Тем временем из-за шеренг воинов прозвучал все тот же надменный голос, чей хозяин оставался скрыт в сумраке дальнего края пещеры:
– Я даже не предлагаю вам сдаться, так как нам не нужны пленники, мы их скоро наберем в вашем мире и так. Я лишь даю вам возможность умереть как подобает воинам – в честном бою, а не как мясо, лишенное воли, подобно вот этим рабам. Кстати, среди них только ваши соплеменники. Все честно, я даже не буду марать себя о вашу кровь.
– Выговорился? – Управляющий был сух. – Ребята, не жалейте патронов, задайте им перца, а потом и с остальными разберемся.
Однако, вместо шквального огня, со всех сторон послышались сухие щелчки, а невидимый враг вновь засмеялся:
– Вы что, думаете, что только ваша электроника тут не работает? Честная драка есть честная драка. Наши машины подавили всю вашу технологию, так что порох здесь детонировать не будет. Старый добрый меч вам бы, может, и помог на какое-то время, да вы уж слишком полагаетесь на свои железяки. Даже неприлично как-то… – Невидимка на секунду замолчал и потом с каплей презрения в голосе добавил: – Ну а теперь, рабы, уничтожьте этих выскочек во славу своего Властелина.
Воины с дружным ревом бросились вперед. Фабул заметил, что по лицу стоящего рядом с ним Тараса пробежала тень паники. Без надежного автомата в руках тот просто не знал, что делать. Спецназовцы и охотники на экзов потянулись к своим ножам, но выглядело это скорее как жест отчаяния. Фабул поднял меч, достал кинжал левой рукой и выдвинулся вперед. Лестер с половинчиком тоже схватились за оружие, приготовившись к схватке. Генерал подумал, что, на их счастье, надменные элары не стали расстреливать землян из луков, а это давало небольшой шанс уцелеть в драке. Дриф же таких шансов никому дарить не хотел, и его стрелы сорвались с тетивы, прежде чем противники успели сделать пару шагов в их сторону. Ни одна из них не прошла мимо цели, сбивая с ног нападающих, а иногда нанизывая и пару на одну стрелу. В такую плотную толпу трудно было НЕ попасть. С небольшим опозданием к Стрелку присоединился Рендал, но их совместных усилий было недостаточно, чтобы хотя бы затормозить лавину надвигающихся тел. Фабул занес свой меч, и в этот момент спецназовцы наконец-то вышли из оцепенения. Они отхлынули в задний ряд, а их место заняли Ник, Медведь, Ящер и Гюрза. Тор принялся метать в гущу надвигающихся рабов свои молнии, и в воздухе запахло грозой. К большому удивлению Фабула, Держава сел в позу медитации, закрыв глаза, а вместо него впереди встал Савва с копьем наперевес и рыцари Ватикана, чьи просторные хламиды, оказывается, скрывали в своих складках длинные мечи.
Фабулу так и не удалось толком оглядеться, так как в этот момент налетела первая волна врагов. Вражеские солдаты, как и предполагал генерал, не умели толком сражаться. Их хозяева, видимо, рассчитывая на колоссальное численное преимущество своей армии, что на самом деле только мешало быстро смять участников операции. Фабул с легкостью отбил несколько мечей своим кинжалом и сам принялся рубить направо и налево. Несмотря на наседающих на него врагов, генерал старался держать в поле зрения всю схватку. К удивлению Фабула, в зале прогремела автоматная очередь, выкосившая сразу дюжину нападавших. Краем глаза он заметил, что это стреляет Аполлион, чье чудодейственное оружие, не подчиняясь никаким законам, стало делать то, для чего его, собственно говоря, и сделали – убивать, причем вполне эффективно.
Рабы бросились скопом на монаха, но им преградил дорогу Ящер. Его хламида слетела на пол, и он предстал во всей своей нечеловеческой красе. Чешуйчатая шкура закрывало тело сверхчеловека не хуже панцирного доспеха, отражая с легкостью неумелые выпады вражеских копий и мечей. Его тонкое и гибкое тело оказалось намного длиннее, чем можно было подумать, увидев Бориса в привычном балахоне. Если бы он выпрямился во всю длину, то был бы выше Фабула даже с Лестером на плечах. В руках Ящер держал телескопический посох, которым он отправлял одного за другим своих противников в мир иной. Судя по разлету тел, его силе можно было только позавидовать. Гюрза, в отличие от своего коллеги, не стояла на месте. Не защищенная надежной шкурой, она ужом вилась между нападающими, оставляя за собой вереницу корчащихся на земле в агонии тел. Не отставали от нее и половинчик, чьи кинжалы мелькали с такой скоростью, что большинство врагов падало, даже не поняв, что же их только что ударило. Лестер был более медлителен, сказывалось отсутствие боевой практики, но и его тяжелая булава отбрасывала нападающих одного за другим. Фабул заметил, что несколько порезов уже украшали бедро и руку жреца, но тот, сжав зубы, пока твердо стоял на своем месте. Рядом с ним, подобрав мечи убитых врагов, спина к спине встали Киля и Тарас. Пилигрим успел сделал бросок за защитный периметр, оставив за собой несколько тел, но его запала надолго не хватило, и он, тяжело дыша, прислонился спиной к стене пещеры.
