последнем...
Дописаны стихи.
Прорвалось сердце в небо сокровенное,
В небо потаенное,
Во внутреннее небо человеческое.
Совершилось.
Окунает руки в слезы людские
Звездный Пилат.
Копья деревьев плоть неба прободают.
Человек сказал свое,
Отговорил,
Отзвучал.
Совершилось!
И теперь,
Когда все сказано,
Одно остается сыну человеческому -
Забыть себя,
Забыть жизнь,
Забыть смерть.
Отложить тетрадь. Крестным знамением осенить себя трижды.
Преклониться долу перед сном.
Лечь в постель теплую.
И лежать в ночи.
Глухо.
Слепо.
Безвыходно.
Как камень.
Как камень...
Окончен День человеческий!
ЯВЛЕНИЕ 2
ЛУННАЯ ПЕСНЬ
Ночь стоит над Атаманским хутором.
Ночь над степями Иртышскими.
Ночь над Сибирью.
Большая ночь, просторная,
Стосонная, столикая, тысячеглазая,
Колоколом молчаливым края родные покрывшая.
Ночь предопределения,
Ночь предзнания.
Ночь - пророчица.
Стоит в ночи храм Казанский,
Стоит, как резная фигура шахматная,
Как пешка, которую вот-вот в ферзи проведут.
Стоит, молчит, ждёт хода своего.
Но медлит рука играющая.
Стоят вокруг храма дома деревянные,
С резными ставнями,
С теплыми завалинками,
С воротами, хитро украшенными.
Спят люди в домах -
Казаки и крестьяне,
Молитвенники и матершинники,
Пьяницы и постники,
Грешники и пророки -
Все в лице одном,
Все в теле едином:
Вольное, лихое племя, неукротимое.
И в одном доме,
Махоньком, бедненьком,
С крышей покосившейся,
Что на самом краю хутора притулился, -
Спит казак молодой, Арсений.
Спит, разметался,
Чуб черный на лоб отбросил,
Руку за голову положил.
Дышит глубоко, трепетно:
Тяжёлое ему снится.
А что на свете правды тяжелее? А что легче её к небесам поднимает?
Глубок сон его, глубок и вязок,
Как небо ночное, луной затопленное,
Как неба колодец, тайного света полный.
И видится ему старуха,
Белая, круглолицая, в шали серой,
В юбке домотканой - с лебедями белыми по подолу.
Стоит в доме его,
Прямо у кровати,
Покрывало цветастое белой рукой гладит.
"Кто ты? Откуда?" - спрашивает Арсений.
"Неважно, кто я, мил человек,
Важно, кто ты, - колос, к жатве назначенный,
