвертый Хокаге. Взгляды окружающих устремились на мужчину.
- Я не буду разводить долгие речи, многие из вас лучше меня знали умерших. Их достоинства, недостатки, за что они сражались и во что верили. Я лишь могу просить прощения за то, что как глава деревни не смог усмотреть и предотвратить трагедию, - на этом моменте он низко поклонился стоящим здесь членам клана, после чего повернулся и также поклонился стоящим в ряд перед монументом памяти гробам. - Прошу, Ками, прими и направь их души.
После этого к Намикадзе вышел Фугаку, опираясь на костыль и сильно хромая. Ему отнюдь не легко далась битва с собственным сыном. Встав по левую руку от главы деревни он молча сложил печать концентрации и активировал специально заготовленные фуин. В тот же момент все гробы разом вспыхнули ярким оранжевым пламенем. В клане Учиха не принято возлагать мертвым цветы, поэтому все просто стояли и смотрели, как огонь неспешно поглощает тела благородных шиноби, провожая их минутами молчания...
Тягостными минутами.
На небе сверкнула вспышка молнии, и вслед за ней раздался гром, словно грузный колокол, предупреждающий о пришествии стихии, которая не заставила себя ждать. Сначала была маленькая, почти неощутимая капель, постепенно набирающая мощь и уже через пару минут разразившаяся небольшим дождем. Никто не сомневался, что это лишь начало прелюдии, поэтому детей сразу же начали разводить по домам. А за ними потихоньку начали расходится и взрослые. Когда же стихия вошла полностью в свои права и стала хлестать беспощадными струями, то даже самые стойкие из шиноби сдались под ее напором и отправились по домам.
И лишь только огонь, поддерживаемый работой печатей продолжал свою работу вопреки всему. По крайней мере так могло показаться на первый взгляд.
Если бы кто-нибудь сейчас находился около монумента памяти и мог видеть сквозь иллюзии, то ему предстала бы интересная картина, как около догорающих тел стояла невысокая девочка восьми-десяти лет. Под проливным дождем, в обычной ничем непримечательной форме серых цветов в тон низким кучевым облакам, закрывающим небосклон.
Черные волосы, обрамляющие ничего не выражающее и словно застывшее во времени лицо, слиплись от воды и плотно прилегали к телу, придавая ей вид потерявшегося котенка, если бы только не абсолютная неподвижность. Ни одного движения, ни одной эмоции. Словно серая фарфоровая кукла в таком же сером неприглядном мире, она смотрела пустым взглядом на пламя, которое также как и она не желало сдаваться жестокой стихии.
И только ее левый глаз, вторящий играм огненных язычков, светился алым пламенем с тремя крутящимися вокруг зрачка томое и отражал безумную яростную боль, что бушевала в ее маленьком сердце.
Дождь же продолжал хлестать одиноко стоящую фигуру и крупными каплями воды стекаться по ее щекам вниз...
...а может это были слезы?
Глава 9
Я лежала и смотрела своим неожиданно приобретенным глазом в потолок, замечая каждую деталь, будь то маленькая паутинка в левом углу, трещинка рядом с лампочкой или пылинка, неведомым образом прилипшая к верху. Так странно.
Прошло три дня с похорон погибших членов клана Учиха. Или не три? Четыре? Вроде три. В общем-то без разницы. Я уже и не слежу за временем. Да и вообще не покидала своей комнаты практически все эти дни. Как-то не было желания. Такая странная меланхолия, когда никого не хочется видеть, ничего не хочется делать. Ничего... Интересно. За моей спиной множество трупов бандитов, чужих шиноби и нукенинов, но при этом я никогда не волновалась на этот счет. Убила и убила, профессия такая, а тут... Видимо правду говорили мои товарищи по АНБУ: какой бы сильный ты ни был, сколько бы врагов не одолел, а терять близких людей всегда тяжело. И каждый спасается от этого по разному, кто-то пьет, кто-то пытается найти себя в других людях, кто-то в других делах, а кто-то... Теперь я понимаю Какаши, который просто отрекся от мира и окружающих. Ками, сколько интересно он потерял своих близких и друзей во время войны? А еще пыталась на него давить, стараясь открыть его скорлупу, ничего не понимая. Я ведь даже со своей болью ничего поделать не могу, не то, что принять другую. А без этого такие психологические травмы не излечить.
Теперь мне стало понятно: почему у самых сильных шиноби порой такие тараканы в голове. Мда, через мясорубку второй и третьей войн прошли только самые сильные, но также и цена за это была слишком высока. Вот они и надели маски, помогающие в обычной жизни.
Лениво перевела взгляд на стол, на котором лежал один примечательный свиток. Примечательность его была лишь в том, что его мог прочитать только обладатель шарингана с тремя томое. Паранойя наше все. Да, Шисуи? Как ты там говорил? "Самопожертвование... Безымянный шиноби, защищающий мир из тени... Вот истинный шиноби." Да? И что? Ты теперь - одна из жертв трагедии, а Итачи - ненавистный предатель-нукенин. И ведь люди не знают полной правды, и никогда не узнают, иначе ваша жертва станет напрасной.
Я ударила со злости по стенке кулаком, из-за чего на ней появилось несколько трещин. Левый же глаз вновь начал обжигать, будто вторя моей ярости. Хах. Ты обещал как-то рассказать мне про эти проклятые глаза, Шисуи, и ты выполнил обещание, даже больше...
Сколько я убила времени, пытаясь вернуть себе зрение, сколько было изучено схожих случаев в поликлинике и ничего... Любой глаз, который я пыталась себе пересадить просто не мог нормально функционировать, так как нервы были выжжены на всем пути от глаза до мозга, а даже если пересадить чужой зрительный орган сразу с нервными окончаниям, то в лучшем случае он начинал деградировать уже через пару часов. Остатки чакры Кьюби, которые почему-то не хотели никоим образом выводиться из поврежденных участков, вновь и вновь мешали любым попыткам лечения. Я уже давно потеряла всякую надежду, и тут неожиданно мне улыбнулась удача, наверно в отместку за пережитое. Не знаю в чем точно причина, но в этот раз все пошло по иному. Каким-то образом уплотненная чакра шарингана, содержащаяся внутри глаза, стала взаимодействовать с остатками чакры Девятихвостого и проложила совершенно новые и чистые каналы, по которым вслед за этим проросли новые укрепленные нервы. Как? Из-за чего? Почему? Остается только гадать.
Пересадил глаз кстати мне Шисуи, он же и доставил меня домой, оставив на попечение клонов, которые по счастливой случайности не развеялись. В течение двух суток они следили и поддерживали процесс приживления глаза, удерживая меня все это время в искусственной коме, ибо прорастание нервов отнюдь не безболезненно и должно производиться без подавления импульсов от мозга, чтобы организм "понял", что у него появились новые связи. А затем уже моя система произвела специальную настройку зрительного восприятия, введя какие-то там параметры конфигурации. Я не особо вникала в ту белиберду. Поняла лишь, что похоже тут постарался либо сам Тэт, либо в созданной им системе изначально были встроены подобные функции. Как итог: я снова вижу!
Правда возникает вопрос, а откуда появился глаз у самого Учихи, ибо отправиться слепым он не мог. У него был запасной? Или он использовал мой? Тогда в случае второго варинта возникают очень интересные вопросы по поводу связи между чакрой биджу и шарингана, и того, как он вообще мог использовать слепой глаз. В общем опять вопросы. Однако, как бы то ни было, такой подарок трудно переоценить, да только радости никакой. Точнее она есть, но безнадежно проигрывает под гнетом общего подавленного состояния, которое у меня почему-то вылилось в полное безразличие к окружающему. Надо найти книгу "Приди приди Рай", надеть маску, закрыть левый глаз и покрасить волосы в серебряный, тогда я точно сойду за идейную носительницу стиля имени Какаши Хатаке.