Громкий рев заставил генерала переключить свое внимание на другой фланг, где Медведь, закончив свою трансформацию, просто прыгнул в гущу врагов, откуда один за другим в воздух полетели останки тел. Буквально через минуту мощная фигура Медведя уже возвышалась, как утес, над морем тел поверженных врагов. Богдан поднял свою уже нечеловеческую морду вверх и заревел так, что даже у видавшего виды Фабула застыла кровь в жилах. На месте любого разумного противника он уже бежал бы прочь, но их врагов гнала вперед чужая несгибаемая воля, раз и навсегда впечатанная в головы неведомыми мастерами, и она не предполагала никакой возможности для отступления.
Отразив пару мечей и перерубив шею наиболее настойчивому противнику, Фабул вдруг увидел, как отец Густав нелепо взмахнул руками и упал, пронзенный навылет брошенным из второго ряда копьем. Прыгнувший в проем лохматый детина с тяжелыми чеканами в каждой из рук успел нанести сокрушительный удар отцу Вацлаву, прежде чем тот смог отразить удар своим мечом, отправив ватиканского рыцаря по пологой дуге прямо на рванувшего на подмогу Стаса. Фланг рушился на глазах, предрекая скорую смерть небоеспособным членам группы. Фабул попробовал передвинуться к месту прорыва, но масса тел вокруг него не давала ему свободы маневра. Он просто не успевал! Генерал сжал в отчаянии зубы, видя, как детина замахивается на прыгнувшую к нему наперерез Анжелину, но вместо смертоносного удара он услышал пронзительный вопль. Звук чудовищной силы просто опрокинул нападающих. Даже оставшиеся на ногах отцы Патрик и Франсиск попадали со своих мест, задетые краем волны. Впрочем, основная мощь пришлась все же на вражеских солдат, да еще необыкновенно эффективно. Те, кто стоял в самой близи, попадали как подкошенные, из их ртов и ушей фонтаном била кровь, а те, кому повезло побольше, корчились на земле, оглушенные нечеловеческим криком. За одно мгновение треть вражеской армии была выведена из строя. Для Анжелины это тоже не прошло даром. Она, смертельно побледнев, осела на руки подоспевшего Макара. Секундным замешательством среди противника воспользовался Ник. Он подхватил за ноги какого-то бедолагу и принялся им дубасить наседающих противников, закрывая собой периметр обороны.
«На это раз устояли, – подумал Фабул, – но надолго ли нас хватит?» Вопрос был не праздным. Хотя половина нападавших уже лежала на земле в разной степени сохранности, их оставалось все еще очень много, не меньше половины от исходного числа, а защитники постепенно выбывали из боя. Вот за глубокую рану схватился Киля, и его место занял Стас. Вот чувствительный удар по ноге получил Ящер. Несколько копий, брошенных через первый ряд защитников и не сбитых на лету Тором или Дрифом, сумели на излете зацепить Рудика с Еленой. Лишь только Медведь двигался по тылам противника, подминая под себя все новые тела. Казалось, он не замечал ударов мечей и копий, хотя его шкура в нескольких местах окрасилась багровыми пятнами. Его разъяренный рев время от времени перекрывал гул битвы.
Перелом наступил в тот момент, когда Фабулу уже начало казаться, что им не выстоять. Совместные усилия Медведя и Гюрзы наконец-то подорвали способность врага бросать вперед все новых бойцов. В какой-то момент, после очередного выпада, Фабул вдруг не обнаружил перед собой нового противника, а вместо очередного безумца в просвет между вражескими воинами втиснулся Ящер, уже раненный к тому моменту сразу в нескольких местах и с трудом волочивший правую ногу. Он подмигнул генералу, что выглядело на его не вполне человеческом лице довольно гротескно, и крикнул:
